Победители без лавров - Джон Квирк

Уэнди не плакала и казалась совсем спокойной. На обратном пути она сказала задумчиво:

— Наверно, когда-нибудь я захочу стать твоей женой, Тони.

Они шли, взявшись за руки. Тони ответил:

— К этой мысли нельзя привыкнуть сразу. Но если я решу жениться, то, наверно, женюсь на тебе. — Помолчав, он добавил — По-моему, ты мне очень нравишься. Это ведь не последний раз?

Она остановилась и, вглядываясь в его лицо, едва различимое в слабом свете звезд, сказала:

— Не знаю. Не уверена.

Он улыбнулся — она поняла это по блеску его зубов — и, взяв ее за обе руки, поцеловал в щеку.

— Мне было приятно лежать, прижавшись к тебе.

Уэнди отвернулась, и они пошли дальше. Потом она снова остановилась.

— А мне не было приятно. Просто шок, и весьма болезненный.

— Ну а чувства? Эмоции?

— Нет, никаких эмоций у меня не возникло. Раньше я часто старалась угадать, как это будет. И ждала чего-то ошеломительного. И вот случилось — и ничего.

Тони растерялся.

— Прости, — сказал он.

Уэнди улыбнулась.

— Не огорчайся так. Я просто не помню, как это было, что я чувствовала. Может быть, потом будет по-другому.

— Когда?

— Когда-нибудь, когда я все обдумаю.

Тони был обескуражен деловым спокойствием Уэнди. Он встречал немало девушек, которые экспериментировали ради эксперимента, но Уэнди была первой, кому удалось взять над ним верх — она заинтересовала его уже не просто как приятная самка. Уэнди Баррет мучила и интриговала Тони Кэмпбелла.

До его отъезда в Йельский университет Уэнди отдалась ему только раз, и опять он почувствовал недовольство собой, еще больше утвердившись во мнении, что делает неправильный выбор. И в то же время возблагодарил судьбу за то, что она послала ему удивительную дочь мичиганского банкира, в чьих пылких объятиях он забывал обо всем.

Кроме нее были еще две девушки из Нью-Хейвена и двадцатишестилетняя манекенщица из Нью-Йорка, которые помогали ему коротать время, пока он учился в Йеле.

█

Вторую мировую войну Тони Кэмпбелл начал вторым пилотом и, прослужив три года в, дивизии военно-воздушных сил, дослужился до полковника, чему способствовали большие потери среди старших чинов.

Фронтовая жизнь нравилась Тони. Он даже немножко жалел, когда война кончилась. Впрочем, ему нравилась и мирная жизнь Чикагский бульвар, Лонг-Лейк, Йель, небо над Германией, женщины, война ли, мир ли — ему нравилось все это. В 1945 году он поступил на службу в корпорацию, и вице-президент по сбыту сразу же предоставил ему довольно высокий пост. Тони было только двадцать шесть лет, но он, во-первых, был полковником, а во-вторых, был владельцем пакета акций „Нейшнл моторс“. Роджер Кэмпбелл умер через две недели после возвращения сына из армии. Тони и его мать оказались единственными наследниками человека, обладавшего вторым по величине пакетом акций — большим, чем у самого Эйвери Уинстона, и уступавшим только старику Дэнкуорту, который в 1912 году, когда образовалась „Нейшнл моторс“, объединил свои вагоностроительные заводы с этой корпорацией.

Половина акций Роджера Кэмпбелла перешла к его вдове, а половина — к Тони, причем почти не пострадав от налогов благодаря дару финансового предвидения, которым обладал практичный шотландец» Таким образом, у Тони Кэмпбелла, нового помощника управляющего детройтского отделения корпорации, было четырнадцать миллионов.

Тони нравилась легкость его жизни. Ему нравилось чувствовать себя в корпорации на особом положении. Сослуживцам не требовалось чрезмерной проницательности, чтобы предсказать ему большое будущее, а он, хотя держался без всякой надменности, не склонен был отклонять почтительное уважение людей, которые, увидев комплектующийся курьерский поезд, рассчитывали прицепиться к нему. Акции таили в себе большие удобства. И служили отличной приманкой.

Ему очень нравились молодые женщины, которые теперь льнули к нему в надежде, возможно, подсознательной, на замужество. Он был ласков с ними и подвергал проверке каждую кандидатку, готовую доказать свою любовь к его красивой наружности, его обаянию и его акциям.

Это идиллическое существование нарушила Уэнди Баррет. Однажды она спросила отца:

— Что ты скажешь если я выйду замуж за Тони Кэмпбелла?

— Я скажу, что давно пора. Я скажу, что очень рад.

— Я хотела бы задать тебе весьма неожиданный вопрос. Что он за человек?

— Здесь нет ничего неожиданного. Мне кажется, мы все в минуту озарения вдруг обнаруживаем, что не знаем, с кем вступаем в брак.

— По-моему, к Тони это относится больше, чем ң кому-либо другому, Кого ни спроси, все знают о нем все: прекраснейший человек, добрейший, чудеснейший, самый лучший. И тем не менее, мне кажется, что я его совсем не знаю. У меня ощущение, что я вижу фотографию, что он плоский.

— Ты узнаешь его, детка, после брака.

— Каков он на работе?

