Тринадцатые Звездные войны - Ларри Нивен

Он удвоил охрану на мосту Альфа-Бета. Зная, что мост — единственный путь отсюда, он, тем не менее, поставил охранников возле утесов. Ни один колонист не сможет покинуть Альфа Плато без кара. Но ведь здесь замешано что-то сверхъестественное...

Колонисты не смогут вылететь отсюда и на каре. Иезус Пьетро приказал полицейским летать только карами. Значит, кар с беглецами сразу будет обнаружен: он ведь только один.

Будучи не чистокровным поселенцем, Иезус Пьетро не получил разрешения слушать речь Милларда Парлетта, но он знал, что выступление закончилось. Кары поселенцев появились в небе. Если бы у колонистов был не полицейский кар, а гражданский, у них был бы шанс выбраться отсюда. Иезус Пьетро распорядился, чтобы ему немедленно докладывали о краже любого кара. Да, но когда был украден полицейский кар, ему никто не доложил, ему пришлось выяснять это самому.

В покинутых коралловых домах не было найдено никого и ничего.

Оставшиеся пленники спокойно спали в вивариуме. Откуда они умудрились бежать, даже не выключив усыпляющих аппаратов.

Иезус Пьетро не привык иметь дело с привидениями.

Для этого требовалось что-то другое.

Он угрюмо сидел, размышляя.

Спор начался во время обеда.

Обед был подан в необычное время, в три часа. Он был хорош, очень хорош. Лидия Хэнкок, все еще походившая на желчную старую каргу, в глазах Мэта искупила все свои недостатки кулинарным искусством. Когда они покончили с жарким из баранины, Харри Кейн вернулся к делам.

— Нас осталось пятеро,— сказал он.— Что мы можем предпринять для спасения остальных?

— Мы можем взорвать насосную станцию,— предложил Худ.— Это может дать нам шанс для нападения.

Это значило, что Альфа Плато лишится единственного источника воды. Станция была расположена у подножия утесов Альфа-Бета и Сыны Земли уже давно пробили штольни для закладки зарядов.

— Лишить воды и лишиться энергии,— сказал Мэт, вспомнив, что горючее для генераторов — водород — добывается из воды.

— О, нет. Электростанция использует всего несколько стаканов воды в год, Келлер. Ну хорошо. Другие предложения есть?

— Мэт. Он уже раз выручил нас. И может сделать это еще раз. Ведь он теперь знает...

— О, нет. На меня не рассчитывайте. Я не революционер. Я сказал вам, зачем я пошел в больницу. Но больше я не хочу идти туда.

Начались уговоры.

Мэту сказать было нечего. Он не хотел снова идти в больницу. Если бы он мог, он с удовольствием вернулся бы на Гамма Плато и жил бы своей прежней жизнью, доверив своей пси-энергии свою защиту. Если же ему придется прожить всю жизнь, прячась на Альфа Плато, пусть будет так. Конечно, жизнь его будет не сахар, но зато он будет жить, а не находиться в банке органов.

Он не испытывал ни к кому особой симпатии, даже к Лейни. Она в споре то обращалась к его патриотизму, то взывала к его любви, то прибегала к угрозам... Джей Худ был более агрессивен. Можно было подумать, что это он подарил Мэту его способность, что это он на плато является владельцем всей пси-энергии. Спор был очень горячим. Они молили его, упрашивали, угрожали — и все это без всякого успеха. Однажды они добились того, что действительно напугали его и тут же случилось то, из-за чего шел спор — Сыны Земли вдруг забыли о нем, зрачки их глаз сузились до размера булавочной головки.

Когда это произошло второй раз, Харри Кейн приказал прекратить спор, видя его полную бесплодность.

— Иди отсюда,— сказал он Мэту.— Если ты не хочешь помогать нам, то не нужно, чтобы ты слушал наши планы. Пусть у нас шансы на успех очень малы, но мы не можем доверить тебе наших планов. Вдруг ты захочешь продать нас Кастро в обмен за разрешение вернуться на Гамма Плато.

— Ты неблагодарный сукин сын,— сказал Мэт.— Я требую, чтобы ты извинился передо мной.

— Хорошо. Я извиняюсь. А теперь оставь нас.

Мэт вышел в сад.

На планету снова опустился туман, который сделал небо серо-стальным, стер все краски в саду, окружил Плато бездонным куполом. Мэт нашел каменную скамью, сел на нее и опустил голову на руки.

Он очень устал. Такая массированная словесная атака могла выбить из колеи кого угодно, могла лишить человека самоуважения, вселить в его душу сомнения. Да, силы были неравны: он один после четверых. Он не мог закончить ни одного предложения, его все время прерывали, не выслушивали его аргументов. Он все время терял нить разговора. Он забывал свои основные аргументы, так как ему не давали возможности воплотить их в слова. Единственное, что он мог сделать, это уйти.

Постепенно его смятение перешло в ярость. Неблагодарные!.. Он дважды спасал их и где их благодарность? Черт с ними! Они ему не нужны. Он никогда не нуждался в них.

Теперь он знает, кто он. Худ многое объяснил ему. Теперь он знал себя и может сознательно пользоваться своей способностью.

Он мог стать удачным вором планеты. Он мог грабить магазины при белом свете. Он мог пройти невидимым по любому охраняемому мосту и работать на Гамме, когда его ищут, например, на Эте... Эта... прекрасное место для воровства... Игорные дома, казино... Там находилась половина всех богатств планеты...

Чтобы выбраться отсюда, нужно сделать долгий путь пешком. Кар был бы очень нужен. Можно было бы забрать этот кар, у него полные права на эту машину, но для этого нужно дожидаться ночи.

Мэт грезил наяву и это успокоило его.

Руки перестали дрожать и гнев испарился. Сейчас он уже мог понять те мотивы, что двигали этими четырьмя. Лейни, Худ, Харри, Лидия — все они были фанатиками, иначе зачем бы они стали рисковать жизнью ради такого безнадежного дела, как революция? Они фанатики — и поэтому у них одна этика: делать все, что поможет им достичь своей цели, и не думать о том горе и несчастьях, которое они могут причинить другим.

Он все еще не знал, куда он пойдет отсюда. Но он знал одно: не с Сынами Земли.

С севера потянуло холодом. Туман стал сгущаться.

Наверное сейчас очень хорошо у электрического камина. Но Мэт вспомнил о той враждебной атмосфере, что царила в комнате.

И он остался здесь, пряча спину от холодного ветра.

...Почему Худ считает, что он, Мэт, отталкивает женщин от себя? Может, Худ считает его сумасшедшим? Или дефективным? Нет, он тогда обязательно упомянул бы об этом споре.

Мэт ведь не оттолкнул Лейни.

И это воспоминание согрело