Вкус страха - Бейтс Джерими

Вот и все. Обычный день из жизни заложника.

Скарлетт неуклюже села, упершись спиной в стену и подтянув ноги к груди.

— Кто-нибудь может предположить, который час? Никто не отозвался.

— Есть тут кто? Ответа не было.

Неужели она осталась одна? Паника нахлынула с новой силой. Неужели остальных ночью увели? Господи, как же она ненавидела эту дурацкую повязку на глазах! Неизвестность и темнота были просто невыносимы. Как китайская пытка: кап-кап-кап, и ты сходишь с ума. И все же Скарлетт заставила себя расслабиться. Все здесь. Иначе и быть не может. Просто они спят, вот и всё. Где им еще быть? Загорать на верхней палубе? Она тихонько рассмеялась и к собственному ужасу поняла, что этот звук напоминает ей смешки бездомных, которых она часто видела на бульваре Сансет или на бульваре Уилшир в Беверли-Хиллз.

Она прикусила губу, чтобы замолчать.

В мрачной тишине был слышен лишь легкий скрип, с которым старый катер покачивался на волнах. Вода шелестела по бортам. Москиты ныли и кусались. Скарлетт задумалась — а возможен ли побег, о котором говорил Гром? Маловероятно. То же самое касается спасательной операции и освобождения. Значит, оставалась неизбежная судьба под номером четыре. Смерть. Как бы ей ни хотелось отбросить этот вариант развития событий, она не могла врать самой себе. Какой в этом смысл? Это так же невозможно, как пытаться забыть собственное имя. Что ж, если их все равно убьют, то как Яхья со своими подручными это устроит? Обезглавливание? Голод? Пуля в голову? Будет она первой или последней? Или их казнят всех вместе?

Она мрачно подумала, что, возможно, лучше было все же погибнуть в Лорел-Каньоне. Возможно, такова уготованная ей судьба, а теперь Господь просто пытался исправить ошибку — сначала львицей, теперь этим.

Возможно, возможно, возможно! Черт! Я не хочу думать ни о каких «возможно». Я просто хочу домой, домой, домой…

Скарлетт уже начала снова клевать носом, когда вдруг услышала движение на верхней палубе. Она очнулась и прислушалась. Точно — шаги. Потом еще какой-то громкий звук. Поднимают якорь? Двигатели завелись с ревом грубо разбуженного дракона. Весь кораблик содрогнулся.

Она услышала, как рядом заворочались ее спутники.

Они здесь!

«Разумеется, они здесь», — проворчала она про себя.

— Интересно, что будет на завтрак? — спросил Гром.

— Яичницу хочешь? — шутливо спросила Скарлетт, радуясь возможности с кем-нибудь поговорить.

— Глазунью, пожалуйста.

— До смерти хочется кофе, — слабым голосом произнесла Джоанна.

— И блинчиков, — добавила Миранда.

Болтовня — это хорошо. Это нормально. Чтобы поддержать бодрое настроение, Джоанна стала расспрашивать Миранду о семье. Миранда рассказала, что у нее есть питбуль по кличке Игги.

В разговор вступил Гром, сообщивший, что у него было две собаки — шестилетняя такса и пятнадцатилетний золотистый ретривер, но когда такса в прошлом году неожиданно умерла от сердечного приступа, ретривер тоже умер спустя несколько дней, по-видимому, от горя.

Скарлетт заявила, что она — кошатница, и на нее тут же зашикали.

Позже, когда притворно веселый разговор сам собой угас и вернулось прежнее уныние, двигатели внезапно сбавили обороты. Ход кораблика, как показалось, замедлился.

— Вы слышите? — вдруг спросил Сэл, почти не участвовавший в разговоре после пробуждения.

— Что? — спросила Скарлетт.

— Кажется, это была сирена.

Она вслушалась, но до нее не доносилось ничего, кроме звуков собственного дыхания. Скарлетт стала двигаться вдоль стены, пока не нащупала плечом иллюминатор, и прижала ухо к грязному стеклу. Все равно ничего. Наверное, Сэлу показалось, и нельзя его в этом винить. Если так долго сидеть с завязанными глазами, недолго и слегка поехать крышей.

— Летти, — сказал Гром. — Попробуй стащить с меня повязку.

— Но у меня руки…

— Попробуй зубами.

Они встретились в середине каюты. Скарлетт встала на цыпочки, вцепилась зубами в ткань возле его макушки и дернула вниз. Повязка не поддалась. Она попробовала потянуть за нее в районе переносицы, но снова ничего не вышло.

