Тихоня - Вера Чиркова

– Туда, – уверенно показал он на юг, и девушка не стала возражать.

Во-первых, Змей хорошо помнит предупреждение держаться подальше от столицы, а во-вторых, как известно, у всех лишенных памяти сразу заметно усиливается чувство самосохранения и интуиция. Ну и, наконец, Лэни сейчас все равно, куда идти, лишь бы вместе с ним.

Так как есть несколько моментов, которых он не заметил, зато заметила она, и теперь очень хорошо понимает, насколько подлой и мерзкой была Зоралда. Ведь как бы Змей ни повел себя в своем новом обличье, выпив зелье и прочтя инструкции, позора и насмешек ему не избежать. Слишком он известная личность, и не приходится надеяться, будто никто не узнает графа после того, как он умоется. Ну а о том, чтобы умыться ему пришлось, ведьма позаботилась очень хорошо. Да и про Эсту не забыла, вряд ли собиралась отправить тихоню в то же место, куда и ее мужа.

Вот теперь, после тщательного обдумывания всех выясняющихся деталей последней интриги герцогини, Лэни могла поклясться чем угодно, лично для нее у ведьмы или не было капсулы, или была с настройкой в совершенно другое место. Да и инструкции она наверняка приготовила для тихони самые пакостные, не зря же оставила ее напоследок, как желанный десерт.

Хотя и Арвельду тоже не позавидуешь, а уж куда отправились с мешками Кэнк и его помощники, даже угадать невозможно. И всем им требуется помощь, а для этого нужно как можно быстрее добраться до места, где есть почтовая пирамидка или башня. Но, несмотря на все это, вначале она истратит еще несколько минуток на любимого, просто не может оставить его в подстроенной ведьмой ловушке.

– Хор, а можно тебя спросить?

– Хорь, – не оглядываясь и не сбавляя шага, поправил он.

– Хор, – упрямо повторила Лэни, – я по поводу твоего лица.

– Тебе оно нравится? – самодовольно ухмыльнулся Змей, наградив спутницу наглым взглядом.

– Да, – спорить с непреложной истиной тихоня не собиралась, – но дело не в этом. Я же почти травница… а мы всегда смотрим в лица людей. Многие болезни, прежде чем проявиться в полной мере, оставляют след на лицах. Мешки под глазами, одутловатость, впавшие щеки – это только самые яркие признаки.

– И какой признак у меня? – беззаботно поинтересовался граф, но шедшая за ним Эста не могла не заметить, как напряглась при ее словах его спина.

– Ты в большой опасности, – очень серьезно ответила монашка, – настолько большой, что прятал свой настоящий облик. Вчера на твоем лице была искусно сделанная личина, но ты ее нарушил, когда умывался. Я не знаю, от кого ты скрываешься, мне неинтересно, зато мне кажется, этот сбившийся перенос как-то повлиял и на твою память. Почему ты снова не замаскировал лицо? Вдруг, как только ты придешь в деревню, тебя схватят за кражу драгоценностей или совращение дочки знатного господина?

– А тебе какое до этого дело? – грубо рыкнул Змей, не сомневавшийся в правоте случайной спутницы.

– Ну как это какое?! Я вместе с тобой уже полдня, отдала тебе свой кинжал и ночевала рядом у костра! По-твоему, это неважно?! Да если окажется, будто у тебя слава обольстителя или вора, мне потом в жизни не поверят, что мы оказались вместе случайно! И тогда уж не видать мне ни богатых пациентов, ни собственного мужа! – возмущенно выпалила девушка, подождала несколько мгновений и горько всхлипнула.

– Я сам не знаю, почему я ходил в той личине, – мрачно сообщил Змей, выдержавший это всхлипывание всего минуту, не более, – и ты права, травница, с памятью у меня какой-то непорядок. Вот помню про жену, и про ее измену помню, а как я это узнал, припомнить не могу. И почему не выгнал из дома ее, а ушел сам, тоже не помню. Поэтому еще раз повторяю, как только увидим деревню – ты пойдешь туда одна. А я посмотрю… что делать.

– У меня другое предложение, – и не подумала соглашаться Лэни, – сейчас мы идем вон к тем кустам, и я немного подправляю тебе лицо, мой кошель с пудрами никуда не пропал. И не переживай, меня часто зовут на свадьбы. Все знают, я могу даже из самой страшненькой невесты сделать святую Элторну.

– А вот из меня не нужно, – немедленно отказался Даг.

– Из тебя я сделаю наоборот… какого-нибудь страшилу. И пойду с тобой, как будто я твоя кузина. Племянницу мне теперь не потянуть, после умывания ты стал лет на пятнадцать моложе.

– Это неплохая мысль, – медленно протянул Змей, в упор мрачно разглядывая настырную девчонку, – только одно мне непонятно, какая тебе-то от этого выгода?!

– Простая, – деловито сообщила девушка, – моя наставница как раз ищет человека на деликатную работу, и мне кажется, ты как раз подойдешь. Много рассказать не могу, но работка не пыльная, кормят хорошо, платят тоже. Главное – держать язык за зубами, но это ведь и в твоих интересах. Большего сказать не могу, извини, это не в моей власти. Как придем в деревню, куплю пенал и пошлю тетушке Мире письмо, а то она меня, наверное, потеряла. Ну а пока я жду ответа, ты определишься с решением.

Дагорд раздумывал дольше, чем обычно, и Эста, сойдя с дороги, присела на сухой пригорок и терпеливо ждала, старательно делая равнодушное лицо.

Ему сейчас очень трудно, ведь его настоящее «я» крепко спит, а новая личность, ограниченная несколькими строчками выданных ведьмой указаний, еще только пытается устроиться в этом мире, найти подходящие привычки и понятные мотивы поступков. И в первые дни, пока Змей не начал сомневаться, искать ответов на возникающие вопросы и еще незыблемо верит, будто он жиголо Хорек, с ним нужно вести себя особенно осторожно, иначе придется ловить по всему королевству.

– Я согласен, – заявил Дагорд, подойдя к девушке, и ей бы оставалось радоваться, что удалось его убедить. Вот только мелькнула на лице мужа почти позабытая хищная и самоуверенная ухмылка, заставившая тихоню насторожиться. Он явно придумал какую-то уловку и намерен поступить совершенно не так, как предложила она. И теперь втихомолку гордится своей находчивостью. А ей ни в коем случае нельзя в открытую сказать Змею о своей догадке и, стало быть, придется следить за мужем, не спуская глаз, пока не прибудет подмога.

Очень скоро Лэни поняла, идея самой замаскировать Змею лицо была далеко не самой удачной. Разумеется, она отлично знала тайны маскировки, Инвес, старый целитель, скрывавшийся в подвалах монастыря, сам учил девушек искусству быстрого перевоплощения.

Вот только почему-то не объяснил ей, как можно уверенно размазывать кисточкой под любимыми глазами сажу и белила и при этом делать самый неприступный вид, словно не замечая, как в тот же самый момент эти глаза рассматривают ее с наглой откровенностью. И нестерпимо хочется не портить его лицо, а нежно провести пальчиком по скулам и бровям, вернувшим после умывания свою форму, ласково коснуться губами щеки, провести ниже, к твердым губам, искривленным лукавой полуусмешкой.