Трагедия 1941 года - Арсен Мартиросян

Из пограничного „секрета“ донесение Захарова немедленно уходило на заставу, оттуда в штаб погранотряда, оттуда — в штаб погранокруга, а тот уже телеграфировал в Главное управление погранвойск НКВД…» (конец цитаты из книги С. Кремлёва).

А теперь не сочтите за обременительный труд глубоко вдуматься в суть того, что же на самом деле сделали Сталин и Берия. Ведь перед вами блистательное описание молниеносно осуществленной воздушной разведки по всей линии границы Западного Особого военного округа! И не просто воздушной разведки, а осуществлявшейся в режиме реального времени. Потому как каждые 30–50 км Захаров сажал самолет и писал срочное донесение, а заранее знавшие о прибытии такого самолета пограничники, молча принимали и отправляли по назначению донесение Захарова. Более того. В режиме реального времени, но в течении одного светового дня была собрана интегральная разведывательная информация о военных приготовлениях вермахта к нападению на СССР на самом опасном с точки зрения советского руководства направлении — Белорусском! В масштабе всей границы Западного Особого военного округа!

Остаётся только добавить, что с 0.45 до 1.50 17 (так указано в «Журнале посещений кабинета Сталина», на самом же деле уже 18-го) июня 1941 г. у Сталина на приеме был командующий ВВС РККА Жигарев, который и получил указание немедленно организовать такую воздушную разведку. Ну а Берия немедленно организовал своих орлов — пограничников.

Вот так Сталин отнесся к доложенной ему 17 июня разведывательной информации. Потребовал перепроверить все данные нетрадиционным способом, но в режиме реального времени и только интегральным образом. Причём на самом опасном и самом важном направлении — на Белорусском, в масштабе всей линии границы Западного Особого военного округа.

В результате предпринятых действий полностью и однозначно была перепроверена вся разведывательная информация о грядущем нападении и у Сталина сложилась совершенно ясная, не допускавшая двойных толкований картина происходящего. И именно поэтому-то, не дожидаясь третьего звонка, в тот же день, 18 июня 1941 г. Сталин дал указание направить всем командующим западных военных округов директиву о приведении вверенных им войск в полную боевую готовность!

Ну и что же у нас в итоге?! А вот что. Даже если Сталин и заявил вслух, что докладывавшаяся ему 17 июня 1941 г. информация разведки якобы дезинформация, во что поверить невозможно — ведь столько очевидцев этот якобы факт в своих мемуарах не упоминают, а архивисты не привели якобы имевшую место «матерную резолюцию», — то реальное объяснение такой его реакции есть. Выше оно было приведено. Проще говоря, Сталин использовал любые возможности, чтобы с абсолютной точностью удостовериться в неминуемости войны в самое ближайшее время. Ведь от обоснованности его действий зависело будущее державы, И когда он получил 100 %-ную обоснованность, последовала директива о приведении войск западных округов в полную боевую готовность. Так за что же нам обвинять Сталина?!

P.S. К слову сказать, Сталин запомнил упомянутый выше фортель Риббентропа и 22 июня 1941 г. вернул нацистам должок, уже в самом начале агрессии предотвратив тем самым нападение Японии на СССР, на чем столь рьяно настаивал Берлин. Но об этом мы поговорим ниже.

В действительности же, единственное, что произошло во время доклада той информации Сталину, выразилось в следующем — он всего лишь потребовал особо тщательно перепроверить всю информацию и доложить ему со всеми подробностями о самом агенте, что и было сделано, в том числе и описанным выше образом. Кстати говоря, аналогичное указание поступило и руководству военной разведки, благодаря чему современные исследователи имеют уникальный шанс ознакомиться с кратким содержанием практически всех сообщений военной разведки о грядущей агрессии.