— Я этого не знаю. Я не видел, как он работает. Говорят, прекрасно, с огоньком, у него хорошие организаторские способности. Он достигает большего, чем можно было ожидать, и без видимого напряжения. Могу сказать одно: он типичный сын бывшего президента, «Нейшнл моторс» у него в крови. Его готовили к этой работе с детства, и он отдается ей с большим жаром, чем молодые люди, которые приходят к нам обычным путем. Кроме того, он не козыряет своим положением. Его любят.

Многие его подчиненные гораздо старше него, но это не вызывает трений. Наоборот, именно они-то и хвалят его. Должен признать, что для «Нейшнл моторс» Тони — замечательный молодой человек.

— Далеко ли он пойдет?

Отец улыбнулся.

— До чего же практичная девица! Детка, в таких вещах ничего нельзя предсказать наверное. Да еще на столько времени вперед. Кое-что я все же могу тебе сказать, только пусть это останется между нами. Не говори об этом ни с матерью, ни с Тони, ни даже со мной. Так вот: на будущий год я ухожу в отставку. Следующим президентом будет бесспорно Уоррен Корт. Его сменит Карл Пирсон или Мэрион Уильямс. Скорее, пожалуй, Пирсон. Затем, примерно в 1963 году, президентом станет Джим Паркер. В этом я уверен. Паркер — самая радужная наша надежда за всю историю корпорации. Можно уже сейчас сказать, что он — почти идеал руководителя автомобильного концерна. Ну, а после Паркера настанет черед твоего героя. Как раз подойдет его время. К моменту отставки Паркера Тони будет в самом подходящем возрасте. — Баррет опять улыбнулся. — Конечно, отцу полагается считать, что на свете нет человека, достойного его дочери, но в данном случае я не могу этого сказать. По-моему, Тони достоин лучшей девушки в мире. — Он улыбнулся еще шире. — Кроме того, в твоем солидном возрасте надо хвататься за любую возможность. Я уже боялся, что ты останешься в старых девах. И еще одно, практичнейшая мисс: когда к тебе перейдут мои акции, а к Тони — акции его матери, то у вас их будет больше, чем у самого старика Данкуорта.

— Кто это?

— Так, один человек. Живет в Грэнд-Рэпидсе. Член нашего совета директоров. Тони тоже будет членом совета, когда достигнет приличного возраста. Итак, выходи за своего героя. Скажи, чтобы он зашел ко мне просить твоей руки.

— А это нужно, папа?

— Пожалуй, нет. Передай ему от моего имени, что я не возражаю — я ведь было уже смирился с мыслью, что никто тебя у меня не возьмет.

Уэнди отправилась к Тони Кэмпбеллу и сказана:

— Энтони, я собираюсь сделать тебе предложение. Мне двадцать шесть лет, и я хочу выйти замуж. Я люблю тебя, но больше предложений делать тебе не стану и выйду за кого-нибудь другого, если ты будешь раздумывать.

— Конечно, Уэнди, — ответил Тони. Он не знал, что еще ответить.

В тот день, когда Уэнди и Тони венчались в храме Христа в Крэнбруке, Сараджин Корт и Дэвид Бэттл венчались в церкви св. Хьюго в Блумфилд-Хиллзе.

Тринадцать человек, сидевших за длинным столом в зале заседаний совета директоров в Нью-Йорке, повернулись к Дэвиду Бэттлу и вывешенным им таблицам и диаграммам. Шестеро из них занимали в корпорации штатные должности, шестеро были «аутсайдерами», а тринадцатому — бывшему президенту Эйвери Уинстону, остававшемуся главной закулисной силой за тронами шести своих преемников, принадлежал решающий голос.

Председательствовал на заседании президент корпорации, председатель совета директоров Карл Пирсон, срок полномочий которого был продлен на три недели в связи со смертью Джеймса Ли Паркера. Справа от него сидел Уинстон, за Уинстоном «аутсайдер» Рэгглес — президент пароходной компании «Коламбия стимшип лайнз». Далее сидели Мэрион Уильямс — вице-президент по финансам и «аутсайдер» Холмквист — глава маклерской фирмы «Смит, Уинчелл, Хартмэн и Холмквист». Слева от Пирсона сидел Дана Олбрайт, первый вице-президент-координатор, официально являвшийся непосредственным начальником Джима Паркера, а в действительности уже около года выполнявший роль его помощника, поскольку было известно, что Джим станет президентом. За Олбрайтом сидели: «аутсайдер» Каридес — президент Банка Соединенных Штатов, Уолгаст — еще один «аутсайдер», президент крупной химической фирмы, владевший двенадцатью процентами акций «Нейшнл моторс»; Вернер Бэд Фолк — вице-президент, курирующий управление по производству автомобилей «катлесс», ранее считавшийся вероятным преемником Джима Паркера на посту вице-президента по производству, а теперь — один из двух наиболее вероятных кандидатов в президенты; Ханкинс — представитель страховой компании, которая дала «Нейшнл моторс» на взаимовыгодных условиях заем в триста миллионов долларов; старик Данкуорт — владелец вагоностроительных заводов и обладатель крупнейшего пакета акций; Энтони Кэмпбелл, только что избранный член совета, вице-президент по сбыту и обладатель второго по величине пакета акций. На нем Дэвид и остановил свой взгляд.