Детская книга для девочек - Глория Му

Стоять было гораздо хуже, чем идти. Чаша переполнилась. Вот одна слеза капнула на пыльный камень тротуара. За ней – еще.

– Барышня хорошая, ай стряслось что? Чего вы слезы льете?

Подняла глаза – перед ней стоял Щур.

Геля кивнула и разревелась в голос.

Мальчишка схватил ее за руку и увлек под арку ближайшего дома – больше укрыться от посторонних взглядов все равно было негде. Стал допытываться:

– Обидел кто? Так вы только пальчиком укажите. Я его живого в землю закопаю!

– Н-нет, – сдавленно проговорила Геля, заливаясь слезами пуще прежнего, – у меня – всхлип! – пропала – всхлип! – кошка-а-а-а…

Щур фыркнул с насмешливым облегчением:

– Кошка? Я-то напугался! Да я вам кошек этих мешок наловлю. Каких желаете – беленьких, рыженьких, полосатых?

– Ты не понимаешь, – прорыдала Геля, – не понимаешь…

– Где уж мне господские причуды понимать, – паренек нахмурился. – Ну… На Трубную можно сгонять… Купить породистую… Персидскую или еще какую…

– Не нужны мне никакие персидские! Я свою кошку люблю! Она самая лучшая! Она… – девочка судорожно искала аргументы, которые дошли бы до этого тупого истукана, – она дрессированная! Через кольцо прыгает! Она крыс ловит вот такущих! Она… Нет, ты не понима-а-аешь… – Геля снова расплакалась, не в силах продолжать.

– Ну все, все. Понял я. Вытрите слезки. Найду я вашу кошку. Ей-богу, не ревите только, – Щур обхватил Гелю за плечи и полой пиджака подтер ей сопли, которые весьма неромантично подползали уже к самым губам.

– Как же ты ее найдешь, если она… Она… – Геля прерывисто выдохнула страшную правду: – Она погибла. Крыса ее, наверное, и убила. Папа так сказал. Потому что крысы – вот такущие, а она… она – вот такусенькая… Ыыыыыы… – И уткнулась в плечо Щура, комкая в кулаке воротник его пиджака так, что ветхая ткань поползла под пальцами.

– Да ничего не погибла. Мало что доктор говорит! Украли ее, не иначе, – убежденно сказал Щур.

– Ты думаешь, я дура, да? – капризно прогундосила Геля, отстранившись от утешителя. – Я понимаю, что она… она – обычная кошка. Даже не породистая… И никому, кроме меня… и папы, не нужна. Сам же сказал – кошек везде полно…

Щур помахал перед ее носом указательным пальцем:

– Это ж я когда говорил? Когда не знал, что кошечка ваша – крысобой.

– Да, – Геля ахнула, – и Аннушка так сказала как-то раз! Что они ценные!

– Крысобои – они на вес золота, – кивнул Щур. – Кухарка ваша, небось, и проболталась кому. У кухарок заведено промеж собой хвастаться. Вот кошку и попятили. Обнакновенное дело – дворник какой ни то словил и запер в подвале. Или в господской квартире, куда крыса забежала. Ничего, отыщем.

– Ты меня не обманываешь? – Геля смотрела на него с такой жгучей надеждой, что мальчишка несколько смутился. Помолчав, веско сказал:

– Найду. Может, не сразу, дней через несколько, а найду. Из себя она какая, пропажа ваша? Приметное есть что? Бантик там, пятно?

– Ой, нет, она ни за что не позволила бы бантик повязать! Она такая, знаешь… – затараторила было Геля и сникла. – Ничего особенного нет. Маленькая, черненькая, глаза зеленые…

– Как же – ничего? У черных-то кошек глаза обнакновенно желтые бывают, – ободрил ее Щур. – Найдем вашу крысоловку-зеленоглазку. Будьте уверены. Я мальцам скажу, они все щели облазят в округе. Идите домой, к папке с мамкой, и реветь не думайте больше. Ясно?

Геля послушно кивнула.

– Ну то-то же. – И паренек, не тратя лишних слов, дернул в сторону Покровки.

Геля вытерла слезы, вздохнула и решительно зашагала к дому. А если на этот раз она не смотрела по сторонам, то уже не от отчаяния, а от задумчивости.

– Паааберегись!

Девочка, взвизгнув, отскочила, и мимо промчалась лаковая пролетка, грохоча колесами по булыжникам мостовой.

Оказывается, она, задумавшись, свернула в Малый Успенский, да еще с тротуара сошла и тащилась, как глупая курица, прямо посреди дороги. Хорошо, что переулок тихий, да еще извозчик ее заметил! Геля замедлила шаг, чтобы перевести дух и сосредоточиться. Пролетка тем временем остановилась у железных ворот, из нее вылез франтоватый старикан в сером английском цилиндре, бросил извозчику «подождите!» и, мельком взглянув на Гелю, направился к воротам.

