Артефаки. Часть 2 (СИ) - Вернер Анастасия

— Когда мы полетели с Эваном на «Золотой стиль», она там так напилась, что мы её на себе тащили в лайнер. А нашли мы её в окружении нескольких парней. Не знаю, чем она с ними занималась, предположений строить не буду.

— Эван был недоволен? — прозорливо уточнил Юргес.

— Ещё бы. Отстранил её на неделю.

— Надо же, зная Эвана, могло быть хуже.

— Ты прав.

— Как соперник она полный ноль. — Глаза Ника горели таким злорадством и удовлетворением, что мне стало немного стыдно — будто я поделилась со зверем слабым местом будущей жертвы.

— Ладно, знаешь, спасибо, что ты мне помог. Но скоро вернётся отец, не хочу, чтобы он тебя увидел. Иди домой, — «вежливо» попыталась послать Ника куда подальше.

— Очень мило, — нагло соскользнул он, — твой отец не вернётся, Берлингер.

— Чего? — Кажется, я побледнела.

— Он в столице на встрече. Ты не знала?

— Нет. Видимо, со мной он общается меньше, чем с тобой.

— Не ревнуй, — рассмеялся Ник. — Об этом на корпортале написано.

— Серьёзно? Ты мониторишь сайт?

— Конечно. А ты нет?

— В последнее время нет, — пробубнила себе под нос. — Тогда, знаешь, просто о…

«Просто оставь меня в покое и иди по своим делам!» — хотела сказать я, но внезапно по дому разнёсся электронный голос, извещающий, что у нас гости.

— …о-о-открой дверь.

— А ты не можешь? — раздражённо переспросил он.

— Ты ближе стоишь.

— А ты хозяйка.

— Я не хозяйка, а ты ближе стоишь!

— Что б тебя, Берлингер, — ругнулся «золотой мальчик» и направился открывать. — Что?! — набросился он, но вдруг смягчился: — О, спасибо! Вы быстро. Вообще-то я заказ с чаевыми оформлял, идите в задницу. Ага, и вам того же!

И хлопнул дверью.

— Это ещё что? — Я озадаченно смотрела, как парень быстренько пересекает холл с двумя коробками и пакетиком.

— Заказал нам еду. Ты же беспомощная, даже чайник поставить не можешь.

— Нет, Ник, ты в этом доме не останешься! — возмущённо воскликнула я, но мерзкая спина уже скрылась за стеной, не реагируя на моё недовольство. Я быстро прошла в гостиную, восхищённая дерзостью выскочки, который уже вальяжно расселся на диване моего отца!

— Присаживайся, — мило предложил блондин.

— Я с тобой есть не буду!

— Можешь поесть в другой комнате.

— Нет, это ты поешь в другой комнате! Или вообще иди к себе домой, у тебя же есть свой дом! — Я резко замерла и поражённо уставилась на коробку с аппетитнейшим лакомством богов, которое парень неаккуратно поставил себе на колени. — Ты заказал пиццу с беконом… грибами… и сырными бортиками?

— Всегда пожалуйста.

Я злобно плюхнулась на диван и с величайшим одолжением взяла себе кусочек еды — просто попробовать!

— Какой же ты омерзительный, Ник. У тебя даже пицца омерзительная… омерзительно вкусная.

— Ты бы хоть сперва её есть научилась, у тебя манеры бомжей с синей ветки, — съязвил тот.

Кусок встал поперёк горла, я подавилась, прокашлялась со слезами на глазах, после чего отложила так и не доеденный сырный бортик.

— Зачем ты остался, Ник? — спросила уже без прежнего веселья.

— Нельзя?

— Нельзя.

— Захотел и остался. Я всегда делаю то, что хочу. Если ты этого ещё не заметила, то ты тупее, чем я думал.

— Как мило, что ты обо мне думал.

— Берлингер, — вздохнул блондин, и этот вздох был приправлен такой горечью, что сразу стало ясно: мы больше не играем в кто кого. — Какого чёрта ты проходишь стажировку в фирме отца?

Я раздражённо закатила глаза, скрестила руки на груди и насмешливо выгнула бровь.

— Поумнее вопроса не нашлось?

— Нет, правда, — абсолютно серьёзно сказал Ник, тоже отложил пиццу и посмотрел на меня с предельной сосредоточенностью. — Во-первых, почему ты вообще стажируешься вместе со всеми? Разве отец не может устроить тебя? А во-вторых, ты понимаешь, что даже если будешь работать в «Берлингере», то навсегда останешься тенью Руперта?

