Стон земли - Сергей Самаров

Из Магадана вылететь удалось без проблем. Подписки о невыезде у него никто, к счастью, не брал, да и причины такой не было. Мало ли что, приехал гость, с которым с детства, считай, не виделись. Кто мог предположить, что этот гость в розыске. Впрочем, и про розыск Бикбулатову тоже ничего не сказали. Только высыпали на стол все, что забрали у него из карманов тогда, в гостинице, подсунули опись, заставили пересчитать и расписаться. Потом конвоир с мрачным взглядом рассерженной кобры проводил его до порога. Оставалось радоваться, что пинка не дал, а то крыльцо было скользким, легко можно было покатиться по двенадцати ступенькам и сломать себе руку или шею. Но все обошлось. А через два дня Байшункар вылетел сначала в Находку, оттуда другим самолетом добрался до Хабаровска, а из Хабаровска уже полетел до Нижнего Новгорода. Там его уже ждали Музарбек со своим другом Джо. Они были в курсе того, что случилось с Рахматуллиным, перед вылетом Байшункар сам звонил Музарбеку и все рассказал. Тогда и решили, что он полетит один и один все сделает. Впрочем, он и без этого решения намеревался все сделать в одиночестве. Единственно, Байшункар не знал адреса, куда ему следовало передать груз. Он надеялся, что ему дадут увидеться с Рахматуллиным, какую-нибудь очную ставку придумают, и тогда можно будет по-татарски спросить адрес. Едва ли кто из оперов знает татарский язык. Но адрес знал Джо. Он не написал его на бумажке, а заставил Байшункара двадцать раз повторить, пока не убедился, что тот запомнил. И пять раз заставил повторить пароль и отзыв, по которому Байшункар должен был отдать груз.

Байшункар, конечно, знал, что за груз везет в своем рюкзаке, и потому опасался. Казань всегда числилась одним из криминогенных центров России, так что опасаться надо было не только ментов и ФСБ, но также и ребят с чересчур длинными руками, которые всегда к чужому тянутся. Но просто так рюкзак он никому, кроме адресата, не отдал бы, поэтому всю дорогу от вокзала, сидя в такси, держал руку под полой куртки. Пистолет был в прицепной кобуре. Плоская широкая пружина просто цеплялась за ремень и прижимала к нему кобуру. Кнопочная защелка была внутренняя и раскрывалась в момент, когда надавишь на нее большим пальцем. Удобная кобура, быстрая. Защелка отстегивается, и пистолет уже в руке. Тоже удобный. Ладонь рукоятку охватывает полностью, большой палец сразу опускает предохранитель вниз, и – можно стрелять в свое удовольствие.

Водитель такси, пожилой татарин, на руку Бикбулатова не посматривал, болтал без умолку, как все на свете таксисты. Наконец-то добрались до места. Нужно было с таксистом расплачиваться, а бумажник, как назло, лежал в левом внутреннем кармане куртки. Пришлось рукоятку пистолета оставить. Бикбулатов полез в карман, вытащил бумажник, раскрыл и стал искать деньги помельче, чтобы заплатить ровно столько, насколько с таксистом договорился. У таксистов же никогда не бывает сдачи.

И именно в тот момент, когда деньги уже готовы были к тому, чтобы перейти из рук в руки, пожилой и вроде бы солидный таксист ударил Байшункара кулаком в нос. Это был, конечно, не смертельный удар, но очень болезненный. На какие-то секунды даже красный туман перед глазами поплыл. Потом он почувствовал, что из носа обильно течет кровь, наверное, нос был сломан. А еще через несколько секунд уже поздно было думать, что следует предпринимать. Байшункар, как во сне, смотрел, как с двух сторон такси блокируют две автомашины. Причем правая даже на тротуар заехала, пользуясь тем, что пешеходов почти не было. Крепкие парни в бронежилетах и с автоматами распахнули дверцу со стороны пассажира и за шиворот выволокли Байшункара вместе с рюкзаком. Он упал на тротуар, прижимая рюкзак к себе и не понимая еще, что произошло, хотя видел на спинах напавших на машину людей наклейки с надписью «Спецназ ФСБ».

– У него, кажется, пистолет на поясе, – сказал болтливый таксист.

Один из спецназовцев наклонился и вытащил пистолет из кобуры, потому что самому Бикбулатову было не до пистолета. Ничего не соображая, он испуганно, но крепко держался за рюкзак. Рюкзак был тяжелым и чем-то напоминал столб, который стремится обнять пьяный человек. Да Байшункар и чувствовал себя сейчас пьяным – соображал туго и медленно.

Его подняли так же, как из машины вытаскивали – за шиворот, и поставили на ноги. А он все рюкзак обнимал и не отдавал, хотя нашлись помощники, желающие понести рюкзак.

