Кудесник в городе богов - Денис Владимирович Морозов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Самой бороды его быстро лишили. Невесомые навьи усадили его на высокое сиденье, запеленали в простыню, как младенца, и принялись порхать над ним с бритвой и ножницами. Сначала он испугался, как бы его не поранили, но навьи так искусно делали свое дело, что он успокоился и доверился им. Клочья косматой бороды быстро слетели на пол, за ними последовали пряди давно нечесаных рыжих волос, и когда он взглянул на свое отражение в зеркале, то изумился. К нему как будто вернулась молодость, да и чувствовал он себя так же.
Вот только чертово клеймо с надписью «бесовъ хвостъ» не давало покоя. Хорошо хоть, что тутошние завсегдатаи не могли разглядеть его под тремя слоями ткани, или, по крайней мере, притворялись, будто не замечают.
Гостевой домик оказался в его полном распоряжении. Две навьи женки взбили перины в ложнице, и хотя солнечная колесница едва перевалила за полдень, Немил с удовольствием прилег на подушках и тут же провалился в глубокий сон. Ему показалось, что за прошедшие часы он прожил уже много дней – столько всего ему довелось испытать.
Он проспал едва час, а Владимир уже влетел в горницу, чтобы будить его.
– Собирайся! – торжественно велел навь. – Тебе доверили ехать в голове свадебного поезда. Будешь отпугивать злые чары особенным оберегом – ты ведь по злым чарам, как говорят, немалый знаток!
Немил сделал вид, что пропустил его колкость мимо ушей, и с благоговением принял волховской жезл, выструганный из блестящего черного дерева.
– Быть «вожем» свадебного поезда – особая почесть, – внушал ему невесомый Владимир. – Ума не приложу, как ее доверили едва знакомому новичку, но делать нечего. Смотри же, не оплошай! Это только с земли кажется, будто жизнь в Ирии – сущая сказка. На самом деле у Громовержца много недоброжелателей. В открытую они пакостить побоятся, но вот подложить свинью свадебному поезду – на это они горазды.
Немил хотел было укрепить доверие навья, рассказав ему, какие виды заклятий насылают в таких случаях черные колдуны, и как некоторым из них целый свадебный поезд удавалось превратить в стаю волков. Но тут же спохватился и решил, что теперь, пожалуй, не время выкладывать все, что он помнил из своей прежней жизни.
Свадебный поезд уже готовился к отправлению. Жених и невеста стояли на мраморных ступенях крыльца и приветствовали гостей. Поодиночке и парами к ним подходили роскошно одетые обитатели горнего мира, от важных божеств до воинов и бестелесных слуг.
Владимир неотлучно суетился при Перуне, то и дело подавая ему поднос с серебряной чаркой, из которой следовало угостить каждого гостя. По тому, как ловко, со знанием дела этот навь исполняет свои обязанности, Немил догадался, что он далеко не последний из слуг горнего князя.
Но стоило ему взглянуть на служанку невесты, как у него отнялся язык. Эту волну золотых волос, струящуюся по красной шубке, он узнал бы и в темноте. Золотой обруч на голове, с которого свисают колечки в виде огненного цветка, и всего один сапожок, торчащий из-под длинной полы – второго не видать!
Всеми правдами и неправдами Немил подобрался поближе, таким непозволительным бесчинством вызвав возмущение толпы придворных, и поймал взгляд горней девы. Ее немного печальные, светло-голубые глаза едва глянули на него, и тут же испуганно уставились в землю.
Немил попытался схватить ее за рукав, но та в страхе отдернула руку.
– Не трогай меня! – едва слышно произнесла дева. – Ты теплокровый, тебе будет больно.
– Я любую боль вытерплю, лишь бы коснуться тебя! – с жаром зашептал человек, но дева ему не поверила и отступила подальше.
– Не бойся меня! – стараясь не привлекать внимания, заговорил Немил. – У меня перед тобой должок. Самое время вернуть.
– Что за должок? – удивилась дева.
– Ты меня оживила, когда я лежал без дыхания на берегу, – зашептал Немил.
– Полно тебе, ты и сам дышал, только слабо, – возразила дева. – Вернуть жизнь даже боги не могут, а я и подавно бы не смогла.
– Прости за то, что я так нещадно хватал тебя прошлой ночью, – смущенно выговорил Немил.
Щеки девы покрылись румянцем, она потупилась и отступила на шаг.
– Должен я тебе кое-что вернуть! – продолжил Немил, и вытащил из дорожной сумы, с которой до сих пор не расставался, красный сафьяновый сапожок.
– Не срами меня! Нас увидят! – пришла в ужас дева.
– Но ведь он твой! – возразил Немил. – Да и как ты пропляшешь всю свадьбу без сапога?
Дева испуганно огляделась вокруг: гости поздравляли «князя с княгиней» и не обращали внимания на слуг. Она едва заметно махнула Немилу рукой и повлекла его в дубраву, обступившую со всех сторон дворец. Вскоре они оказались в беседке, скрытой переплетенными дубовыми ветвями.
– Я с тебя сапожок сорвал, мне его и надевать, – залихватски пропел Немил, становясь перед девушкой на колени.
Та убедилась, что никто их не видит, и поставила ногу на деревянную скамеечку. Ее нога была удивительно стройной и неестественно бледной, как будто в ней не было ни кровинки, но кудесника уже перестали смущать чудеса горнего края.
Он бережно начал надевать сапожок на эту стройную ножку, и нечаянно коснулся тонкой кожи. Как будто целый сноп ледяных игл впился в подушечки его пальцев.
– Ой! Осторожнее! – вскрикнула дева.
– Тебе тоже больно? – виновато спросил Немил.
В этот миг он больше думал о том, как бы не причинить ей вреда. На то, что его пальцы горели холодным огнем и перестали сгибаться, он не обращал внимания.
– Нам нельзя трогать друг друга. Будет больно и мне, и тебе, – печально промолвила дева.
Едва дыша, Немил взялся за сапожок так, чтобы случайно не тронуть деву. Та встала и притопнула сапожками – теперь оба сидели у нее на ногах, лишь подчеркивая их тонкие линии.
– Звенислава! – раздался из-за деревьев певучий голос. – Где ты? Мы тебя обыскались!
– Ах, нас уже хватились! – испугалась дева и закрыла лицо руками.
– Так вернемся быстрее! – предложил Немил. – А то господа свою свадебку без нас, чего доброго, не доиграют!
Однако его шутка Звениславе не пришлась по душе. Дева от волнения кусала губы и вслушивалась в суету