Сейчас едва ли возможно установить, кому конкретно взбрело в голову и кто конкретно спустя 54 года после того события, под грядущее 50-летие Великой Победы, «нарисовал» гнусную подделку в виде матерной резолюции Сталина на этой докладной записке. Похоже, что это была работа подлого «хромого беса» и Геббельса канувшего в Лету ЦК КПСС А. Н. Яковлева. Одно только ясно точно — синие карандаши, которыми пользовался Сталин, а подделка была «нарисована» именно ими (автор это видел собственными глазами на выставке на Поклонной горе) — сохранились! Это действительно абсолютно точно! (Сохранился и резиновый штамп с факсимильной подписью Сталина. В 2003 г. его показывали на одной из выставок в Москве.) Как, впрочем, столь же абсолютно точно и то, что умельцы по подделкам в России не перевелись! К глубокому сожалению… Особенно, если учесть, что наиболее квалифицированные из них в свое время были сосредоточены в почившем в бозе ЦК КПСС. Автор обращался к экспертам-криминалистам с одним вопросом: если на старую бумагу нанести какую-либо надпись старыми, соответствующими возрасту бумаги карандашами, то возможно ли в таком случае точно установить, когда была сделана надпись? Ответ был категорически неутешительный — НЕТ!

О царящем в наших, в том числе и военных, архивах бардаке подробно поведал популярный ежемесячник «Совершенно секретно» (№ 5, 2004). Из опубликованной в этом номере ежемесячника статьи Г. Рамазашвили — «Портянка с грифом „секретно“» — однозначно вытекает, что любой, кому охота и не лень, может «нарисовать» любую надпись на любом архивном документе! Подчеркиваю, кто угодно и что угодно могут написать! Если такая резолюция действительно имела бы место, то, уж поверьте, такая вражина, как Хрущёв, давным-давно растрезвонила бы о ней. А вот в том, что впервые эта подделка «всплыла» во времена печально знаменитых «политических проституток» Горбачёва и Яковлева[33], — ничего удивительного нет. Эти ещё и не такое могли «отморозить»… Их подлые, предательские фокусы 300-миллионный советский народ испытал на собственной шкуре…

Что же до существа дела, то многократно общавшиеся со Сталиным люди однозначно подчеркивали в своих воспоминаниях (например, многолетний министр иностранных дел СССР А. А. Громыко), что у Сталина не было склонности прибегать к нецензурным выражениям, тем более письменно. Небезынтересно в этой связи отметить, что ознакомившийся с сотнями докладывавшихся Сталину документов разведки и иных ведомств ветеран внешней разведки, видный историк Игорь Анатольевич Дамаскин открыто признал, что ни на одном из них он не увидел хулиганской резолюции Иосифа Виссарионовича, да еще и с матерными выражениями. Надеюсь, теперь понятно, что в проанализированном мифе к чему!

Миф № 14. Трагедия 22 июня 1941 года произошла потому, что Сталин ничего не знал о приготовлениях немцев

Если серьёзно, то назвать это мифом язык не поворачивается. Выражаясь вполне цензурно, это абсолютное свидетельство «полного отсутствия какого-либо присутствия», к тому же в кубе. В полном объеме оно выглядит так: «…Сталин не знал о приготовлениях немцев, так же как и о развертывающихся у советских границ ударных группировках вермахта, ровным счетом ничего (за исключением „дезы“, которую гнала ему советская разведка и которой он сам не верил)! Гениальный вождь, гениальные полководцы, гениальные разведчики не видели, что происходит под самым их носом! Ничего эти самые пограничники, равно как и бойцы и командиры линейных частей РККА, не слышали и не наблюдали в действительности. Это и есть главная советская ложь о войне»[34].

Но если вы подумали, что это очередной «перл» промышляющего под псевдонимом В. Суворов Брехуна-Резуна, так вы ошиблись! Даже очень. Потому что лондонский брехун в данном случае, что называется, отдыхает. Хуже того. В сравнении с автором указанного мифа лондонский «чудо-оракул» со своими бредовыми выдумками чуть ли не как ангелочек с крылышками. То, что указано в названии мифа, — есть цитата. Взята из беспочвенного и ненавистнического по отношению к России и СССР, не говоря уже о Сталине и вообще РККА, 670-страничного опуса под названием «Босфорский поход Сталина»(издано в Республике Беларусь, Минск, издательство Харвест, 2007), уже упоминавшегося мной. За великолепное разоблачение беспардонной лжи Заха-ревича низкий благодарственный поклон Владимиру Невежину — автору прекрасного сборника различных высказываний Сталина о войне под названием «Сталин о войне. Застольные речи. 1933–1945 гг.»[35]. В. Невежин цитирует ту часть мемуаров советского дипломата Н. В. Новикова, в которой описывается момент застольной беседы после подписания 6 апреля 1941 г. советско-югославского договора о дружбе и ненападении.