Ленин без грима - Лев Ефимович Колодный
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Я сижу на отдыхе в Ницце, — писал Ильич сестре Анне. — Роскошно здесь: солнце, тепло, сухо, море южное».
Но, как вынужденный «экономить каждую копейку», он умудрялся отдыхать на дорогом курорте и в первоклассном отеле среди зимы? Отдыхал и в разгар лета всей семьей, с женой, тещей, сестрой дней так сорок в пансионе в пятидесяти километрах от Парижа…
Хоть сравнительно дешевый был тот пансион, но ведь не бесплатный.
«Были здесь мелкие служащие, продавщица с мужем и дочерью, камердинер какого-то графа; все они хотели походить на больших господ. Не очень щедрые на расходы, они требовали, чтобы кормили сытно, и чтобы все было удобно… Владимир Ильич и Надежда Константиновна слушали неумолчную болтовню и пересуды этого обывательского сборища забавных бахвалов; утомленные пустопорожней и вычурной болтовней, они садились на велосипеды и отправлялись на просторы природы», — пишет Жан Фревиль в наполненной подробностями подобострастной книге «Ленин в Париже». Очевидно, что вместе с этими «бахвалами» столь же сытно питались наши эмигранты, пользовались теми же удобствами…
Итак, разыскиваемый безуспешно русской полицией вождь живет во Франции, занимается партийной работой, пишет статьи, участвует в разных заседаниях. В это время в России под наблюдением сестры Анны выходит «Материализм и эмпириокритицизм».
Никакая цензура, никакой комитет, вроде Главполитпросвета, не препятствует публикации новой книги государственного преступника, числящегося в списке лиц, подлежащих аресту…
Осенью, после отъезда Марии Ильиничны, Ульяновы решили сменить большую квартиру и перебрались в меньшую, на улицу Мари-Роз, где французская коммунистическая партия спустя много лет открыла музей в жилом доме, куда спешили все советские туристы. Так что и я мог увидеть своими глазами лестницу, застеленную ковром, и парижскую квартиру, где без особого труда поместилась вся наша группа из двадцати человек.
Надежда Константиновна характеризует эту квартиру так: «Две комнаты и кухня, окна выходили в какой-то сад. „Приемной“ нашей теперь была кухня, где и велись все задушевные разговоры». Как всегда, стремясь приуменьшить свой достаток, Крупская и здесь допускает неточность. Кроме указанных ею двух комнат, имелась третья, где посетители могли увидеть две стоящие рядом кровати. Это — спальня. Надежда Константиновна не взяла ее в расчет потому, что комната не имела окон, находилась в глубине квартиры, соединяясь застекленной дверью со смежной комнатой, что служила кабинетом.
Отсюда, как прежде, на велосипеде Ленин отправлялся в библиотеку. Один раз попал под автомобиль, изломав велосипед. В другой раз велосипед, который оставлялся на лестничной площадке дома, соседнего с библиотекой, украли. Платил Ильич консьержке по десять сантимов, но она не уберегла его транспортное средство. На упреки вождя эта французская «кухарка» гордо ответила, что за его сантимы она только разрешала оставлять велосипед на лестнице, но не нанималась его стеречь… Не из общения ли с ней Ленин сделал вывод относительно кухарок, способных после курса обучения управлять государством?
Заказанные в библиотеке книги поступали не сразу — на второй, третий день. В общем, и здесь угнетала «бюрократическая канитель», как пишет Крупская, что вызывало бурный протест абонента.
«Ильич на чем свет ругал Национальную библиотеку, а попутно и Париж», — пишет Надежда Константиновна.
За что, отче? По-видимому, за кражу велосипеда, за задержку с книгами, за плохую погоду…
Вторя Крупской, Жан Фревиль, упомянув о квартире на улице Мари-Роз, пишет:
«В этом скромном жилище Владимир Ильич провел самые тяжелые годы эмиграции». Почему тяжелы были парижские годы?
Парижская эмиграция длилась с конца 1908 года по 1912 год. Как раз в этот период вождь произвел радикальную смену караула, разорвал отношения со всеми былыми соратниками, с которыми жил, играл в подкидного на даче «Ваза», вершил тайком революцию 1905 года. Сблизился с публицистами Львом Каменевым, Григорием Зиновьевым, будущими губернаторами Москвы и Питера, провел известную Пражскую конференцию, организовал свою партию под названием РСДРП(б), то есть партию нового типа — большевистскую, готовую пролить моря крови ради достижения цели. В состав Центрального комитета ввел Иосифа Сталина, и в его членах последний пребывал по март 1953 года, до смерти в Волынском.
Крупская утверждает, что в кругу соратников Ильича «личной близости у него почти ни с кем не было. Были простые, близкие товарищеские отношения, и только. Всякие разрывы отношений с товарищами по работе переживал крайне тяжело». Таких разрывов в Париже произошло очень много. Возможно, этим объясняется нелюбовь к городу. Приходилось с «товарищами» спорить так, что даже язык чернел, как пишет Крупская. В кафе, где встречались и спорили, порой дело доходило до драк с так называемыми «отзовистами», причину их из описаний Крупской понять сегодня трудно.
«Алексинский (лидер „отзовистов“, глава группы „Вперед“. — Л.К.) с нахальным видом уселся за стол и стал требовать слова, и когда ему было отказано, свистнул. Пришедшие с ним „впередовцы“ бросились на наших. Члены нашей группы Абрам Сковно и Исаак Кривой ринулись было в бой, но Николай Васильевич Сапожков (Кузнецов), страшный силач, схватил Абрама под одну мышку, Исаака под другую, а опытный по части драк хозяин потушил огонь. Драка не состоялась. Но долго после этого, чуть не всю ночь, бродил Ильич по улицам Парижа, а вернувшись домой, не мог заснуть до утра».
В Париже, который так охаивался Лениным, случилось важное событие в личной жизни Владимира Ильича: знакомство с Инессой Теодоровной Арманд. Француженка, дочь актеров, она выросла в России, вышла замуж за московского фабриканта Арманда, родила ему четырех детей. Но, влюбившись, ушла от него к его родному младшему брату, после чего стала матерью пятерых детей. Любви, материнства ей было мало. После смерти второго мужа училась в Сорбонне. Примыкала к социалистам-революционерам. Познакомившись с Лениным, стала верным большевиком, его ученицей.
Помните высказывание Крупской, что «личной близости» у него почти ни с кем не было? Инесса Арманд являлась исключением из правила. Еще раз процитируем Надежду Константиновну:
«В 1910 году в Париж приехала из Брюсселя Инесса Арманд и сразу стала одним из активных членов нашей парижской группы. Она жила с семьей, двумя девочками и сынишкой. Она была очень горячей большевичкой, и очень быстро около нее стала группироваться наша парижская группа».
Особенно «группировался» Владимир Ильич.
«В Инессе Арманд сочетались красота и ум, женственность и энергия, практичность и революционное горение, радость существования и желание служить делу революции, идейная
