Ветер истории - Владимир Шилкин

Заслон мы увидели издалека. Точнее не сам заслон и небольшую группу горожан, стоявших поперек улицы и что-то выкрикивающих впереди стоящим.

— Надо бы вооруженных во вторую линию убрать, а то сразу стрелять начнут, — шепнул я заметно волновавшемуся Кромкову.

— Да, действительно.

Он закрутил головой и подозвав своих ребят поставил им задачу. Те рассыпались вдоль первой линии и начали организовывать перестановки. Народ вникнув в суть, задвигался. Неожиданно вперед полезли женщины. Мы попытались загнать их обратно, но они уперлись и отвоевали свое право на риск. Кучка бунтарей впереди заметила нас и расступилась, открывая вид на шеренгу солдат с винтовками наперевес. Те стояли в два ряда. Передние на колене, задние стоя. Все изготовились к стрельбе, а с левого краю стоял офицер с шашкой в руке и зло смотрел на нашу колонну. Я живо представил как он командует "залп!" и пули сметают первые ряды. С такой дистанции, наверное, рядов пять пробьют сквозняком. Покарябанные пулей ребра заныли, напоминая как оно бывает, когда пуля входит в тело. Офицер вскинул шашку вверх, командуя и строй взял на прицел.

— Сто-о-ой! — протяжно проорал я.

Колонна сбилась с шага и остановилась шагах в двадцати от строя, недоуменно оглядываясь на меня.

— Зачем вы остановили колонну? — нервно спросила бледная и напряженная Елена. — Всех не перестреляют, мы их сомнем.

Не отвечая, я просто пошел к офицеру. Поскольку в увольнение полагалось ходить при полном параде, то выглядел я колоритно. Три Георгия на груди, планшетка, шашка и здоровенная кобура "Маузера" на боку. Он хоть и не соответствовал форме, но начальство глаза на это закрывало. Считалось, что слушатель понтуется не только сам, но и за школу. Офицер сделал пару навстречу, встав перед строем. Неспешно, в абсолютной тишине я подошел к штабс-капитану впритык. Тот косился на кресты и пока не решался скомандовать открытие огня. Сам он наград не имел и похоже, на фронте не бывал еще, зато на лице явственно был заметен, уже начавший желтеть синяк. Интересно, кто это его так?

— Будете в баб стрелять? — спокойно спросил я его, так чтобы слышали солдаты.

— Немедленно расходитесь, — ответил тот. Фраза эта, сказанная лично мне, а не толпе прозвучала нелепо.

— А ты, ты… ты изменник и бунтовщик! Тебя вешать надо! — офицер начал заводиться. — Всех вас, быдло, пороть надо! Скоты! Я вас всех сейчас в расход пущу!

Штабс, ругаясь и брызгая слюной мне в лицо, опустил руку и солдаты в строю немного расслабились. Приклады отлипли от плеч и немного сползли вниз. Командир все не унимался и войдя в раж, пообещал перевешать не только нас всех, но и детей или как он выразился "щенков". Народ в колоне заволновался. Наконец, я решил, что он наговорил достаточно

— Сука ты тыловая, — вздохнул я и пнув в щиколотку, толкнул его в грудь.

Нога его скользнула по мерзлой мостовой и неловко взмахнув руками, офицер рухнул спиной на штык стоявшего за его спиной солдата. Засипел, удивленно взглянув на штык, торчащий из груди и затих. Солдат ошарашено переводил взгляд с меня на труп командира, на свои опустевшие руки и снова на меня. Остальные солдаты тоже растерялись от внезапной смены обстановки. Все произошло так буднично и нелепо, что не воспринималось как нападение. Я и сам не ожидал такого результата и смотрел на труп не понимая, как это так получилось. Не собирался я никого убивать. Думал просто добавить ему ногой в челюсть, чтобы вырубить. Я был уверен, что солдаты стрелять сами не начнут. Мордобой между двух офицеров для солдата что-то совершенно не требующее его вмешательства без прямого приказа. По крайней мере, я на это надеялся. Но получилось иначе.

— Армия с народом! Ура-а-а! — внезапно разорвал тишину женский крик.

Я вздрогнул. Народ подхватил крик и радостно повалился вперед. Солдаты заграждения совсем растерялись и быстро были поглощены толпой обнимающих их женщин и хлопающих по плечам мужиков. Ко мне подбежал Кромков с Еленой и дернув за рукав вывел из ступора.

— Ну вы и ловкач, однако! Как вы ловко разрешили ситуацию! А я-то уже думал, что без крови не обойдется.

— Так и не обошлось, — буркнул я ткнув рукой на труп.

