Академия Акм 2 (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

И что характерно — росла с одиннадцати лет в столице. В АКМ.

Что тебе, мамочка, мешало приехать?! Дошла да повстречалась с дочкой! На Академию власть лэра Винона не распространяется.

Вслух Линда все это не произносила, понятное дело. Зачем? Как писала та же Розабелинда Отчаянная — не мешайте собеседнику высказаться, может, он сам себе яму и выроет!

Подождем…

— А какая ты красавица!

Линда сказала наугад, но в глазах Дариты вспыхнули торжествующие огоньки. Кажется, она была уверена, что добыча — попалась! Никуда ты, доченька, не денешься!

— Ты вся в меня, — уже почти снисходительно уверила дочь Дарита. — Такая же очаровательная. И умничка — АКМ закончить непросто.

— Да, мамочка…

Линду это слово не коробило.

Мамочка?

Да и что с того? Подумаешь? Нет у нее матери, и не вкладывает она в него никакого священного смысла! Вот еще не хватало!

И переживаний на этот счет у нее тоже нет! Вот еще не хватало!

Линда рассматривала сидящую перед ней незнакомую тетку с позиции воительницы. И четко понимала — ее не считают опасным противником. Ее считают достаточно недалекой, глупенькой, даже, ей собираются управлять и определенно — будут ей вешать лапшу на уши.

Вот уж это выражение Юри она никогда не понимала.

Что значит — вешать лапшу?

Зачем ее надо развешивать по ушам? Волосы же испачкаются… и одежда… и вообще!

Нет, не понять…

Воспоминания о любимом, как и всегда, заставили всхлипнуть и Дарита приняла слезинки на свой счет.

— Доченька, не плачь! Мы встретились — и никогда больше не расстанемся!

— И даже смерть не сможет разлучить нас? — с невинно-восторженным видом уточнила Линда.

— Никогда! — пообещала Дарита. И была вознаграждена новым всхлипыванием.

Минут десять она уверяла дочь в своей великой любви, получала от Линды в ответ кивки и мычание, а потом решила перейти к делу.

— Детка, в следующий раз езжай прямо ко мне, хорошо?

— Мамочка, но откуда же я знала, что это — ты?

— разве тебе не сказали?

— Но говорить могут даже попугаи! — Линда активно хлопала ресницами, радуясь своей внешности. Обычно о красивых женщинах думают, что они — дурочки. Вот и чудесно!

А вот почему красивые женщины думают, что все, кроме них — дурочки?! Вот ведь что непонятно!

Дарита чуть заметно покривилась.

— Это были мои люди. Я их специально к тебе послала.

— А зачем они меня усыпляли?

— Боялись. Ты владеешь магией, они не хотели, чтобы ты их покалечила.

— Зачем мне их калечить, если они везли бы меня к тебе?

— Ты могла испугаться…

— Вот я и испугалась, когда меня пытались усыпить. Времена сейчас тяжелые, вот так усыпит тебя непонятно кто….

Линда хлопала глазами и изо всех сил изображала клиническую идиотку. Получалось неплохо.

Дарита покивала — и перешла к расспросам.

— Доченька, расскажи мне, как ты жила все эти годы?

Училась.

Заводила друзей, жила… как?

Неплохо, маменька! Особенно без вас! Вслух, понятно, Линда этого не сказала, принялась рассказывать, как она была несчастна и одинока, как ей не хватало матери…

Дарита слушала, кивала, и все больше убеждалась, что ее дочь — дура.

Но до главного в этот раз не дошло. Дарита сообщила дочери, что счастлива была повидаться, поцеловала на прощание Линду (девушка едва не расчихалась от тяжелого аромата духов) и откланялась. Правда, пообещала прислать весточку через пару дней и позвать дочку на встречу.

Линда не стала спрашивать, что мешало мамочке раньше — дуры так не поступают.

Вместо этого она посмотрела на бокал с молоком, подумала пару минут и собралась было, уже допить его. Но потом…

Достала из сумки флакон, перелила туда содержимое стакана, отложила по паре ложек из каждого блюда — и вызвала Селию.

— Я в ИЛА, — отозвалась подруга.

— Мне к вам можно?

— Конечно.

