Дракон с королевским клеймом (СИ) - Штерн Оливия

За столом сидела девушка — златовласая и голубоглазая, и в придачу к этому ещё и с весьма глубоким декольте, которое предположительно должно было радовать глаз посетителей.

— Что желает господин? — пропела она, а Итан почти ощутил на зубах хруст сахара.

Он остановился перед столом, коротко поклонился.

— Мы приезжие, и у нас возникла небольшая проблема с документами. Кажется, эту проблему могли бы решить здесь?

Голубые кукольные глаза смотрели прямо, чуть наивно, но при этом совершенно невозможно было понять, что там на уме у этой девушки.

— Какого рода проблема у вас возникла? — поинтересовалась она, — мне требуется заполнить формуляр, чтоб отнести его господину Клиннэ.

«Помощница», — сообразил Итан.

— Я и моя невеста бежали из Селистии, — сказал он флегматично, — по дороге нас ограбили. Теперь мы здесь — и совершенно без документов. Мне кажется, господин Клиннэ мог бы нам помочь решить эту незначительную проблему.

— О, — сказала девушка, — подобные проблемы в Ларгосе решаются королевскими каллиграфами. Сожалею, но ничем не могу…

— Не умаляйте собственные возможности, — Итан быстро достал из кармана ассигнацию приятного сиреневого цвета, положил на стол.

Девица вскинула бровь и вопросительно посмотрела на него.

Итан поспешно достал ещё одну ассигнацию.

Затем обе сиреневые бумажки исчезли в одном из ящиков стола.

— Подождите, — сказала помощница каллиграфа, — я спрошу у господина Клиннэ, можно ли что-то с этим сделать.

…Примерно через час Итан вышел из лавки каллиграфа с изрядно опустевшими карманами, при этом унося с собой два заполненных бланка на имя Вельмины и Итана Орье. Все, что оставалось — это вернуться в гостиницу и запечатлеть образы его и Вельмины на специально отведенном для этого прямоугольнике.

Кстати, если личные документы в Селистии были похожи на пудреницы, то в Аривьене это была простая книжечка из плотной бумаги.

***

— Ты меня запер, — это было первое, что он услышал, вернувшись в номер.

И не придумал ничего лучше, как поинтересоваться:

— А ты хотела уйти?

Тонкий силуэт на фоне светлого прямоугольника окна. Распущенные по плечам влажные волосы вьются кольцами, Вельмина принимала ванну. И — Великий Отец! — на ней нет ничего, кроме длинного, до пят, стеганого халата. Тело отреагировало так быстро и резко, приятной тяжестью в паху, что Итан испугался — того, что так стремительно тонет, буквально захлебывается в собственном чувстве, в таком нежданном, внезапном желании этой женщины. Стоя на пороге гостиничного номера, он вдруг представил себе, как подхватывает птичку на руки, бросает на кровать, а затем сдирает этот глупый халат, обнажая упругое тело. Перед глазами так и стояло это видение, как Вельмина, с улыбкой, затуманенным взглядом, игриво раздвигает бедра, и это было настолько соблазнительно, что Итан поспешно отвернулся, бросил на стул газеты и добытые документы, а сам торопливо шагнул в ванную. Чтобы не маячила перед глазами, в таком-то виде. И не прикажешь ведь, чтоб закуталась по самый нос в покрывало.

«Ты обещал ей выбор, придурок».

Он помыл руки. Поплескал в лицо холодной воды. И только потом, успокоившись, вышел.

— Ты меня запер, — укоризненно повторила Вельмина, — зачем?

— Чтобы никто не покушался на мое сокровище, — отозвался он.

Очень хотелось, чтобы получилось что-то вроде шутки, но, похоже, Вельмина не поняла — и по ее красивому личику скользнула тень страха.

— Ты хочешь держать меня при себе? Даже против моей воли?

— Как только все утрясется, ты вольна уйти, — получилось холодно и грубо.

«Может быть, будет лучше, чтоб она ушла», — мелькнуло в голове.

— Не сердись, — он поспешил исправиться, — ты так сладко спала, и я подумал, что будет гораздо безопаснее, если я тебя здесь запру. Чтобы никто не позарился на сумку… Да и вообще, посмотри лучше, что я принес!

