Дикий - Владимир Угрюмов

Леха уезжает. Скоро и мы с Викой трогаемся. Бонни и Клайд поехали на рынок за морковкой. Скорость на трассе держу под сто восемьдесят километров, а на поворотах сбрасываю до ста сорока. Машина держится на сухом и цепком асфальте идеально. На Вике короткое платье не по погоде, и ветер задувает подол. Я там был, под подолом, недавно и стал трупом. Ее подподол равен двум АКМ, гранате Ф-1 и «вальтеру». Она вооружена до зубов, тайников в ней навалом.

Останавливаемся на вокзальной площади, и я велю Лехе идти в гостиницу и привезти парней в сквер. Там, где памятник. Едем с Викой в сквер. Холодновато, но красиво от осенних ломких листьев. Скоро появляется Леха с анверовской бригадой. Здороваемся и располагаемся на скамейках. Леха ходит чуть в сторонке, сечет обстановку.

— Надо было, конечно, сразу, — говорю я. — Но ничего. Из гостиницы надо свалить и снять квартиру. Или дом в частном секторе.

— Мы тоже так подумали, — отвечает один из анверовских бугаев. — Я только один прописался.

— Отлично. Где оружие?

— На вокзале в камере хранения.

— Мы заберем несколько стволов. Пусть кто-нибудь из вас возьмет сумку и доедет с ней на автобусе до станицы Красноармейской.

Все тот же парень кивает понимающе, и один из его напарников отправляется на вокзал прямо из сквера. Двое других уходят искать жилье. Лехе я велю немедленно выезжать в Сочи и снять на «Полароид» дом моего сочинского клиента, все, что дом окружает, — подходы, подъезды. Все дистанции самому пройти и засечь время.

— Да, босс! — отвечает Леха. — Вопрос можно?

— Давай вопрос и вали.

— Где «Полароид» взять?

Я оборачиваюсь к Вике и спрашиваю ее:

— Где, Вика, «Полароид» взять?

— Купить, — подсказывает девушка.

Леха сваливает.

Мы возвращаемся к БМВ, я открываю багажник и достаю Викин плащ. Вика благодарит за то, что взял. Надевает. Другое дело. Теплее будет. Мужики не станут смотреть на коленки. Нечего нам к себе внимание привлекать. Садимся в тачку и едем по городу, сверкаем черным кузовом. Петляем по улицам, ошибаемся и находим все-таки скромный такой домишко в три этажа за высоким забором. Проезжаем по улице мимо. Вся улица состоит из подобных особняков, поэтому дорогая машина не привлечет внимания. Хотя из машины ничего не высмотришь, а походить-побродить здесь не получится. Сразу засекут. Прохожих нет совсем. Дорогой район…

Я нажимаю на газ, и скоро мы уже выезжаем на трассу. Вика щебечет справа, нахваливает обновку, но я ее не слышу. Слышу себя, свой голос внутри. А он говорит о том, что это только в книгах и фильмах все всё знают заранее — расписание жизни жертвы и прочее. А на самом деле никогда почти не выходит, чтобы все знать. Если самому отслеживать, то можно засветиться элементарно или даже нарваться на охрану. Поэтому, когда нет возможности получить максимум информации, следует действовать стремительно и нагло, не оставляя свидетелей. Если останутся свидетели, то провал обеспечен. Профессионализм, думаю, в том и заключается — быстрая атака, мощный удар на поражение и максимально быстрый уход. Обычная тактика партизанской войны. И цель всегда одна — нажива или личная месть. Исключение — спецслужбы, получающие заказы от государства, преследующие политические цели, оплачиваемые казной… Странный голос говорит во мне. Откуда знает все и так спокоен, будто учитель математики? Еще недавно я и думать об этом не думал, сидел у себя в магазине и плевал в потолок. Хотя на зоне приходилось и кровью плеваться. Не хотел я эту зону никогда больше в жизни вспоминать… Голос во мне все-таки мой. Он молчал до поры, но всегда был…

— Босс! В море еще можно купаться? — доносится до моего сознания голос девушки.

— В море?

— Да, босс, в Черном море? Ведь мы поедем в Сочи.

— У нас времени может не быть.

— Жаль. А то я в этом году почти не купалась.

Казацкие поля вокруг и лесополосы переливаются октябрьскими пожарами. Бонни энд Клайд на трассе.

Вика пихает кассету в магнитофон, и мы летим с музыкой. Вика откидывает спинку кресла, и мне хорошо видны ее шелковые колени. У бабы в башке даже в БМВ — койка.

Смотрю на дорогу, чтобы не напороться опять на сельскохозяйственное говнище и не улететь в кювет. Дорога пуста. До станицы доезжаем мгновенно. Заезжаем на рынок, где, как добропорядочные жених и невеста, покупаем продовольствие. Вика игриво торгуется с продавцами, и те, тая, сбрасывают цены. Тащу зелень и охапку фруктов в машину. Несколько виноградин лопается, и спелая мякоть размазывается на сиденье. Вика приносит арбуз и дыню.