И Линда отправилась в лабораторию.

***

— Зелье доверия.

— Оп-па!

— Зелье, снижающее критичность восприятия. И зелье заторможенности.

— Молодец, мамочка! — хлопнула в ладоши Линда. — И когда только успела?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Надо полагать, когда обнимала тебя на прощание, — Селия усиленно чесала нос кончиком карандаша. Нос постепенно поддавался и чернел.

Линда отобрала у подруги карандаш и вытерла ей нос.

— Спокойно, Сели.

— я и не беспокоилась, — пожала плечами Селия. — На какое время рассчитано действие зелий?

Лаборант подумал пару минут.

— В этой дозировке и концентрации? Я бы сказал, что пик будет через пару дней…

— Пару дней? — переглянулись девушки.

— Подозреваю, — подвела итог Анни, — что твоя мама скоро проявится. Девочки, вот почему нам так не везет с родителями?

Селия фыркнула.

— Потому что все и сразу получить невозможно. Зато у нас есть мужья… Лин, ты замуж не хочешь?

— За кого?

— То есть в принципе — хочешь?

Линда пожала плечами.

Не то, чтобы… но глядя, как светятся собственным светом подруги, начинаешь завидовать.

— Мне вроде никто и не предлагал?

— А если мы поищем и найдем?

— Ищите, — щедро разрешила Линда. — И давайте подумаем, что от меня понадобится мамаше через пару дней?

Девушки переглянулись.

Знать бы…

***

Рональд в это время сидел в казначействе.

— Лорд Солей, как дела у Айрин?

— Замечательно, лорд Аргайл. Она жива, здорова и дома, о большем не стоило и мечтать еще вчера.

Данрис Солей с благодарностью глядел на Рональда Аргайла.

— Я хотел бы уточнить, что стало с трактирщиком. Волей судьбы, подруга моей жены оказалась также в затруднительном положении. Если о нем станет известно, мы спровоцируем конфликт с орками, поэтому я заинтересован в сохранении тайны.

— О трактирщике можете не беспокоиться. Я проверил лично всю его документацию… неуплата налогов, скупка краденого, последующая перепродажа… в ближайшие лет двадцать о нем никто и ничего не услышит. Равно, как и о его прислуге, и домочадцах.

— Отлично, — кивнул Рональд. — А Фаррес?

— Сидит под замком, равно, как и ваш арестованный.

— Вы с ним что планируете делать?

Лорд Солей понурился.

— Как вы понимаете, я с ним ничего не могу сделать, официально. Разве что наслать аудиторские проверки. Но подозреваю, это ни на что не повлияет. У Фарреса и так денег нет, а серьезных правонарушений он совершить не успел…

Рональд ненадолго задумался.

— Предлагаю вам сделку.

— Сделку?

— Если вам не принципиально, что именно сделать с Фарресом, лишь бы он не мешал жить вам и вашей дочери…?

— Не принципиально. Вы можете что-то придумать на этот счет?

Рональд кивнул, и принялся излагать свою идею.

Лорд Солей внимательно слушал, а потом радостно закивал головой.

— Это было бы оптимальным вариантом. Но сможете ли вы уговорить его императорское величество?

— Смогу, — кивнул Рональд. — А вы можете сделать кое-что для меня?

— Что именно?

— Так получилось, что официально мы действовать не можем, чтобы не поссориться с орками. А неофициально… как вы думаете, что самое страшное для купца?

Тут и думать не потребовалось.

— Налоговая инспекция.

— Абсолютно точно.

Часа через два, когда план был изложен, обдуман со всех сторон, избавлен от слабых мест и еще раз вылизан начисто, лорд Солей (называйте меня просто Дан, Рональд) с восхищением смотрел на своего визави (для вас — просто Рон, Дан. Ваша дружба — честь для меня).

— Рон, вы просто гений!

Рональд пожал плечами.

— Мои родители с вами не согласятся, Дан. Но, как говорил мой хороший друг, нет пророка в своем отечестве.

— У вас мудрый друг… был?

— Был, — кивнул Рональд. — Сейчас это не столь важно… вы — согласны?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Разумеется! Это — идеальный вариант!

— тогда я говорю с его императорским величеством. И в ближайшие пару дней начнем.