Итан разложил поверх кровати документы и газеты. Вельмина недоверчиво потянулась к книжечкам с золочеными виньетками по тонкому кожаному переплету, заглянула в обе и непонимающе уставилась на Итана.

— Вельмина Орье. Итан Орье. Ты… нас записал, как мужа с женой?

— Или как брата с сестрой, как тебе угодно.

— Ну… хорошо, — Вельмина мило покраснела. На виске пульсировала тонкая жилка, и эту жилку очень хотелось поцеловать. А потом спустить с точеных плеч дурацкий халат и посмотреть, какая у нее грудь. Итан видел, что не слишком большая, и не слишком маленькая. Хорошенькие налитые яблочки. И он заставил себя вспомнить Лессию — исключительно, чтоб малость остыть.

— Ты не могла бы одеться? — все же попросил он.

Вельмина глянула настороженно из-под ресниц, затем послушно кивнула.

— Да, прости. Просто я искупалась, и подумала, что можно сполоснуть сорочку, потому что мы шли по лесу, и вот…

— И теперь она сохнет, — уточнил Итан.

Вельмина вздохнула.

— Но если тебе неприятно, я ее надену. Высохнет.

Итан представил Вельмину в мокрой сорочке и про себя решил, что пусть лучше будет в этом стеганом халате.

— Пусть сохнет, — милостиво согласился он, — но образы в документы все же лучше делать одетыми соответственно.

Потом Вельмина взяла одну из принесенных газет, уселась на стул и принялась листать новенькие шелестящие страницы. Итан последовал ее примеру: в конце концов, он специально пришел в Ларгос для того, чтобы выяснить, откуда его украли. Не было при этом понятно, правда, что именно нужно искать в газетах — но в любом случае, газета была хорошим источником сведений о жизни Аривьена.

— Тут объявления о сдаче жилья, — тем временем сказала Вельмина.

— И мы непременно ими воспользуемся. Не торчать же всю жизнь в гостинице? — он улегся на кровать, подложил под голову подушку. Газета приятно пахла типографской краской, образы, отпечатанные специальными каллиграфическими чернилами, выглядели очень натурально, почти как живые. Итан покосился на Вельмину — и обрадовался тому, что наконец-то обрел над собой власть. Теперь женщина, сидящая на стуле, казалась изящной статуэткой, на которую приятно смотреть, не более того.

Вельмина тем временем сразу перелистнула последнюю страницу и принялась читать ее, беззвучно шевеля губами. Затем подняла свои чудесные глаза на Итана.

— Здесь… требуется помощник алхимика, — с какой-то отчаянной надеждой в голосе сказала она, — можно?..

— Почему ты спрашиваешь? — Итан рассеянно перевернул очередную страницу светской хроники, — это твое право. Ты можешь делать все, что считаешь нужным.

Вельмина смешалась и пробормотала:

— Мне было бы очень интересно этим заняться… Надеюсь, мое незнание алхимии неживого не будет слишком уж неодолимым препятствием.

— Если хочешь, я сопровожу тебя туда хоть сегодня. Только нужно одежду купить.

Она кивнула и продолжила чтение, быстро пробегая взглядом по печатным строкам. Итан снова залюбовался ей.

С Вельминой — как ему хотелось думать — будет хорошо.

И дело даже не в том, что у нее красивое тело. Дело в том, что, кажется, Вельмина добрая и умная, возможно, будет даже снисходительна к его застарелым страхам.

Итан посмотрел на очередную газетную страницу, и внезапно ощутил, как в груди все мгновенно стянулось в болезненный узел.

Там, на свежем оттиске, сделанном магическими чернилами, был изображен толстый и лысый человек. С лопатоообразной и почти полностью седой бородой, с маленькими поросячьими глазками и короной на голове.

«Отец!» — пронеслось растерянное. Совсем не радостное, нет. Просто вялое удивление — о том, что все оказалось настолько просто.

Итан вглядывался в оплывшие черты. Он не мог обознаться: он помнил это лицо все эти годы, помнил пухлые розовые ладони. Бороду помнил и мясистый нос. Все еще не верилось, что в первый же день своего пребывания в Ларгосе он раскроет тайну своего рождения. Итан перевел взгляд на заголовок.

«Наследником Орвела Четвертого объявлен Пакрион Орвел Второй», вот что там было написано.