Возле дома уже ждет анверовский парень с сумкой. Парень на вид тихий, а когда говорит — заикается чуть-чуть. Плечи, правда, покатые и тугие, как у штангиста. На голове бандитский ежик. Чего это они все так стригутся? За километр видно, что за фрукт! Велю Вике заняться обедом. С парнем, которого зовут Сережей, уходим в сараюгу и начинаем разбираться с оружием. С Украины в Россию прибыли два «Макарова» с глушителями, один короткоствольный АКМ. Сережа достает из сумки два махоньких «вальтера» и говорит:

— А-андрей сказал — вы-ы просили «ва-альтеры».

— Спасибо, — отвечаю я и разглядываю то, что я действительно очень просил достать.

Такое оружие можно носить в рукаве, и оно очень удобно для использования в неожиданных ситуациях и в людных местах. Еще я обнаруживаю в сумках кучу обойм и просто патронов без обойм.

— Еще така-ая же сумка осталась в го-ороде, — поясняет Сережа.

— Все отлично, — говорю я.

Велю парню садиться в БМВ и отвожу его в Славянск, где тот пересаживается в такси до Краснодара. Хорошо, что сухо сегодня. Сухо. Светло. Тепло…

Ночью возвращается из Сочи Леха. Я еще не труп, поскольку отправил Вику спать на панцирную койку, шутливо пожелав ей поскрипеть в одиночестве. Она поняла юмор правильно и теперь спит.

— Как там всесоюзная здравница? — интересуюсь, а парень отвечает невпопад:

— Здоровеньки булы!

Он достает из сумки новенький «Полароид» и фотографии, которые сделал в Сочи. Пока бодигард ест, рассматриваю их. Несколько видов дома с улицы, еще пара снимков сделаны из какого-то бокового проезда. Информация почти нулевая, но и это лучше, чем ничего.

Леха отваливается от стола, начинает рассказывать подробности, вынимает из карманов джинсов сложенный вчетверо листок с записями, читает их вслух. Это он выполнял инструкцию и добыл все параметры — в секундах, шагах, в сантиметрах. Ширина бокового прохода. Размеры голубятни в дальнем углу участка. Сколько секундо-шагов до перекрестка. Величина вырытой ямы в проулке за перекрестком…

— Тебя там не засекли хоть?

— Нет, босс, все делалось моментально под видом пьяного туриста. Я даже себе панаму купил.

— Панаму? Покажи.

— Я ее, босс, выкинул после.

— И это ты правильно сделал. Всякий, кто видел твою физиономию в панаме, запомнил ее навеки.

— Это вы шутите, босс?

— Это я шучу.

Так мы шутим. И еще курим. И еще выходим на крыльцо посидеть, как мирные селяне. Ночь пялится многоглазая. Тихо так. Только махонький ветерок переворачивает опавшие листья, шуршит ими почти неслышно.

— Я сперва сделаю краснодарского банкира, — говорю Лехе. — Самый сложный заказ.

Леха соглашается. Мы еще раз обговариваем детали и расходимся спать. Я в свою комнату вхожу на цыпочках. Так на цыпочках я людей мочу. Здесь, если Вика проснется, меня самого грохнут, грохнут-трахнут элементарно. Нахожу под кроватью второй матрац, раскатываю и засыпаю так стремительно, что даже не успеваю почувствовать, как во мне просыпается хищная птица…

Просыпаюсь я поздним утром и почему-то на кровати. Услышав мои шевеления, в комнату заглядывает Вика. Она наклоняется ко мне и смотрит с интересом.

— Почему ты раньше такого не делал? Это просто восхитительно! Я с раннего утра как на крыльях!

Отнекиваюсь, не понимая, о чем она толкует, встаю.

— Обещаешь еще раз так сделать? — настаивает Вика.

— Обещаю, малышка, — отмахиваюсь я, и Вика убегает на кухню.

Доносится шкворчание сковородок и уйма вкусных запахов. Леха пробегает в сортир. Вижу в окно, как он несется в трусах по двору. Я тоже встаю. Мы завтракаем и хвалим Вику. Она рада, а мы сыты. Скоро Леха собирается и уезжает в Краснодар первым. У него там своя кухня.

Вика садится мне на колени и начинает ласкаться, но ночная птица уже заснула.

— Утром у рынка прицепились местные, кажется, парни. Тащились до самого дома. Ехали за мной на машине. Ржали, как ненормальные, — шепчет девушка в ухо, и мне щекотно.

Я освобождаюсь от ее объятий и приношу из сараюги «вальтер». Показываю, как обращаться с этим удобным оружием, и советую:

— Еще раз пристанут, бей прямо в лоб.

А она шепчет-шутит в ответ:

— Нет, в лоб — это покойник. Стану стрелять в член.