— Ну, давай по порядку? — Я оптимистично хлопнула в ладоши. — Значит, так. Руперт бросил мою семью, когда я была ещё маленькой. Он понятия не имеет, что такое быть отцом. Он до сих пор иногда так нервничает, когда разговаривает со мной… — Я задумчиво уставилась на правую руку, изучая небольшие покраснения после пережитого взрыва. — Почему я стажируюсь вместе со всеми? Потому что он не считает меня своей дочерью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я посмотрела на Ника. Он впервые не выглядел мерзким придурочным засранцем, из его взгляда наконец пропало то превосходство, которым он пытался унизить каждого встречного.

Ник стал просто Ником.

— Уверена, он меня даже не хотел брать на стажировку. — Я сглотнула слюну, пытаясь смягчить внезапно пересохшее горло. — «Берлингер» якобы исповедует принцип объективности. Если бы я что-то значила для Руперта, он бы, конечно, не спихнул меня в общий поток. Никакой объективности в «Берлингере» нет, это просто смешно.

— Так или иначе, ты стажируешься. — Юргес нахмурился.

— Эван был экзаменатором. Решил, что будет прикольно взять меня, ведь это подкрепит мнимую объективность фирмы. Отец со мной не общался особо, так что подумал, что легко будет держать дистанцию.

— А теперь ты живёшь в его доме, — насмешливо заметил парень.

— Я поссорилась с мамой, это к делу не относится. Так вот… отвечая на твой второй вопрос: я выбрала фирму отца, потому что собираюсь работать не за его спиной, а наравне с ним.

— Ты реально в это веришь? Ну и тупость, — прыснул Ник. — Руперт никогда не позволит тебе вырваться вперёд в своей же фирме, это подорвёт его авторитет. Как минимум. Он тебя задавит, Берлингер.

— Ты уверен, что сейчас о моём отце говоришь? — уточнила я. — Руперт от меня ничего не ждёт, он не заставляет меня работать на износ, не контролирует мои успехи. Не бьёт меня, если успехов нет.

Юргес сохранял стальную выдержку, ничем не показал, что мои слова ударили по самому больному.

— Тебе повезло.

— Мне не повезло, — покачала головой. — У меня тоже есть проблемы, как и у тебя, и этого идиота Шэйна. И у всех вокруг.

— Поэтому ты решила создать артефакт?

— Ты из-за этого сюда припёрся? — Я не удержалась и засмеялась — настолько нелепо было видеть, как Юргес опасается, что я могу лишить его победы, даже не зная, что на самом деле всё гораздо серьёзнее — я пытаюсь обыграть смерть. — Увидел нас с Шэйном и решил, что мы объединились?

— Ты знаешь, что Шэйн сейчас второй в бальной таблице? — спокойно поинтересовался Ник, словно я не раскрыла его до банального идиотский план. — Он на стажировке не появляется недели две уже, и его до сих пор никто не обогнал. Ты явно не видела, что он умеет, если считаешь его слабым соперником. Он впереди… почти всех.

— Кроме тебя, — вставила я.

— И мне как-то не хочется, чтобы что-то поменялось.

— А что, меня легко обогнали? Неужели меня проще одолеть, чем Шэйна?

— Ты всё ещё в десятке.

— Серьёзно?! А остальные что, вообще не работают? Меня же не было месяц.

— Большинство не за работой пришли, а за печатями для института.

— У меня всё ещё есть шанс получить работу в фирме? — Сердце ёкнуло в груди.

— У тебя нет шансов, — моментально взъерепенился Ник, — тебе не обогнать меня.

— О, конечно, как я могла забыть. На битве стажёров тебя тоже нельзя было обогнать. Точно-точно.

— Это была секунда, Берлингер.

— Моя секунда, — ответила ему с тем же превосходством, с каким каждый раз он осаждал меня.

— Да зачем тебе это вообще?!

— Чтобы над тобой издеваться, конечно.

— Зачем тебе стремиться победить? — сделал вид, что не услышал меня Юргес. — Подошла к отцу. Устроилась в фирму. Всё.

— Как у тебя всё просто, — задумчиво проговорила я. — Почему же ты стремишься победить? Поговори со своим отцом. Тот поговорит с моим. Всё. Ты устроишься.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мой отец не такой человек, — туманно ответил Ник, сползая со скользкой темы. Задавать провокационные, зачастую унижающие вопросы мог только он. Когда их задавали ему, он плавно уходил от темы.