Я иду искать. История третья и четвертая - Олег Верещагин

Вадим долго не спал в ту ночь. Ротбирт уже давно похрапывал; тихо, как мышка, спала Эрна — а он всё ещё лежал, глядя на рисунки чужих созвездий и огромные шевелящиеся звёзды в бездонном небе.

«Кто я?.. Я — Вадим...»

«А зачем я здесь?.. Не знаю... Нет — знаю. Но зачем я не здесь вот, а вообще — в мире?»

«Почему всё так, как есть?»

Оформить эти мысли в слова он не мог, да и не пытался. Бывают моменты — он усвоил это уже давно — когда слова лишь портят всё. Кроме того, говорить было всё равно не с кем.

Арфа продолжала позванивать, мужские голоса что-то пели. Где-то отбивали клинок, лениво брехали собаки. От города доносился сдержанный расстоянием шум.

Вадим соскользнул наземь. Ему было не по себе. Когда он лежал в повозке, казалось, что она куда-то плывёт. А холодная земля под ногами и ветерок с реки помогли вернуть ощущение реальности.

Реальности? Мальчишка негромко рассмеялся. Конечно... Он где-то на другой планете, он воин в первобытно-средневековом племени — куда уж реальней!

Придерживаясь за борт повозки, мальчишка обошёл её. Потрепал по мордам быков. Поморщился — бычьи морды были всё-таки противные, не сравнить с конскими... И спокойней не становилось. Вспомнился жуткий закат — Вадим передёрнул плечами, отгоняя навязчивые мысли.

— Всё будет хорошо, — сказал он по-русски.

Утром Ротбирт проснулся раньше Вадима. Эрна уже сидела у костра, помешивая похлёбку из мяса, дикого лука, моркови и пшена. Ротбирт, повернувшись на бок, наблюдал за её ловкими движениями почти с удовольствием, подумывая, что и в самом-то деле неплохо было бы взять её в жёны. Ну и что с того, что она немая — меньше будет шуму! Зато красивая и по хозяйству — просто волшебница... Вздохнув, он перевернулся на бок и почти враждебно покосился на славянина, оценивая ревниво, кто из них лучше. Они были похожи, как похожи все здоровые мальчишки. Вадомайр был повыше, но не так широк в плечах, не умеет стрелять из лука, да и бегает и верхом ездит похуже. Зато ловок драться без оружия, речист и уверен в себе — такие девицам по душе, а то, что он из другого народа и вообще чуть ли не с неба, может добавить интереса. Да уж, тут не выбрать. На месте Эрны (Ротбирт улыбнулся) он бы плюнул и всё.

Он уже собирался разбудить славянина, но сигнал трампета заставил его вскинуться и завертеть головой. Из-за возов не было видно, что происходит, но весь лагерь пришёл в хаотичное, быстрое движение. Вадим, приподнявшись, заспанно моргал и тоже смотрел по сторонам недоумённо.

Ротбирт, перевесившись через борт, схватил за плечо пробегавшего мимо мальчишку, нёсшегося куда-то со всех ног.

— Что случилось?! Говори же! — рявкнул юный ратэст. Мальчик повернул к нему возбуждённое лицо и прокричал:

— Корабли! Золотые корабли на реке! — после чего вывернулся и побежал дальше, мелькая пятками.

Мальчишки переглянулись — и без слов полезли наверх по распоркам навеса.

То, что увидели они за кольцом возов, заставило обоих окаменеть от ужаса и страшных предчувствий.

На поле не было ничего, кроме трупов. Ворота города — распахнут, там виднелся небольшой отряд латников.

А на реке высились, будто крепости, сияющие золотом, три весельных горы — золотые корабли данвэ.

Двое рослых воинов, держа под мышками шлемы в виде грифоньих голов, стояли на мостике, вознесённым над носом первого корабля. Странный это был мостик — словно бы тщательно стилизованное под прошлое изделие современности, где фигурная резьба выполнена из пластмассы, а в резную медную картушку заключён электронный компас... Узкие лица данванов были спокойны и внимательны. У одного — атлета лет тридцати, не рыжего, а скорей золотоволосого — кожа была темней, чем у большинства данванов. Но большие зелёные глаза и манера держаться ясней ясного указывали, какого народа это сын. Стоящий рядом был моложе почти вдвое, в глазах горели недобрые огоньки.

Ан Джерард йорд Ангон — так звали золотоволосого — был Первым Адмиралом Игры. Второго звали ан Эйтэн йорд Виардта, и он приходился средним сыном командующему экспедиционным корпусом на востоке Мира.

— Они не пытаются бежать, — прозвенел голос юноши. — Совсем ополоумели от страха, как видно.

— Скорей они его просто не знают, — возразил слегка насмешливо Адмирал. Ан Эйтэн покосился на старшего, но тот выглядел совершенно серьёзным. Надо сказать, что оба данвана испытывали друг к другу взаимную антипатию — слишком различными были их взгляды и на жизнь, и на Игру. Но сейчас перед ними был общий враг, и ан Эйтэн сделал небрежный жест рукой в перчатке из гибкой брони:

— А! Все дикари на всех планетах они одинаковы! Я возьму сотню конных ребят, и через час мы уже будем загонять их на корабли... Примем столько груза, Адмирал?