— Да черт с ним, с этим карателем! Главное, что солдаты стрелять не начали.

С таким аргументом не поспоришь. Через несколько минут, колонна снова организовалась и двинулась дальше. Больше столкновений не случилось. Мы слились с еще несколькими колоннами. Куда-то шли, останавливались, митинговали, опять шли. В итоге мы пришли к Таврическому дворцу, где располагалась Дума и колонна рассыпалась. Люди толпились, пытаясь высмотреть кто входит и выходит и жадно ловили новости и слухи, приходившие из передних рядов. В задних рядах народ сбивался в кучки и делился впечатлениями от сегодняшних событий. Из этих разговоров я узнал, что без боев все-таки не обошлось, но сохранившие верность царю войска, были быстро смяты. На сообщения о расстрелах восставших сбегались целые полки мятежных солдат. Взят и Арсенал и тысячи стволов разошлись по рукам, сожжено Охранное отделение, дом министра Фридерикса и какая-то Шпалерка. Говорили о разгромленных полицейских участках и освобожденных из тюрем узников. Ой, и завоют они все скоро от благодарности спасенных узников, когда те, освобождение отмечать начнут.

Мне это быстро надоело да и смерть штабс-капитана всякий намек на кураж унесла. Поэтому я подошел к руководителю и сообщил, что делать мне тут нечего и если у него никаких вопросов ко мне нету, то я пойду.

— Подождите, товарищ Волков! Вы просто обязаны написать еще одну статью. Нельзя обойти вниманием революцию!

— Надо так надо, — пожал я плечами. — Где тут можно пристроиться поработать?

— Сейчас что-нибудь придумаем.

Через некоторое время меня через черный ход провели во дворец и нашли небольшое свободное помещение со столом.

Я снял шинель, положил перед собой лист бумаги и, вынув из планшета ручку, задумался. Первая статья была ориентирована на армию, особенно на офицерство. Союзники и так не вызывали доверия у них. Многие прямо говорили о предательстве России ими с целью переложить на нас основную тяжесть потерь. Я же сместил акценты, доказывая, что цель войны не разгромить Германию, расплатившись за победу русской кровью, а именно уничтожить Россию. Таким образом, я надеялся ослабить позиции тех офицеров, которые ратовали за войну до победного конца и снять их восприятие антивоенной пропаганды как измены. Подлинным врагом России в таком восприятии становилась Антанта. Теперь надо было развить эту мысль и показать грядущее Белое движение как пособников врага в операции по уничтожению России, а установление власти Советов как операцию по спасению страны. Ну вот, теперь сформулировав основной посыл, можно и работу начинать. Я быстро набросал пункты:

1. А я предупреждал.

2. Буржуазия пытается оседлать революционную волну и захватить власть.

3. Для недопущения захвата буржуазией всей полноты власти, необходимо создать альтернативные властные структуры.

4. Оружие держать наготове.

5. Следует ожидать отречения царя в пользу одного из ВК.

6. Армейское командование попытается установить диктатуру.

7. Ничего у него не выйдет из-за политической импотенции и непонимания чаяний народа.

8. Стремительное разложение системы неизбежно.

9. Теперь спасти страну от распада и разграбления иноземными ордами, а население от полного истребления может только взятие власти самим народом (советами народных и солдатских депутатов).

10. Спасение России встретит противодействие реакционных сил.

11. Реакционные силы будут подпитываться внешним противником, а оплачиваться эта подпитка будет природными богатствами и территориями России.

— Ого! — удивился Кромков глянув на список. — Вы уверены в своих тезисах?

— А вы полагаете, что лишившиеся своих привилегий и доходов элиты просто утрутся и уйдут? Да и история нас учит, что ни одна революция не обходилась без гражданской войны.

— Да-а-а… серьезно все завертелось, — старый подпольщик упал на стул и начал задумчиво протирать пенсне. — Знаете, товарищ Волков, я ведь всю жизнь боролся за приближение революции. И вот революция свершилась. Вы действительно думаете, что Николай отречется?

— Да, напряженность в городе нагнеталась искусственно. Без участия верхушки такое невозможно. Значит, у них был план и направлен он мог быть только на смену правителя. Ситуация, конечно, вышла из-под контроля, но Николая все равно будут дожимать. Он слаб и поддержкой не пользуется. Значит дожмут.

— Да, пожалуй, логика в ваших словах есть. Выходит царизм рухнет… — Кромков замер глядя в пространство, — А я все никак не могу осознать, что все это свершилось на самом деле. Смешно. Столько бороться с режимом и вот теперь, когда он пал я совершенно не понимаю, что делать дальше.