Даже не извинился, вот хам! Подумаешь, какой пижон – шелковый жилет и усишки в ниточку! А еще… – Геля остановилась, как вкопанная, и во все глаза уставилась старикану вслед.

Усишки! Голубые глаза! Седые височки! Да это же… Умереть-уснуть!

Из особняка за воротами выкатился круглоголовый стриженый азиат с саквояжем в руке и заторопился навстречу франту. Они о чем-то горячо заспорили. Геля не могла расслышать, о чем, до нее доносились лишь рокочущие раскаты чужеземного наречия, только это было неважно. Теперь у нее не осталось сомнений. Этот пижон – не кто иной, как ее прадед – Эраст Петрович Фандорин, собственной персоной. Она его узнала – сто раз видела портрет в кабинете у папы (который Николас), да еще по японцу. Вот так встреча!

Стараясь сохранять безмятежный вид, перебралась на другую сторону улицы и неспешно пошла вдоль ворот.

Папа (который Николас) с ума бы сошел от зависти, если бы узнал, что Геля повстречала знаменитого предка! Его биография полна темных пятен, бедный папа бьется над некоторыми всю жизнь! Эраст Петрович – знаменитый сыщик, как Шерлок Холмс, а может, и покруче. Геля невольно фыркнула, на минуточку представив, что вот сию минуту с рыданиями бросится к великому сыщику, умоляя помочь найти ее кошечку. Вот был бы цирк!

Видимо, фыркнула слишком громко, потому что оба мужчины с удивлением посмотрели на нее. Японец прищурился (хотя куда уж щуриться, если и так – японец?), а Эраст Петрович украдкой оглядел себя – все ли в порядке с одеждой и окончательно разонравился правнучке. Геля вздернула нос и надменно прошествовала мимо, изо всех сил стараясь не оглядываться.

Нет, этот надутый тип ни за что не стал бы помогать, еще и возмутился бы, что беспокоят пустяками. Подумаешь – сыщик, ха. Эраст Петрович сам удивительно напоминал кота, и точно такое же выражение лица бывало у Сил Зла, когда те случайно наступали в мокрое, – высокомерное и несколько брезгливое недоумение перед внезапно открывшимся несовершенством мира.

А вот Масахиро Сибата (так звали японца, бессменного камердинера и верного помощника Эраста Петровича) был симпатичным. Тоже на кота похож, но не на нервного и породистого, как Фандорин, а на уверенного в себе купеческого котищу. И взгляд хороший. Нет, сразу видно, искренний человек, такой бы ни за что не стал смеяться над чужой бедой, даже если эта беда – всего лишь пропажа кошки.

Кошка! Вот о чем следовало думать. Неужели же она, Геля, будет сидеть и ждать, пока Щур все за нее сделает? Нет, невозможно. Силы Зла томятся где-то, запертые в подвале жестоким дворником уже несколько дней! Нельзя терять времени. Геля тоже будет искать Силы Зла, в конце концов, она – правнучка знаменитого, хоть и противноватого сыщика!

Надо сосредоточиться и применить дедукцию! Итак…

Геля свернула в Армянский переулок и вынуждена была честно признать, что с дедукцией у нее не очень. Есть хорошая версия, подсказанная Щуром, но ни одной дельной мысли.

Однако Геля не собиралась сдаваться. Ладно, – сказала она себе, – возможно, дедукция – не наш метод. Железная логика – это для мужчин, а у женщин лучше развита интуиция – железная логика в бархатной перчатке.

Что подсказывает ей интуиция, то есть внутренний голос?

Геля замерла и прислушалась к себе.

Внутренний голос отчетливо булькал где-то в районе желудка, настойчиво подсказывая, что пришло время обеда.

А несколько ощутимых толчков прохожих подсказали, что торчать столбом на узком тротуаре Маросейки – не самое мудрое решение. Геля внимательно посмотрела по сторонам (не хватало еще под трамвай влететь), перебежала дорогу и двинулась вниз по переулку, мысленно подбадривая интуицию: «Ну же, давай. Подскажи, где моя кошечка».

И внезапно почувствовала, что ей следует повернуть направо.

Есть! – возликовала она и немедленно свернула в Петроверигский.

Шла, тревожно вглядываясь в окрестные дома, боясь спугнуть удачу, но внутренний голос не подвел, у особняка чаеторговца Водкина шепнул – здесь.

Геля прошла вдоль невысокой ограды. Обнаглевший внутренний голос указал на калитку слева от ворот, и стоило девочке тронуть железные прутья, как калитка отворилась.

Внутренний голос вконец распоясался и требовал, чтобы Геля вошла, но она медлила.

А вдруг сейчас выскочит дворник или сторож и наорет на нее? Ладно, дворник, а вдруг собака? Набросится и разорвет? Собак, особенно больших, Геля очень боялась.

Однако девочка взяла себя в руки. Да если эти негодяи действительно украли ее любимую кошечку, она сама кого угодно разорвет – хоть дворника, хоть собаку.