Тысяча и один день - Рената Тревор

Сейчас он ушел — пока в ванную — и настроение у нее испортилось. Что лучше — исступленно запрыгать на кровати или швырнуть чем-нибудь в дверь, за которой скрылся Говард? — подумалось ей.

Она с трудом встала с кровати, нехотя натянула футболку. Потом взяла колготки, присела на край кресла и вновь задумалась. Ведь ей только что признались в любви. А она так ничего и не ответила.

— Милочка, а где у тебя заменитель сахара? — донесся вдруг снизу голос Нэнси Хауэлл.

Женщина издала стон. Говард совершил невозможное — заставил ее забыть даже о присутствии матери.

— На полке у самого холодильника, — крикнула она.

Самое худшее, что он мог сделать, так это оставить ее одну именно сейчас. Ей необходимо было с кем-то посоветоваться. Хорошо бы с Пэт. Надо бы позвонить в Тронхейм.

Она быстро спустилась и пошла в кухню, чтобы составить компанию матери. А заодно поискать у нее хоть какого-то убежища от себя самой. В конце концов, если ее и будет тяготить беседа с Нэнси Хауэлл, по крайней мере, мать на время станет чем-то вроде демилитаризованной зоны в доме, где начинали разгораться страсти.

Она уже почти дошла до кухни, когда Говард тремя прыжками настиг ее и одновременно с ней оказался у двери. Синди с изумлением обнаружила на нем потертые голубые джинсы и футболку с оторванными рукавами. Она в таком наряде смотрелась бы как хиппи. А он выглядел даже еще более привлекательно и сексуально.

— Приятно было познакомиться с вами, мэм, — сказал он занятой приготовлением кофе пожилой леди.

— Зовите меня просто Нэнси, — ответила та, улыбаясь. Ей, видно, пришлись по душе его раскованная манера непринужденного поведения в столь пикантной ситуации.

— Нэнси, — добавил он, согласно кивнув. — Если хотите поужинать с нами вечером, то милости прошу. У нас обоих сегодня выходной. Не осведомлен о ваших кулинарных предпочтениях, но мы что-нибудь придумаем.

Мать взглянула на дочь, очевидно, польщенная неожиданным приглашением. Синди натянуто улыбнулась. Кажется, Говард собирался взять инициативу на себя. Сможет ли она отнестись к этому с той же снисходительностью и пониманием, которые демонстрировал он?

— С удовольствием приду на ужин, спасибо, — сказала Нэнси. — Кроме того, такая встреча в почти семейной обстановке позволит мне лучше узнать будущего родственника.

— Очень рад, — ответил Говард, даже не взглянув на Синди, и вышел.

Мать лукаво посмотрела на дочь.

— Что ж, моя дорогая, коли ты поздновато начала заниматься разведением цветов, думаю, было бы разумнее с твоей стороны заарканить самого садовника.

— Мам!

Нэнси только отмахнулась.

— Не возражай. Если кто-то и эксперт в подобного рода делах, так это я, — сказала она и кивнула на одно из плетеных кресел: — Присаживайся. Но сначала налей, пожалуйста, кофе.

Дочь взяла с плиты кофейник и наполнила кружки, стоявшие на столе. Ей и в самом деле необходимо было рассказать кому-то о новом повороте в отношениях с Говардом. Но мать была последним человеком, с которым хотелось бы говорить на эту тему.

— Что привело тебя сюда? — спросила она.

Нэнси нравилось болтать о своих приключениях. Впервые в жизни Синди готова была стать внимательным слушателем. Все что угодно, лишь бы отвлечься от мыслей о Говарде.

— Не думай, что ты сможешь уйти от разговора, — сказала мать. — Я никуда не уеду, пока не узнаю о твоей жизни. Но, раз уж ты спросила о моей, я кое-что тебе расскажу.

— Постой, сейчас я угадаю! Ты снова выходишь замуж.

Насмешливый тон дочери вовсе не обидел Нэнси Хауэлл.

— Только не в этот раз.

— Тогда в чем же дело? — удивилась Синди. — Твой приезд стал для меня полной неожиданностью. Мне кажется, раз ты нагрянула, значит, что-то стряслось. Не со здоровьем ли, а? — озабоченно спросила она и нахмурилась.

— Дорогая моя, прости, я вовсе не хотела доставлять тебе беспокойство, — ответила с улыбкой Нэнси. — Хотя, признаюсь, рада видеть и слышать, что ты обо мне беспокоишься.

— Еще бы! — сказала Синди и добавила: — Было бы удивительно, если бы я осталась равнодушной к собственной матери.

— Да, ты у меня замечательная девочка. А сейчас я вижу, что и твоя личная жизнь потихоньку налаживается.

— Спасибо, только едва ли я сама ощущаю это, — пробормотала она, потягивая кофе. Но тут же пожалела о сказанном, заметив, как блеснули глаза Нэнси.

— Ты ошибаешься, моя милая. Мне кажется, в твоей жизни наступает особая пора. Твой выбор мне нравится. И было очень мило со стороны этого парня пригласить меня на ужин. Наверное, он еще и готовить умеет. Каюсь, что допустила непростительную оплошность, не научив тебя по-настоящему стряпать. Впрочем, такой мужчина может и этот пробел заполнить. Уверена, что ты…

Синди решительно замотала головой.

— Мам, мы только встречаемся.

— Пожалуйста, не забывай, с кем ты разговариваешь, — фыркнула Нэнси. — Я ведь видела, как он смотрит на тебя, девочка. Кроме того, от меня не укрылось то, как вольготно он чувствует себя в твоей постели. — Она подняла вверх палец. — Ты, конечно, можешь мне все не рассказывать…

— Мама!

Но Нэнси продолжала говорить, не обращая внимания на ее протесты:

— Я ведь знаю, что моя дочь не будет спать, с кем попало. Это наверняка тот мужчина, с которым завязались серьезные отношения. Поэтому не стесняйся и рассказывай. Надеюсь, ты, как и я, придерживаешься определенных традиций.

— Традиций? — Синди едва не поперхнулась кофе.

— Ну да. Я вот не одобряю простого сожительства. Сейчас это встречается сплошь и рядом. — Нэнси пристально посмотрела на дочь, как будто ожидая возражений. — Мне достаточно было одного взгляда, чтобы понять, — вы уже не первый день вместе. По-моему, вам обязательно нужно пожениться. Твой парень, он такой…

— У него есть, где жить, мама, — перебила ее Синди. — Пока он снимает квартиру у Пэт.

— А-а! Так он и с Пэт живет тоже? — изумилась Нэнси. — Поверить не могу, что ты примирилась с этим.

— Мама, пожалуйста! Пэтти с Оливером сейчас в Норвегии. А Говард временно снимает ее квартиру, вот и все. Повторяю, мы с ним просто встречаемся.

Для самой Синди осталось загадкой, кого она сейчас пыталась убедить в этом.

— Так, значит, Пэтти, все-таки немного поумнела, не так ли?

Синди раскрыла рот от удивления.

— Поумнела? Я едва ли считаю…

— Едва ли считаешь? — удивилась мать. — Да это лучшее, что можно было придумать в сложившихся обстоятельствах, дорогая моя. Запомни: любовь — ключ ко всему. Очень хорошо, что твоя подруга, наконец прислушалась к зову сердца. Ну, ладно, не нужно делать вид, что ты так шокирована. Тебе не хуже меня известно, что эти двое значили друг для друга.