Джарел из Джойри - Генри Каттнер

Что-то настойчивое и необъяснимое отвлекло ее внимание от созерцания земли, простиравшейся внизу. Безотчетно повернувшись к лесу, она застыла на месте, и ее рука непроизвольно метнулась к поясу, туда, где на сей раз не было привычного кинжала, - среди деревьев показалась какая-то фигура.

Это была женщина. Белая, словно прокаженная, на фоне черных деревьев, бледная такой бледностью, которой не касаются тени, она медленно двигалась вперед. Она была худа - смертельно худа - и завернута в белый балахон, точно в саван. Черные волосы змеились по ее плечам.

Но глаза Джарел были прикованы к лицу женщины. Ледяное дыхание ужаса вновь коснулось ее спины. На нее медленно надвигался лик самой Смерти череп, обтянутый белой-белой кожей. Это чудовищное, абсолютно лишенное каких-либо красок лицо тем не менее не было лишено необъяснимой красоты, красоты прекрасно вылепленной кости.

С белыми губами, с глубокими тенями в глазницах, это порождение неведомого и бесконечно далекого от Ромны мира подходило все ближе. Неторопливо двигались складки длинного балахона, неторопливо струились по тонким белым плечам длинные черные волосы, напоминавшие змей. Когда женщина приблизилась, оказалось, что она не касается земли. Это выглядело немного странно, но вполне естественно. Белее мела и свежевыпавшего снега, она существовала отдельно даже от темноты окружавшего ее воздуха. Сумрачная, поглощавшая цвета атмосфера Ромны не могла скрыть ее бросавшейся в глаза яркой, почти ослепляющей белизны.

Силясь унять охвативший ее ужас, Джарел непроизвольно скользнула взглядом по обтянутому белой кожей лицу - где-то там, в темных углублениях должны таиться глаза. Но даже если они там и были, Джарел не смогла их увидеть. Пятна тьмы надежно скрывали глубокие глазницы, так что все лицо выглядело безучастным и как бы слепым в своей отрешенности - казалось, чудовищная женщина погружена в самосозерцание. И потому все окружающее не имеет для нее никакого значения.

Женщина прошла еще несколько шагов по направлению к ожидавшей Джарел и остановилась, не двигаясь более. С содроганием повелительница Джойри ощутила пристальный взгляд, устремленный на нее из затененных, прикрытых темными бельмами глазниц. Этот взгляд беззастенчиво обшаривал ее от рыжеволосой головы до прикрытых черным бархатом юбок кончиков пальцев ног. Но вот наконец бескровные губы раскрылись, и до ушей Джарел донесся холодный и глухой голос. Его безжизненное звучание усиливало и искажало странное эхо, словно он вырывался из бесконечно глубоких пещер, и эхо, отраженное от многих невидимых стен, догоняло другое эхо. И эта неестественная белизна дьявольского порождения (ибо Господь, в своей неизреченной милости, не стал бы уродовать любую, даже самую странную землю столь кощунственным творением) заставляла видеть в нем отражение еще более жуткого мира.

Голос, разносившийся многоголосым эхом, казался отражением немыслимых для человека звуков. Этот глухой голос медленно произнес:

- Значит, это и есть подружка, которую выбрал Пав. Рыжая женщина. Рыжая, как его собственное пламя. Что же ты делаешь здесь, невеста, так далеко от своего жениха?

- Я ищу оружие, чтобы убить его! - горячо воскликнула Джарел. - Не каждую женщину можно заполучить против ее воли, а я не выбирала Пава.

И снова она ощутила на себе испытующий взгляд таинственной незнакомки. Когда холодный голос зазвучал вновь, в нем отчетливо послышалась нотка недоверия, различимая даже в глухом повторяющемся эхе, отраженном от невидимых стен.

- Ты безумна? Ты не знаешь, кто такой Пав? Ты действительно хочешь его погубить?

- Или его, или себя, - со злостью выкрикнула Джарел. - Я знаю только одно - я никогда не уступлю ему, кем бы он ни был.

- И ты пришла - сюда. Почему? Откуда ты знала? Как ты посмела? - Голос замер, и сразу зашептало бесчисленное эхо из неведомых глубоких пещер: "...посмела... посмела... посмела...".

- Что я посмела? - устало спросила Джарел. - Я всего лишь смотрела на горы, но мир вокруг меня внезапно растаял, и я оказалась здесь.

На этот раз она была уже абсолютно уверена, что жуткая собеседница рассматривает ее, словно какое-нибудь жалкое насекомое. Холодный пристальный взгляд, пронзая Джарел, устремился в самые глубины ее существа, словно женщина пыталась выведать ее тайные мысли и чувства. Когда незнакомка опять заговорила, в ее голосе звучала странная смесь облегчения, злобной радости и абсолютного недоверия.

- Что это, женщина, незнание или хитрость? Неужели ты еще не поняла тайны земли Ромны, но когда посмотрела на горы, оказалась именно здесь? Конечно, ты даже не представляешь, чем является Ромна. Разве возможно, чтобы ты явилась сюда без оружия и одна, на мою гору, в мою рощу? Ты сказала, что ищешь гибели? - Бормотание холодного голоса перешло в хохот, многократно усиленный эхом, отраженным от невидимых стен в невидимых пещерах и в конце концов ослабевшим. Когда женщина вновь заговорила, ее голос опять звучал гулко: - Но ты нашла дорогу! Вот гибель для тебя... Вот она, в моих руках! Ты должна была знать, что уж я-то точно убью тебя!

Сердце Джарел гулко заколотилось. Да, она искала смерти, но только не от руки дьявольского создания, подобного тому, что стояло сейчас перед ней. Она поколебалась, прежде чем что-либо сказать, однако любопытство оказалось сильнее внезапно охватившего ее ужаса, и спустя мгновение Джарел почти безмятежно спросила:

- Почему?

И вновь ответом ей был долгий пристальный взгляд из-под темной пелены, застилавшей глазницы. Под этим взглядом напряженно ожидавшая ответа Джарел внутренне содрогнулась, однако не отвела глаз от отвратительного, обтянутого мертвенно-белой кожей черепа. Наконец безмолвные губы снова разомкнулись, и ее ушей достиг холодный глухой голос, искаженный множественным эхом:

- Мне с трудом верится, что ты действительно не знаешь. Конечно, Пав должен быть достаточно мудрым, имея дело с женщинами - даже такими, как я, - чтобы знать, что случается, когда встречаются соперницы. Нет, Пав больше не увидит своей невесты, и королевой снова будет белая ведьма. Готова ли ты принять смерть, Джарел из Джойри?

Последние слова уже отзвучали в темном сияющем воздухе, и только эхо из неведомых глубин все продолжало и продолжало повторять их. Вот руки кощунственного создания начали медленно подниматься, вздымаясь, словно огромные смертоносные крылья, и черные волосы потревоженными змеями зашевелились и поползли по плечам, и за темными бельмами глазниц блеснул ослепительный свет, и тогда похолодевшая Джарел каким-то неведомым чувством поняла, что не должна смотреть на происходящее, если только она хочет избежать ужасной участи. Задыхаясь от ужаса, она воскликнула: