Девушка с секретом, или Убей моего мужа (СИ) - Романова Архелая

— Хорошо.

— Я могу…, — Глеб поднялся, чтобы уйти, а я схватила его за руку и торопливо заговорила. — Я могу доказать… Что я — Полина. Мы с Яной очень похожи, но разница все-таки есть. Она никогда не ходила в музыкалку, вообще не интересовалась музыкой. Это можно проверить. А я ходила в музыкальную школу много лет, потом занималась с Региной Васильевной, это мой педагог… Три года. Я умею играть на фортепьяно и скрипке. Ты можешь послать запрос, и тебе подтвердят…

— Хватит, Полина. Мне достаточно твоих слов.

Я растерялась и замолчала. Глеб усмехнулся и взял меня за руку.

— Пойдем, — позвал он, и я пошла. Мы миновали коридор, очутились в его комнате, попутно срывая друг на друге одежду и целуясь. Движения Глеба были дергаными и страстными, он не жалел сил, лаская меня, а я отвечала ему тем же. На утро на моем теле расцветут багряные пятна, но сейчас я что было сил отдавалась ему, постанывая и впиваясь ногтями в спину. Это была моя ночь. Наша.

«Я ни о чем не жалею», — думала я, лежа на боку. Глеб спал, а за окном рассветало. Розовые лучи скользили по подушке и его лицу — умиротворенному и серьезному даже во сне. Погладив кончиками пальцев его щеку, я перевернулась на спину и беззвучно заревела. Мне было жалко — Яну, Глеба, себя… И даже Валевского. Потому что завтра ему предстояло умереть.

Глава 14

Когда я проснулась, постель была пуста. Глеба поблизости не наблюдалось, зато снизу доносились возбужденные голоса, крики и шум. Сладко потянувшись, я выскользнула из теплой кровати, кое-как натянула свои джинсы и майку, и направилась на первый этаж.

— Доброе утро, — радостно завопила Тина, и пихнула меня локтем в бок. — Как спалось?

— Прекрасно, — не стала кривить я душой. Мой помятый внешний вид явственно намекал на бурную ночь, однако из всех только подружка решила уделить этому факту пристальное внимание: Гриша разговаривал с хмурым парнем на кухне, Макс вольготно развалился на диване, пялясь в телик, а Марта, облаченная в строгое черное платье, взволнованно кусала губы.

— Полина, — кинулась она ко мне. — Хорошо, что ты проснулась. Мы выезжаем через час.

— Куда? — спросила я и тут же вспомнила: сегодня же похороны Виталика! Черт, как глупо я сейчас выгляжу. Устыдившись, я промямлила: — Конечно, я буду готова к назначенному времени.

— Ты не едешь.

Глеб стремительно вошел в гостиную — в синем костюме, свежевыбритый и источающий терпкий запах сигарет вперемешку с духами. Подойдя ко мне, он властно обхватил мою талию, и наградил поцелуем куда-то в макушку, словно заявляя о своих правах. Тина засияла, как начищенный самовар, а Стрелок заулюлюкал, оторвавшись от созерцания новостей.

— Почему? — растерялась Марта. — Зачем ей оставаться одной в доме?

— Это может быть опасно, — заявил Глеб. Тина тут же подло закивала, встав на сторону брата, а я нахмурилась.

— Позволь мне самой решать, куда ехать, а куда нет, — брякнула я. Звучало это по-детски, так что Глеб снисходительно улыбнулся, и ласково сообщил:

— Поговорим об этом позже.

С тоской уставившись ему в спину, я вздохнула. Ясно, что никаких «позже» не будет. Глеб считает, что у него есть право распоряжаться мной… Впрочем, ничего другого я от него не ждала, учитывая его характер.

— Сделай лицо посчастливее, — возмутилась Тина, и громко сказала: — Мы наверх.

— Ага, — рассеяно кивнул Гриша.

В комнате Тина тут же напала на меня с расспросами. Лицо ее выражало крайнюю степень любопытства вперемешку со счастьем — подпрыгивая от нетерпения, подруга расхаживала по комнате, попутно переодеваясь в черное закрытое платье.

— Слушай, отстань, а, — простонала я спустя пятнадцать минут. Резко обернувшись, Тина кинула в меня расческой, сурово поджав губы.

— Я же не выспрашиваю у тебя подробности о том, что вы делали ночью, — завопила она. — Меня интересует, что вы намерены делать дальше. Глеб еще не заикался о предложении?

Я вытаращила глаза.

— Ты часом головой не ударялась? Какое предложение?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Обычное, с кольцом и оркестром, — довольно улыбнулась Тина, крутя в руках красную помаду. Цвет для похорон был слегка неуместен, и подруга сомневалась, стоит ли последовать многолетней привычке, или обойтись без блеска.

— Да мы только…

— Только не надо говорить, что еще ничего не ясно, — перебила меня Тина. — Все как раз очевидно: Глеб любит тебя, ты — его, и обычно после этого люди женятся.

— По-моему, у тебя навязчивая идея.

Отложив в сторону помаду, Тина плюхнулась рядом со мной на диван и серьезно спросила:

— Ты любишь моего брата?

— Тина, я не могу так, — жалобно ответила я.

— Ну ведь он тебе нравится?

— Нравится, — кивнула я.

— Тогда в чем проблема?

Я пожала плечами и отвернулась, уставившись в окно. Проблема… Да нет никакой проблемы. Есть я и мои личные страхи, связанные с прошлой жизнью.

Я не могла признаться Тине, что до смерти боюсь ошибиться в выборе мужчины. Когда-то я позволила себе такую роскошь — окунуться в омут страсти с головой, забыть о своих желаниях. Слепо верила и была преданной, чтобы в конечном счете потерять всех, кого любила. Больше я такой ошибки не допущу. Ни за что. Слишком дорого она мне обошлась…

— Ладно, — примирительно сказала Тина, вставая и накидывая пальто. — Разберемся в этой истории, и потом поговорим. Может, оно и к лучшему, что ты не поедешь на похороны. Посидишь, подумаешь…

— А Глеб поедет?

— Должен. В доме останутся ребята Мирона.

Тина вышла, прикрыв дверь, а я легла на кровать. Для меня все в этой истории было предельно ясным, однако что-то мучило меня, не давая покоя. Какая-то отгадка… Мысль, которая затаилась где-то глубоко.

«Что я упустила?», — мысленно задала я себе вопрос, и усмехнулась. В детстве мама часто говорила мне: если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, сделай это сама. С годами мамины напутствия не потеряли актуальность.

Внизу хлопнула входная дверь, а затем я услышала звук работающих моторов. Подойдя к окну, удовлетворительно кивнула: четыре автомобиля покинули двор, выехав за ворота. Все отбыли на кладбище, и в доме, помимо охраны, только я.

— Просто прекрасно, — сказала я вслух, и покачала головой. — Пора и честь знать, Полина Юрьевна.

Приняв душ, я подсушила волосы, облачилась в удобную одежду и спустилась вниз. В гостиной перед телевизором скучали два крепких парня — один с узким и злым лицом, а второй — добродушный толстяк с чашкой чая. Завидев меня, он вскочил и улыбнулся.

— Я посплю немного, — сообщила я. — Ночью не удалось выспаться.

Узколицый фыркнул и отвернулся, а толстячок любезно закивал. Благополучно проинформировав охрану, я поднялась наверх, и, осторожно оглянувшись, вытащила ключ от комнаты Тинки из кармана. Ладони предательски вспотели, пока я открывала дверь, а сердце билось, как сумасшедшее. Если меня поймают, то доложат Глебу, и объяснить такое поведение будет крайне сложно. Впрочем, рисковать я всегда любила, поэтому спустя десять минут уже спрыгивала с дерева во двор Чижова. Михаил Петрович находился в больнице, и я беспрепятственно попала на территорию, открыла калитку и вскоре уже прошла через лес, оказавшись на шоссе. Грязная девятка притормозила, и оттуда высунулся молодой парень.

— Тебе куда, красавица?

— На Кульминку, — ответила я. Парень присвистнул, но подвезти не отказался.

— Зачем едешь? Там места нехорошие.

— А что так? — вяло спросила я. Разговаривать не хотелось, однако паренек попался навязчивый — болтал без умолку. Я же сильно переживала, что не успею вернуться к назначенному времени, и полезла за телефоном, чтобы написать Тине. Еще мои мысли тревожил Глеб — точнее, его поведение и догадки. За два месяца я немного изучила характер Тинкиного брата, и тот факт, что он поверил мне, не требуя доказательств, сильно удивлял. Закончив писать сообщение, я уловила последние слова водителя:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А сейчас там все дома сдаются. Особенно тот, в котором священник жил. Там какой-то богач обосновался… Денег — море, ходит с охраной. Бабка говорит, всех жителей распугал.