— Не стоит атаковать одной конницей, — тот словно бы не слышал вопроса. — Это всё-таки не гесс-поле. Пусть лучники подойдут ближе под прикрытием мантелетов и обстреляют лагерь навесом. А ещё лучше — сгони из города тамошний сброд, и за их спинами...

— Вздор! — юноша махнул рукой пренебрежительно и запрыгал через ступеньки вниз по лестнице. На палубе зазвенели его команды.

— Если ты свернёшь себе шею, дурачок, — пробурчал ан Джерард йорд Ангон, — это будет огорчительно для всей Империи и для твоего отца в особенности. Но плакать по тебе я не стану — дураков надо отсеивать в юности.

И усмехнулся.

Когда Ротбирт и Вадим добрались до зашитной линии, там уже всё было готово к встрече. Пати Гэст, мрачный и ожесточённый, стоял между раздвинуты повозок.

— Выслали своих. Говорить хотят, — отрывисто пролаял он, подошедшим мальчишкам. Оставшиеся ратэсты стояли по обе стороны от Гэста — надо было показать врагу лучшее из того, что осталось.

От берега реки скакали двое — мужчина и мальчишка с флагом. Скакали бесстрашно прямо на анласов, хотя не могли не знать, что в любой миг могут получить град стрел, от которого не спастись... И остановились в десятке шагов.

Старший спросил — именно спросил, даже не очень громко, но как-то неприятно, монотонно — по-анласски:

— С кем я могу говорить?

— У нас добрый гость сперва называет себя, а уж потом выспрашивает имя хозяина, — ответил Гэст.

Лицо данвана не изменилось.

— Капитан ан Атто йорд Делар. Я говорю от имени командиров нашего отряда. Теперь назови своё имя, — и в голосе его прозвучала еле слышная издёвка, — хозяин.

Однако и Гэста не так-то легко было смутить:

— Я — пати Гэст сын Кэдэрикэ из анла-энграм. И говорю тебе я от имени всех наших людей. Что ты хотел сказать, капитан ан Атто йорд Делар из данвэ?

Капитан промолчал. Он скользил взглядом по лицам воинов, и взгляд этот был ощутим кожей. Под ан Атто йорд Деларом конь стоял спокойно, а вот мальчишка со знаменем, ловко подбоченясь в седле, заставлял своего выплясывать, то наступая на анласов, то отскакивая.

— Хороший конь, — пробормотал Ротбирт. — Ссадить бы этого непоседу...

Вадим хотел ответить, но не успел. Старший из данванов снова заговорил:

— Вас тут, в лагере, не больше пяти тысяч. Всего — с детьми, женщинами и стариками. У нас там, — он указал на корабли, — восемьсот воинов. Скажи мне, пати Гэст, выстоишь ли ты в бою?

Вопрос был — как удар боевым молотом в лоб, с размаху и без пощады. Ответ же знал каждый — анласы не выстоят. Не выстоят десяток ратэстов и ополчение против восьми сотен данвэ. Да и прежняя дружина, будь она вся цела — не выстояла бы. Впрочем, никакого ответал данван не ждал — он продолжал говорить:

— Мы предлагаем вам сдачу. Каждый десятый будет отпущен к вашему народу безо всякого вреда, остальные будут жить. Этого достаточно.

Среди анласов пронёсся ропот. Гэст вздёрнул ладонь, заставив всех замолкнуть одним этим жестом. Недобро щурясь, спросил:

— И ты, данвэ, в самом деле думаешь, что мы покроем себя позором сдачи?

— Позором? — ан Атто йорд Делар нахмурился. — Речь идёт о вашей жизни. Понимаете? Вам предлагают жизнь! — он повысил голос, обращаясь ко всем сразу. Теперь ответом было ледяное молчание и недобрые взгляды. А Гэст покачал головой:

— Ты сказал. Мы слышали. Теперь уходи. Наши боги не любят трусов.

Раздался слитный гулкий удар — ратэсты били в щиты. По лагерю понёсся, ширясь и множась, зловещий лязг — люди подтверждали готовность драться без надежды на победу, но в ладе с честью.

В зелёных больших глазах капитана мелькнуло что-то, весьма похожее на уважение.

— Вы все погибнете, — сказал он, поворачивая коня одним движением колен. Мальчишка-знаменосец поскакал за ним.

Возы тут же сдвинули. Воины рассыпались по местам. И, как оказалось, вовремя.

Впрочем, Вадим удивлённо открыл рот, а Ротбирт даже рассмеялся, когда они увидели атакующих. Под весёлые звуки рогов они неслись россыпью, шпоря коней и склонив копья — не больше сотни кавалеристов, казалось, собравшихся на загонную охоту, а не на атаку укреплённого лагеря. Это до такой степени не походило на тот памятный анласам бой на берегу моря, что анласы недоумённо наблюдали за происходящим.