Искатель утраченного тысячелетия - В Брагин

Дневник Веригина

"Марсельеза"! Ее бодрый напев - в моей каюте. И льется он из старинного альбома с украшениями из бронзы.

Здесь, в маленькой каюте, я раскрываю этот музыкальный альбом с удивительными рисунками. Его передала мне мадам Рамо для своего сына в Гвиане. (Можно подумать, что чуть я сойду на берег, так сразу же попаду в объятия Феликса!)

Три дня назад мы простились с мадам Рамо.

Я сделал десяток-другой шагов по тихому переулку, как вдруг услышал чей-то возглас. Оглянулся. Мадам Рамо спешила мне вслед.

- Остановитесь, мосье!

Я пошел ей навстречу.

Старушка держала в руках какой-то предмет:

- О, мосье! Ваше великодушие... Вы увидите моего мальчика... Так возьмите...

- Что это, мадам Рамо?

- Альбом, мосье. О, это почти талисман. Все свое детство маленький Феликс больше всего любил разглядывать эти рисунки. Чуть заболеет - я ему в кроватку сразу даю этот альбом. И он засыпал и просыпался с этим альбомом. И быстро поправлялся. Отец Феликса, мой муж, в юности пробовал свои силы в живописи. Я уже рассказывала вам об этом. Но картины его были отвергнуты на выставке в Салоне. Он стал матросом, а потом капитаном на кораблях, уплывающих в далекие страны, и там он делал зарисовки. Он возил с собой какие-то увеличительные стекла... И все рисовал морских зверей - таких, которых никто не видит. Этот альбом переплетен в пергамент. Он не боится воды.

- Хорошо, мадам!

- А! Вот еще... Слушайте... Затейник был мой дорогой Огюстен. Откройте альбом. Вот ключик. Видите! Вставьте его вот сюда. Осторожно, поверните вот так.

Я повернул ключик. Крошечный механизм, спрятанный в альбоме, пришел в движение: закрутился валик с шипами, зубчики гребня стали цепляться за шипы. И в тихом полусумраке одинокого переулка мелодично и нежно зазвучала мелодия "Марсельезы".

Я не мог удержаться от улыбки. Глаза мадам Рамо сияли.

- А рисунки вы посмотрите в море. Или вместе с сыном... И, как в детстве, чем больше он на них будет смотреть, тем скорей поправится... Прощайте, мосье. Пусть вместе с этим альбомом придет к вам счастье и радость.

- Вы очень добры ко мне, мадам Рамо! Не знаю, я еще ничем не заслужил...

- Полноте! Мой Огюстен говорил: настанет время, и все люди станут так добры, что у кого не хватит доброго дела, которое он сможет сделать, то он постучит в чужое окошко и попросит: дай мне одно из твоих желаний сделать доброе дело... Да, да, мосье, - добро рождает добро. - И большие глаза мадам Рамо чуть увлажнились. - Благословение матери пусть сопутствует вам всюду и везде, - тихо сказала она.

Я низко поклонился и ушел молча. Не оглядывался. Но знал, что мадам Рамо еще долго смотрела мне вслед.

Шхуна "Лютеция", 23 октября

Дневник Веригина

Ветер надувает паруса шхуны "Лютеция". Волны плавно, бережно несут шхуну. Белая пена с легким шипением убегает за корму.

Когда-то будем в Гвиане? Что сулит мне эта страна?

Чем ближе берега Гвианы, тем больше растет тревога. С чего я там начну? Не знаю. Кто этот Вотрен, который прислал письмо? Не знаю. А как найти человека, который скрывается под именем, Вотрен? Не знаю! Где искать беглого каторжника Феликса Рамо, который болен и скрывается от всего мира! Не знаю!

Конечно, имя Вотрен - выдумка. Но я верю тому, что написано в письме за подписью "Вотрен". Верю в добрый порыв души того неизвестного человека, который прислал с матросом это письмо.

Если письмо за подписью "Вотрен" не лживое, если л отыщу Феликса в дебрях Французской Гвианы, если Феликса еще не задушила малярия и он жив, если я его вылечу (небо, сколько "если"!), то я с легким сердцем вернусь в Россию.

РАДИОЛЯРИИ В МУЗЫКАЛЬНОМ АЛЬБОМЕ

Шхуна "Лютеция", 29 октября

Дневник Веригина

Вчера я в сотый раз рассматривал этот забавный музыкальный альбом.

С какой любовью, с каким мастерством художника и наблюдательностью натуралиста зарисовывал Огюстен Рамо мельчайшие водоросли, моллюски и даже радиолярии! Какое разнообразие форм... И внимание мое на мгновение привлек ажурный шар, усеянный длинными иглами и накрест опоясанный узорчатой полосой.

Сколько воспоминаний будит во мне слово "радиолярия"! Я познакомился с ним, еще будучи ребенком: одноклеточные существа, состоящие из ядра, погруженного в студенистую массу - протоплазму. Когда я стал изучать геометрию, отец достал из шкафа книгу под названием "Собрание морских чудес".

- Смотри не только в учебники, - сказал он мне, - но и в этот атлас. Вот шар... а вот треугольник, пирамида, квадрат, октаэдр, многогранник. Видишь, в какие затейливые наряды облачила мать-природа детей своих, самую мелюзгу. Но здесь не только геометрия. Вглядись. Мне кажется, что радиолярии могли спросить первобытного человека: умеешь ли ты обороняться, нападать и украшать себя?

- Не понимаю, папа. Объясни.

- А тут ведь все ясно. Посмотри... Умеешь ли ты обороняться, человек? Нет? Глянь: вот кольчуги, шлемы, щиты. Перенимай! А если будет сражение - вот тебе дротяки и стрелы, гарпуны, копья и мечи. А разве можно жить без украшений? Так выбирай - перед тобой короны и венцы, кольца, кресты и звезды... И еще посмотри. Вот решетчатый шар, ажурный. Он схвачен накрест узорчатым пояском. А из этого ажурного шара торчат тонкие острые выросты. Ежик не ежик, просто - сказочное существо!

- Хитро! Сколько их, этих радиолярий! И все разные. Вот бы посмотреть их живьем!

- Когда-нибудь увидишь. Радиолярия различима только под микроскопом - это клетка с ядром и протоплазмой. Под видом необычайного костюма создала она для себя прочную защитную оболочку из кремнезема. Какую силу жизни, красоту жизни являет это крошечное, хрупкое и вместе с тем такое стойкое существо!

В дверь каюты постучали: меня зовет капитан.

Уходя, я еще раз глянул на зачаровавший меня в музыкальном альбоме рисунок решетчатого шара с узорчатым пояском.

- Скажите по совести, - так встретил меня капитан и хитро прищурил левый глаз, - какая сила гонит вас в Гвиану?

- Лечебные травы, - ответил я не моргнув.

- Травы?

- Да... для борьбы с малярией. Я ведь врач.

- Значит, вы собираетесь воевать с малярией. Похвально! Эта желтая ведьма не знает управы. Замучивает в ознобе и лихорадке всех подряд. Так что смотрите в оба, а не то... вы на нее с травкой, а она вам петлю на шею. Впрочем, дело ваше.

- Скажите, капитан, - спросил я, - вот я отправляюсь в свое путешествие, буду плавать по рекам Гвианы, бывать в тропическом лесу, но скажите: где и каких людей увижу я на берегах рек или в лесу?

- Во Французской Гвиане десять или пятнадцать видов обезьян. Черт побери! Есть очень занятные обезьяны. Изучайте, удивляйтесь.

- Простите, капитан, я спрашивал о людях...