Егерь: назад в СССР (СИ) - Рудин Алекс

Считая ступеньки, спустился по лестнице. У входной двери снова прислушался — тишина.

Алексей Дмитриевич стоял поодаль от входа, крепко держа за руки обоих виновников происшедшего. Увидев меня, он кивнул.

Остальные дети, забыв обо всём, гоняли мяч на площадке.

А я медленно двинулся вдоль школы в сторону дороги.

В голове неотвязно крутился детский стишок:

Дедушка в поле гранату нашёл,

Сунул в карман, к сельсовету пошёл.

Дедушка бросил гранату в окно —

Дедушка старый, ему всё равно.

И хотя шёл я вовсе не к сельсовету, а совсем в другую сторону, но моя походка и впрямь напоминала старческую.

Главное, чтобы никто из знакомых не попался мне навстречу, подумал я.

Мне повезло — улица была пуста.

Рукоятка гранаты упиралась в низ живота. Пола пиджака топорщилась, и я придерживал её рукой. А сам всё шагал и шагал по дороге подальше от деревни.

Да так, что чуть не прошёл мимо указателя, у которого сам же назначил встречу с Павлом.

Оглядевшись по сторонам, я осторожно вытащил гранату из-за пояса и положил её на склон придорожной канавы. А сам отошёл на противоположный край дороги и, наконец-то, вздохнул с облегчением.

Мелькнула мысль просто зашвырнуть гранату подальше в болото, и покончить с этим делом. Будь здесь трясина с открытыми окнами воды — я бы, наверное, так и поступил. Но на моховых кочках граната осталась бы валяться до тех пор, пока кто-нибудь не нашёл бы её на свою беду.

Я присел на травянистый откос и стал дожидаться Павла. Зачем? Да по той простой причине, что именно он представлял в посёлке правоохранительные органы и лучше меня знал, что делать в такой ситуации.

Далеко за лесом послышалось тарахтение тракторного двигателя. Поначалу я не обратил на него внимания. Но звук приближался, становился громче, и я насторожился.

Ярко-оранжевая машина медленно выползла из-за поворота.

Чёрт!

Это был грейдер. И сейчас он неторопливо ровнял ту самую обочину дороги, на которой лежала граната. Блестящий нож грейдера врезался в почву. В канаву сыпались комья земли и куски дёрна.

Я вскочил на ноги. Перебежал через дорогу, схватил гранату и принялся торопливо запихивать её за пояс, повернувшись спиной к грейдеру. Кто знает — какое там зрение у тракториста! Вдруг разглядит, чем я здесь занимаюсь.

Я перешёл обратно, на другую сторону дороги и стал старательно делать вид, что рассматриваю зацветающее картофельное поле. Грейдер приближался. Я отчётливо слышал скрежет отвала по булыжникам, которые изредка попадались в полотне дороги.

Тарахтение перешло в оглушительный грохот и внезапно смолкло. От наступившей тишины зазвенело в ушах.

— Эй, парень! — окликнул меня молодой весёлый голос.

Только этого мне не хватало!

Я повернулся, застёгивая пиджак.

— Привет!

Широченный грейдер хоть и прижался к обочине, но всё равно занял почти всю дорогу.

Тракторист выскочил из кабины, захлопнул дверцу. Он был словно с плаката — молодой, светловолосый, с широкой улыбкой.

— Привет!

Мы пожали друг другу руки.

— Не подскажешь — где вашего егеря найти? Он неделю назад, говорят, приехал, что ли.

— Я и есть егерь. Андрей.

— Витя. Я в Сарье живу. Слушай, у тебя лицензии остались ещё? Я не успел на собрание — дела по хозяйству были.

— Есть пара бланков. Но лицензия выдаётся на троих охотников. Сможешь найти компанию?

Виктор погрустнел и полез пятернёй в светлые кудри.

— Один я охотник в Сарье. Есть ещё Максимыч, но он только на утку ходит. А с вашими, черёмуховскими я не сильно в ладу.

Краем глаза я увидел Павла, который быстро шагал в нашу сторону.

— Ладно! Завтра вечером заезжай ко мне. Знаешь, где старый егерь жил?

— Знаю.

— Ну, вот! Что-нибудь придумаем!

Витя повеселел.

— Спасибо! Завтра, часам к восьми заеду!

