Дураки умирают по пятницам - Эрл Гарднер

Он подошел к полке и достал книгу с названием «Судебная медицина», потом продолжал:

– Это четвертое издание Сиднея Смита. На странице двести шестьдесят четвертой описано все, что известно о мышьяке. Это удивительный яд. Он оставляет следы в костях и волосах. Среди личных вещей сестры, которые мне были переданы, находилась расческа, которой она пользовалась перед смертью. Я отправил ее на исследование, и выяснилось, что в волосах содержатся следы мышьяка.

– Почему же вы не оповестили полицию об этом? – спросил Селлерс.

Китли скептически посмотрел на него.

– Полицию? Ведь тогда пошли бы слухи о ложном подозрении, а потом бы заявили, что волосы, оставшиеся на расческе, принадлежали кому-то другому. Мои дальнейшие усилия натолкнулись на многочисленные трудности, так как больше никаких доказательств у меня не было. Но я предпринял все, что было в моих силах. Я обошел все аптеки и проверил журналы регистрации ядов. Искал я везде, а чтобы как-то замаскировать свои действия, разыгрывал из себя любителя выпить и поиграть на бегах.

– И все это время следили за Джеральдом Баллвином? – спросил инспектор.

– За Джеральдом? Как вы могли подумать о нем? Я следил за Дафной.

– За Дафной? Но ведь она сама стала жертвой.

– Да, тут вы правы… Сейчас она мертва.

Селлерс закрыл глаза.

– Дальше, – сказал он.

– Дафна умерла. Не хотелось бы говорить об усопшей дурно, но добрых слов она не заслуживает. Потаскушка, вымогательница. Я ни на минуту не спускал с нее глаз. Так я выяснил, что она очень интересуется доктором Кваем. Но она интересовалась им только ради мышьяка. Ну я и организовал подслушивание.

– И что вам удалось выяснить таким образом? – спросил инспектор.

Китли мгновение находился в нерешительности, а потом сказал:

– Ну что же, извольте. Только надеюсь, что у вас достанет ума не болтать языком, пока на руках не будут все козыри.

– Слушаю, мистер Китли.

Китли подошел к большому шкафу и, вынув из кармана ключ и открыв дверцу, показал на полки с магнитофонными записями.

– Так я записывал разговоры, которые там велись. Запись велась и в мое отсутствие. Там есть всякие разговоры, есть и довольно интересные. Вот, например, послушайте.

Он зарядил кассету в магнитофон и включил его. Вначале было слышно только жужжание пленки, но потом раздался голос Рут Отис. Она сказала:

«– Доктор Квай, пришла миссис Баллвин. Я попросила ее немного подождать, но она настаивает на немедленном разговоре с вами.

– Проводите ее в лабораторию.

– Не получится, доктор. Тут вас давно дожидается пациент.

– Повторяю: проводите ее в лабораторию.

– Хорошо, доктор».

Снова пауза, потом доктор сказал слащавым голосом, видно пациенту:

«– Прошу меня простить, но я ненадолго отлучусь, так как у этой дамы острая боль. Если вы обождете пару минут, я буду вам очень благодарен».

После этого на какое-то время опять наступило молчание. Китли использовал паузу, чтобы объяснить нам:

– Я вмонтировал микрофоны во все комнаты доктора Квая. Сейчас он направляется в лабораторию. Значит, следующий разговор будет там.

Было слышно, как открылась и закрылась дверь, потом доктор сказал Дафне:

«– У меня нет времени. Я очень занят. Ты не можешь…

– Я требую наконец, чтобы ты выкинул эту чертовку. Я видеть ее не могу, – сказала Дафна рассерженным тоном.

– Но она отличный работник, у нее всегда все в порядке.

– Я настаиваю на том, чтобы ты ее выбросил!

– Дай мне тебе объяснить, Дафна. В приемной ждет пациент уже с…

– Выбросишь ты ее или нет?

– Конечно, дорогая.

– Так-то лучше, милый мой. Поцелуй меня».

Звуки поцелуя магнитофон не воспроизвел. Китли шутливо прокомментировал:

– Поцелуй из породы беззвучных.

Селлерс переменил позу.

Разговор потек дальше:

«– Я с тобой обязательно должна поговорить, дорогой, – сказала Дафна. – Наконец-то представилась возможность, которую мы с тобой так долго ждали. Поэтому-то я и пришла к тебе. Я думаю, что это дело можно провернуть сегодня.

– Быстрее, быстрее, – ответил доктор. – Ограничься самым важным. В чем суть?

– Люди с фабрики Цести, которые среди прочего рекламируют анчоусную пасту, хотят организовать рекламную кампанию. Сегодня днем у меня был их представитель и оставил мне целую коробку пасты. Я должна ее попробовать. В ближайшие дни он пришлет фотографа, чтобы сделать несколько снимков, которые они используют в рекламе. Я была бы рада участвовать во всем этом, но ведь время идет, и Джеральд может изменить и условия страховки, и завещание, и тогда эта падаль Этель Ворли нагреет руки.

