Жил-был сталкер - Тамара Воронина

– Они нас за своих держат, – проворчал Маркиз, – хоть и норовят изучить как местную фауну.

На прощание он вернул на место операционный стол. Получилось подозрительно легко.

В зале связи им заботливо придвинули кресла. Через пару минут возникла Конвенция. Встревоженная и страшно серьезная. Маркиз так и не мог привыкнуть к негуманоидам, но они младшего брата прощали. Что с него взять – дикарь. Туземец. Абориген, короче говоря.

Шарль извинился перед Маркизом и Джеммой и изложил ситуацию в терминах, которые Маркиз не понял. Но все уставились именно на землян. Шарль попросил одного негуманоида отвернуться, и Маркиз облегченно вздохнул: уж больно неприятный был взгляд. Негуманоид не обиделся и сказал:

– Я полагаю, это свойственно не всем землянам, а связанно с определенными способностями наших друзей.

– Ага, – усмехнулся Маркиз, – только они не сворачиваются. Значит, это не пространство? А что? Время? Оно вроде как невидимо.

– Я имею в виду другое, – терпеливо продолжил тот. – Вы оба обладаете способностями, несвойственными тем, кто вас окружает. Может быть, именно они позволяют вам видеть то, чего не видят другие.

– А что это было? – спросила любопытная Джемма. Лица членов Конвенции просветлели, включая негуманоидов. У них там, как ни странно, мужики были высокие и красивые, этакие Аполлоно-Геркулесы, в вот красивых женщин нет. То есть вообще. Как в животном мире: самец яркий, а самочка серенькая. А Джемма была божественно красива, к тому же подозрительно смахивала на изображение женщины в плаще, которое археологи обнаруживали на нескольких планетах, никак друг с другом не связанных, разного уровня развития. Где-то ее называли богиней звезд, где-то дочерью неба, где-то еще более поэтично, но непереводимо в принципе. Ученые в Конвенции, которые по мифологии, так пару сотен лет и ломают головы, кто она на самом деле, а попутно любуются Джеммой. Хорошо хоть не подозревают ее в божественном происхождении.

– Трудно сказать, – ответили ей в стиле земных ученых.

– Маркиз, – встрял аполлоноподобный мужичок с узким страшно интеллигентным лицом, всегда раньше молчавший. Сидело их так в кучке несколько штук, никогда вопросов не задавали, восторгов не изображали. – Скажи, какие чувства ты испытывал?

Маркиз замялся. Признаваться не хотелось, пусть он никогда героем не прикидывался. Спасибо, впрочем, что в белой горячке сходу не заподозрили. Инопланетянин помог:

– Я понимаю, что тебе было страшно, но был ли это нормальный страх?

Маркиз поразмыслил и признался:

– Нет.

– А ты, Джемма?

– Никаких, – честно ответила Джемма. Инопланетянин удовлетворенно кивнул, сел и явно начал переговариваться с остальными, причем Шарль в этом принимал участие. Каким-то седьмым или десятым чувством Маркиз понимал, когда рядом с ним начинают общаться неведомым ему способом. Это в примитивном мозгу аборигена по прозвищу Маркиз никак не укладывалось. Если эту самую телепатию в одной комнате он понимал и принимал легко, хотя сам и не умел, то ту же (или не ту все-таки?) телепатию на большие расстояния он понимал значительно хуже, а уж передачу мыслей на тысячи световых лет… Шарль, продолжая непринужденно болтать через эти тысячи, положил руку на острое колено своего земного друга. Впрочем, на это Маркиз не обижался, потому что безмятежные физиономии Лесли и командира свидетельствовали о том, что в непонимании он тут не одинок. А вот наглая морда Кларка была напряжена до того, что перекосилась: вникал, но с трудом. Шарль прервался и бросил ласково:

– Расслабься, инспектор.

Кларк послушался. Маркиз посмотрел на жену. Ее лицо было обычно спокойно, темные глаза рассматривали какого-то желтого негуманоида, тот рассматривал ее с той же бесцеремонностью. Маркизу это не понравилось, и он недружелюбно сказал:

– На свою жену пялься.

Негуманоид поквакал, что, наверное, означало смех, и ответил:

– Пялиться могу только на своего мужа

Маркиз смутился. Он всегда был вежлив с женщинами, а тут вот нахамил, и какая разница, что это существо абсолютно не похоже не женщину в Маркизовом понимании. Пока он извинялся, инопланетяне перешли на нормальный язык. Шарль объяснил:

– Извини, но так мы быстрее обмениваемся информацией.

– Ага, – безмятежно улыбнулась Джемма, – особенно той, которая может нас расстроить.

Все уставились на нее обалдело.

– Ты… – выдавил Кларк. – Ты слышала?

– А нельзя было? – удивилась Джемма с невинным видом.

Конвенция была в инфаркте, не говоря уж о Кларке. Только Маркиз глазом не моргнул. От Джеммы Лагранж всего можно ожидать. Даже того, что такая красавица могла выйти замуж за сталкера и нарожать ему кучу детей. Когда шок прошел, Шарль сказал Маркизу:

– Мы предполагаем, что это Странники. Страх, который ты чувствовал, шел не из тебя, а от них, это один из их признаков. Это странная цивилизация. Мы почти ничего о них не знаем. Гипотез много, но что толку от гипотез, если их нельзя подтвердить. Может, они живут в ином измерении. Но мы их просто не видим. Только знаем, что они существуют. Есть косвенные признаки…

– Ага, – усмехнулся Маркиз, – и приписываете им все непонятное и неприятное, вроде Зоны. Судя по твоему заупокойному виду, это опасно?

– Да, – не стал спорить Шарль. – Маркиз, ты позволишь еще одному человеку появиться на твоей планете? Он попытается смонтировать тебе защиту, если только это возможно в земных условиях.

Маркиз собрался кивнуть, но тут раздался глас божий. Во всяком случае, звучал он похоже.

– На эту планету приду я.

– Валяй, – лениво кивнула Джемма, единственная оставшаяся спокойной. – Тебя нам как раз не хватало.

Шарль встал и щелкнул пальцами. Маркиза и Джемму враз отгородило от всех прозрачной голубоватой стеной защитного поля.

– Не занимайтесь чепухой, – прогремел глас божий. – Что могут эти люди?

Конвенция пребывала в растерянности. Поголовно. Молчали они, как подозреваемый в отсутствие на допросе адвоката. Экран связи погас, и Маркиз их больше не видел. Шарль был встревожен, а Кларк нервно хватался за рукоятку бластера.

– Уймись, инспектор, – велел голос.

– Включите связь, – потребовал Шарль. Голос не отреагировал.

– А где ты? – полюбопытствовала Джемма.

– Рядом с тобой.

– Это я знаю, – заявила Джемма. – А ты блондин или брюнет? И перестань копаться в меня в голове, это неприлично.

– Блок! – скомандовал Шарль. – Как я тебя учил.

Надо же, чужую жену учить…

И тут Маркиз почувствовал у себя в голове чужой разум. Никто давно не пытался этого делать, потому что ни у кого не получалось, у него каким-то неведомым образом срабатывала глухая блокировка, и убей бог если он знал, как это получается.