Давай-ка я, — решил Гром.

Скарлетт почувствовала, как он поймал ее повязку зубами и стал тащить вниз.

— Погоди, — сказала она. — Попробуй вверх.

Гром возобновил попытки. Повязка сдвинулась на пару сантиметров, но застряла на бровях.

— Не, никак, — вздохнул он.

— Нет, у тебя почти получилось, — подбодрила его Скарлетт. — Давай еще раз. Не страшно, если мне будет немного больно.

Он попробовал еще. Тряпка снова застряла на бровях.

— Тяни дальше, — сказала она, пересиливая боль.

Гром, словно разыгравшийся пес, продолжал рывками тянуть проклятую повязку, пока, наконец, она не скользнула дальше.

— Получилось! — радостно вскрикнула Скарлетт, вновь обретя зрение.

— Ты видишь? — спросил Сэл.

— Да!

Скарлетт оглядела крошечное пустое помещение, служившее им тюрьмой последние сутки. Это была настоящая помойка. Пол покрыт крысиным пометом. В углах, словно гнезда, комки изгрызенных газетных листов. С низких балок под потолком клочьями свисает пыльная паутина. По обоим бортам в каюте было по три небольших иллюминатора. Дверь и большое окно были обращены на корму. Джоанна и Миранда сидели у противоположной стенки. Вице-консул выглядела лет на десять старше, чем накануне. Паспортистка, казалось, совсем сникла. Чуть в стороне стоял Сэл. Лицо его осунулось, подбородок покрывала черная щетина, но осанка прямая, а голова гордо вскинута.

Стоящий рядом Гром выглядел, казалось, ничуть не хуже, чем прежде, разве что аккуратная прическа юриста превратилась в воронье гнездо. На лбу краснел воспалившийся порез, вокруг которого наливался синяк. Это было странное чувство — оказаться единственной зрячей среди невидящих. Было в этом что-то от вуайеризма, словно она была Человеком-невидимкой.

— В каюте пусто, — сказала она. — Только мы.

— А снаружи? — спросил Сэл, в голосе которого снова прорезались стальные нотки. — Мы все еще болтаемся посреди озера?

Она подошла к одному из иллюминаторов по правому борту и ахнула.

— Что там? — спросил Гром.

— Мы на реке. Проплываем мимо какого-то города.

— Рассказывайте все, что видите, — выпалила Джоанна. — Возможно, я что-нибудь опознаю.

Скарлетт принялась описывать окружающие пейзажи. Река была шириной в несколько сот метров, с илистыми берегами. За редкими бананами и кокосовыми пальмами виднелись покосившиеся дома и щиты с выцветшей рекламой, возвышавшиеся на фоне бледно-розового утреннего неба. Чуть впереди через реку был переброшен мост. По тропинке под автомобильным мостом ШЛИ ЛЮДИ.

— Есть какие-нибудь мысли, Джоанна? — спросила Скарлетт, прервавшись.

Та хмуро покачала головой:

— Боюсь, не с такими скудными ориентирами.

— Черт… — прошипел Гром.

— Продолжай глядеть в оба, — распорядился Сэл.

Скарлетт подошла к иллюминаторам на противоположном борту. Оранжевое солнце поднималось над горизонтом, и небо постепенно приобретало ярко-голубой оттенок. Становилось теплее. Здания попадались все реже, пока по берегам не пошли лишь девственные леса.

Скарлетт переместилась к кормовому окну, чтобы сменить точку обзора. Перед ней открылся панорамный вид на реку: та была шириной в среднем метров двести — где-то пошире, где-то поуже, и извивалась огромной грязно-бурой змеей. Взбаламученная винтами, кофейного цвета вода с кружевом белых пузырьков расходилась веером от кормы и покачивала заросли травы, кувшинок и водяных гиацинтов, тянувшиеся вдоль берега. Спиральная лестница, по которой Скарлетт взбиралась накануне, была справа от двери. Отсюда не было видно, что творится на верхней палубе. К счастью, и наоборот.

Она не знала, как бы отреагировал Великий Яхья, если бы, посмотрев вниз, заметил ее.

Время от времени кто-нибудь спрашивал Скарлетт, что она видит, и каждый раз ей приходилось давать один и тот же ответ: ничего нового. В конце концов вопросы прекратились совсем. Какое-то время мимо тянулись плоские и непримечательные места, пока берега вдруг не стали круче.