– Куда свое сокровище несешь? – спросил кто-то из бойцов.

Он не ответил.

– Ладно. Пойдем. Сами знаем, куда несешь.

Его повели, подталкивая автоматными стволами, во двор дома, рядом с которым такси остановилось, причем не в ближнюю арку, куда хотел было пойти сам Байшункар, а в следующую, потому что двор был перекопан широкой траншеей. Здесь с наступлением зимы начали менять трубы.

Зашли в подъезд, поднялись на третий этаж и остановились у нужной двери. Байшункар смотрел на номер квартиры и никак не мог понять, зачем его сюда провожают. Он же должен был прийти один.

Дверь открылась. Бикбулатова толкнули, и он упал бы, потому что споткнулся о порог, но чьи-то руки там, внутри квартиры, подхватили его и поставили прямо. Рюкзак все же вырвали, а когда он попытался за него уцепиться, ударили автоматным прикладом по рукам. Пришлось разжать их, чтобы еще один удар не получить.

В большой комнате было много людей. Там шел обыск. На диване сидел единственный здесь человек в гражданской одежде. На носу его висели очки с одним стеклом. От второго в оправе остались только осколки, а на скуле светилась впечатляющая красная ссадина.

– Будешь звонить? – спросили у него.

– Давайте трубку. Она в кармане куртки. На вешалке.

Ему принесли его собственную трубку, и он набрал номер:

– Алло, мне Тимирбеков нужен. Это Раджабов Навал Мавлишахович. Да-да… Из Казани… Жду… – Через минуту разговор продолжился: – Орцхо Нохаевич? Здравствуйте. Это Раджабов. Да. Он только что ушел. Все получил. Проверил. Только взвесить еще не успел, у меня весов дома нет. А что мне верить? Я не под расписку проверяю. Сколько дали, столько и дали. И на том спасибо. На благое дело употребим. Да, все в порядке. До свидания. Привет Лорсе Мажитовичу… – Он отключился от разговора и поправил на носу очки с одним целым стеклом.

Другой мужчина в мундире подполковника вытащил свой телефон и сказал в трубку:

– Отследили? Хорошо. Где находится? Спасибо. – Закончив говорить, повернулся к присутствующим. – Тимирбеков находится в доме Мухарбекова. А сам Лорса Мажитович в Грузии. Рядом с российской границей. Все складывается так, как должно было сложиться…

Подполковник Камачо нервничал. Давно уже было бы пора прибыть отряду грузинских командос, а их все не было. Нервничал и Лорса Мажитович Мухарбеков. Трижды за последний час он подходил к подполковнику с одним и тем же вопросом:

– Где же эти вояки застряли?

Эктор Камачо недовольно пожимал плечами, вытаскивал трубку спутникового телефона и набирал номер, задавая один и тот же вопрос:

– Это подполковник Камачо. Вы где?

– Идем… – спокойно отвечал Абессалом Мамукович. – Дорога сложная…

Маршрут, в самом деле, был не из легких. Кроме того, подполковник Камачо знал, что почти все бойцы отряда командос курящие, им особенно трудно преодолевать крутые подъемы, а такими подъемами маршрут изобилует. Но помочь командос было невозможно, и оставалось только ждать.

Нервничал Лорса Мажитович и по другому поводу. Он несколько раз пытался куда-то дозвониться, но его трубка связь теряла раз за разом. В конце концов Мухарбеков не выдержал и попросил спутниковую трубку у подполковника. Камачо молча протянул ее.

Ингуш торопливо и даже суетливо набрал по памяти номер. Разговор был коротким, велся на ингушском языке, и Эктор Камачо ничего из него не понял. Но сам Лорса Мажитович после разговора даже позволил себе улыбнуться и объяснил подполковнику:

– У меня все в порядке. Большой груз уже летит на частном самолете ко мне домой. Я поторопил своих людей, потому что хотел бы, чтобы эти командос подстраховали нас при переходе границы. Там вроде бы все спокойно внешне, но меня, признаюсь, неосознанное беспокойство мучает. И эти люди, что там появились… Тоже мало приятного. Никого там быть не должно в это время года. Там только чабаны с отарами летом проходят.

– Вы же недавно говорили, что не доверили бы им, уголовникам, сопровождение груза, – удивился Камачо. – Я, честно говоря, склоняюсь к мысли, что первое ваше желание было более верным, нежели второе. Они люди почти вольные, хотя и состоят на службе.

– А мы обязаны сообщать им, какой груз они сопровождают? Груз поочередно понесут двое носильщиков, но даже они не будут знать, что несут. Из всех, кто выйдет сюда с караваном, только один Орцхо Нохаевич знает об этом.

– Орцхо Нохаевич – это кто?

– Это мой юрист. Тимирбеков. Надежный и преданный человек.