Он залез в кабину. Грейдер завёлся, выстрелив вонючим сизым дымом, и неторопливо покатил дальше в Черёмуховку.

Фух!

Павел подошёл ко мне.

— Ну, здорово, партизан! Что там у тебя, показывай!

Я распахнул пиджак.

— Вот!

— Ничего себе! — присвистнул участковый. — Умеешь обращаться? Смело ты её в штаны запихал.

— Не умею. А что делать было? Шум бы поднялся на весь район.

— Бери выше. На всю область могли бы прогреметь. Что думаешь делать?

Я пожал плечами.

— Отнести её подальше и взорвать. А потом надо пацанов расспросить. Узнать, где они взяли гранату в хорошем состоянии.

— Дай-ка мне её, — попросил Павел.

Я вытащил гранату из-за пояса и протянул Павлу. Павел повертел её в руках, а потом открутил ручку и вытряхнул на ладонь серую трубку.

— Не только в хорошем состоянии, но и снаряженную, — задумчиво сказал он. — Капсюль. Ну, идём. Тут в лесу воронка от авиабомбы есть.

Мы прошли метров триста по дороге, и свернули в лес. Минут через десять добрались до старой круглой воронки, в которой скопилась тёмная торфяная вода. На поверхности воды плавали бурые листья, рыжая прошлогодняя хвоя, ветки и прочий лесной мусор.

— Фейерверк устраивать не будем, — сказал Павел и с громким плеском бросил гранату в воду. По воде пошли круги, в них закачалось безмятежно-голубое небо.

Капсюль Павел швырнул отдельно.

— Она точно не взорвётся? — спросил я.

— Точно, — успокоил меня Павел. — А теперь идём. Надо разобраться с этими юными подрывниками.

Алексей Дмитриевич и два несостоявшихся пиротехника поджидали нас в кабинете директора школы.

Это была небольшая комнатка с оштукатуренными стенами, выкрашенными в светло-зелёный цвет, и с дощатым полом. Под потолком вместо лампы дневного света висела уютная трёхрожковая люстра.

Из мебели в кабинете были только письменный стол и два стула, да ещё короткий диван. Оба подрывника тихо сидели на диване, а Алексей Дмитриевич что-то писал за столом.

Увидев участкового, пацаны постарались вжаться в диван. Кажется, они даже цветом слились с зелёной обивкой.

Павел придвинул себе свободный стул, сел. Не торопясь, открыл кожаную папку с документами. Закрепил на ней чистый лист бумаги. Долго и придирчиво выбирал из трёх авторучек лучшую.

Парни, затаив дыхание, следили за ним.

Павел сдул с чистого листа невидимую пылинку. Вздохнул. И поднял строгий взгляд на замерших пацанов.

— Итак, молодые люди. Где вы взяли гранату?

Глава 19

— Она лежала в дупле, — пробурчал Тимка, глядя на свои сандалии. Сандалии были коричневые, все в пыли. Ремешки на сгибах потрескались. Наружу торчали грязные Тимкины пальцы.

— В каком дупле? — спокойно уточнил Павел.

— Мы яйца искали, для коллекции, — объяснил второй мальчишка.

Его звали Митькой.

— Я хотел яйцо дятла. Такого ни у кого нет.

— Дятлы не строят гнёзда в старых дуплах, — сказал я. — Каждый год выдалбливают новое.

— Правда?

Митька с облегчением перевёл глаза на меня, чтобы не смотреть на участкового.

— Правда, — подтвердил я.

— Где это дупло? — повторил вопрос Павел.

Лицо его стало собранным, серьёзным.

Митька осёкся и оглянулся на Тимку.

— Не врать мне! — пригрозил Павел. — Всё равно узнаю.

— А вы родителям не скажете? — умоляюще протянул Митька.

— Пока не знаю, — откровенно признался Павел.

Алексей Дмитриевич впервые поднял голову от бумаг.

— Дима, Тимофей! Помните, в прошлом году мы с вами проходили Древнюю Спарту? Вы ещё собирались стать спартанцами?

Судя по лицам ребят, намёк попал в цель.

— Ладно, — вздохнул Тимка. — Это в Вязнике.

Вязником назывался большой лес в семи километрах от Черёмуховки. Это был уже не мой обход.

Черёмуховские туда ходили редко — больно уж далеко. А грибов и вокруг деревни хватало. А ребята, видно, забрели в поисках приключений.