– Ворли, конечно, это его слабое место, – послышался голос доктора, – но тем не менее…

– О чем ты говоришь, милый? Она не дура. Она наняла детектива, который наблюдал за нами, и, кроме того, она полностью в курсе дела относительно уик-энда. Если бы не это, я бы тоже лучше… Но как бы то ни было, в тот раз ни у кого не возникло подозрений. И мы должны отважиться во второй раз.

– Ты думаешь, если мы используем эту пасту, то…

– Да.

Голос доктора прозвучал тише:

– Только будь осторожна, Дафна. Тут ошибки быть не должно. Ты будешь строго придерживаться того, что я тебе скажу. Дело в том, что этот яд на разных людей действует по-разному. Но ясно одно: доза менее одной десятой грамма не смертельна. В этой капсуле содержится ровно столько. Обращайся с ней аккуратно.

– И когда я должна ее принять?

– Непосредственно перед тем, как дать своему супругу отведать пасты. Прежде чем капсула растворится в твоем желудке, пройдет какое-то время, так что он почувствует недомогание раньше тебя. Значит, у тебя еще будет возможность позвонить врачу и объяснить ему симптомы. Не забудь описать их так, как я тебе говорил. Он решит, что это пищевое отравление, и даст по телефону указания, как действовать. Присутствие врача в таких случаях необязательно. Потом появятся симптомы у тебя, и твое болезненное состояние будет служить тебе оправданием, почему ты не приняла дальнейших мер, когда состояние твоего супруга ухудшилось. Ты все поняла?

– Мы уже неоднократно говорили об этом.

– Хорошо, – сказал доктор. – Теперь о другом. Не думай, что ты сможешь обвести меня вокруг пальца.

– Ты это о чем?

– Ты много значишь для меня, но если говорить честно, я до конца тебе не верю. Кто, собственно, этот шофер?

Послышался резкий металлический смех.

– Кто он? – продолжал настаивать доктор.

– О нем можешь не беспокоиться, дорогой. Если захочешь, я тотчас же его уволю.

– Да, я хочу этого. Он мне совсем не нравится. Кроме того, мне кажется, что он повсюду шпионит.

– Не говори глупости. Парень вовсю старается, лишь бы мне угодить. Мне даже жалко становится, когда я подумаю, что уволю его ни с того ни с сего.

– А мне не жаль.

– Но, Джордж, неужели ты действительно думаешь, что такой мальчик… Дорогой, поцелуй меня.

Снова пауза. Потом доктор продолжил:

– И не забывай, Дафна, что у тебя в желудке капсула. Если ты примешь еще хоть малейшую дозу, то она может подействовать смертельно. Очень аккуратно разложи тосты на подносе и не вздумай перепутать, Джеральд может перепутать, но ты не имеешь права. Для тебя это означает смерть. Не забыла? Не забывай об этом ни на минуту!

– Не забуду, Джордж. Не считай меня такой дурой… и сегодня же выгони эту курочку».

– На этой ленте все. Но я думаю, вы уже составили себе впечатление. К тому же я и сам все остальное могу рассказать.

Китли выключил магнитофон.

– Валяйте, – бросил инспектор.

– Дафна взяла яд и отправилась домой. Чтобы бросить подозрение на другого, она воспользовалась кофейной чашкой своей секретарши. Естественно, на ней были отпечатки пальцев. План заключался в том, что тосты в столовую принесет привратник. В этом и заключалась ее ошибка. Как шофер, он был бесподобен, как слуга – неловок и неуклюж. И наверняка, когда он нес поднос, тосты сдвинулись, перемешались, и он попытался привести их в порядок.

Что касается их отношений, то она действительно смотрела на него как на игрушку, хотя со временем, возможно, он и заменил бы доктора.

Возвращаясь к сказанному, добавлю, что если бы не неловкость привратника и не Шарлотта Хенфорд, которая сразу почувствовала неладное и вызвала врача, все прошло бы так, как было запланировано. А Дафна наверняка съела один или два отравленных тоста, и ей этого оказалось достаточно. Вот вам, господа, подробности одного преступления.

– А как вы объясните смерть Этель Ворли? – спросил я.

– Случайно мне удалось узнать и это, – сказал Китли. – Теперь я могу признаться: я действительно следовал за Рут Отис до вокзала. Доктор Квай умен. Хотя у него и было еще достаточно мышьяка, он попросил купить упаковку Рут Отис. И эта упаковка действительно оказалась нетронутой. Но глупышка Отис, боясь, что на нее могут пасть подозрения, отвезла яд на вокзал. А я исправил ее ошибку, как только мне представилась такая возможность.