Тульский–Токарев. Том 1. Семидесятые–восьмидесятые - Андрей Константинов

Но Артур, к счастью, ничего не знал. Он считал, что муж Регины торгует цветами в Таллине — так она залегендировала свою заморскую косметику и непривычной расцветки платья… (Версия с цветами, кстати, возникла не случайно — много позже в Эстонии ни для кого не будет секретом, что именно глава КГБ сначала крышевал некую мадам, которую называли Цветочной Королевой, а потом и вовсе официально возглавил ее службу безопасности).

Знакомство сложилось случайно — Артур меланхолично курил на набережной, Регина несколько раз нервно прошла мимо него, перечитывая какую-то телеграмму… Потом скомкала ее и выбросила в Неву, попросила закурить… Слово за слово — бац, и сами не поняли, как оказались в кабинете Тульского на старой продавленной и привычной ко всему тахте…

— Неужели в вашем богоугодном заведении сегодня тишина? — чуть кряхтя спросила Регина и ловко спрыгнула с подоконника на пол.

— Скучно сегодня. Все ушли. Белые ночи… Народ не хочет друг друга резать, — вяло объяснил Артур.

— Было скучно! — поправила его Регина и игриво одернула юбку. Не тратя времени даром, она по-свойски начала убирать со стола стопки служебных бумаг с идиотскими текстами. Машинально вслух прочитывала вырванные наугад фразы (да и чуть-чуть интересно — все-таки уголовный розыск).

— «…Ничего видеть не мог, так как до утра проспал, немного выпивши, на чердаке»… Нормально… «…Сколько раз я ее ударила утюгом по голове — не помню, но точно больше десяти раз, так как потом в милиции ныло плечо»… Господи, да за что это он ее?

— Не он, а она. Соседки не поладили из-за мокрого белья в ванной, — равнодушно отмахнулся Артур. — Я ее оформлял в камеру, ничего баба…

Регина странно глянула в его сторону и уже более осторожно взяла со стола следующий листок:

— «…Кольцо с рубином мы продали Валере за четыре бутылки портвейна»… Ну, тут хоть мотивация! Просто украли…

— Напрасно ты так думаешь! Они сначала убили тетку…

— Уби-или?!

— Да, и палец отрезали… Кольцо-то не снять было… Она располнела к сорока годам…

— Мамочки! А нормальные уголовники здесь бывают?

— Сколько угодно! — усмехнулся Артур и вытащил из ящика на стол большую картонную коробку из-под женских зимних сапог — доверху набитую фотографиями разных харь и рож.

— Ну тебя… все… убирай все… Открывай, — Регина, морщась, протянула ему бутылку шампанского. Артур взял ее и другой рукой одновременно снял с сейфа большую чайную кружку, на которой, улыбаясь, улетал олимпийский мишка. Регина сунула носик внутрь кружки, ахнула и деловито поцокала в коридор — чтобы отмыть в туалете наслоения чая, кофе и портвейна.

В этот момент задребезжал местный телефон. Тульский со вздохом снял трубку и услышал вопль: «Быстро сюда!!!» — Артур даже вздрогнул от неожиданности и отдернул голову от динамика. В эту же секунду в конце коридора завизжала Регина. Тульский замотался — дернулся сначала было к выходу, но потом поспешил все же на помощь к своей ненаглядной. В три шага добежав до туалета, он увидел Регину, вскочившую на скамейку для задержанных. Она пыхтела и угрожающе трясла над головой кружкой, а рядом со скамейкой лежал мужик. Наблюдательный глаз определил бы по положению тела, что он полз и потерял сознание, дотянувшись до ручки двери туалета. Поза была такая напряженная, как будто мужик полз с какой-то важной вестью, которая могла спасти мир.

— Елки-палки, кто это? — спросил Артур.

— Ты меня спрашиваешь?! Может, его тоже… того… — нервно ответила Регина.

— Чего «того»? Сдурела! — набросился на нее Тульский, переворачивая и обыскивая неподвижное тело.

Тело никак не реагировало и источало смачный — даже не запах, а духман — перегара, причем не только ртом и носом, а вообще, всей поверхностью. Впрочем, и внутренностью тоже.

Артур чертыхнулся, взял человека за подмышки сзади и поволок к выходу из ОУРа. Открыв дверь задом, он неуклюжими семенящими шажками дотащил до дежурной части невменяемого неизвестного гражданина — документов или каких-либо иных опознавательных знаков на «подкидыше» Тульский не обнаружил. По ходу движения Артур матом помянул тех умников, которые решили неделю назад поставить на дверь в ОУР кодовый замок — поставить-то поставили, а код почему-то никому не сообщили — ну и после двухдневных матюков замок специально сломали — результат налицо, как говорится, — теперь в коридор уголовного розыска кто хочет, тот и заползает…

…Из помещения дежурки доносились странные звуки — во-первых, никто почему-то не орал по телефону, а во-вторых, явно слышалась какая-то возня на полу. Тульский медленно выпрямился и, вытянув голову, осторожно позвал:

— Эй… Вы чего там?

Из дежурной части высунулась взъерошенная голова участкового Мтишашвили — он мазнул взглядом по бесчувственной фигуре и страстно прохрипел, прежде чем снова нырнуть в дежурку:

— Брось ты его на хер!!! Помогай!..

Артур, поддавшись энергетике участкового мгновенно выпустил свою ношу — тело пластилиново затихло в противоестественной позе на спине — но укладывать страдальца поудобнее уже не было времени. Да и особого желания, если по-честному — тоже.

Вбежав в дежурку, Тульский наткнулся на целый ворох барахтавшихся на полу сотрудников. Ворох состоял из уже упоминавшегося Мтишашвили, дежурного капитана Воксова и его помощника старшего сержанта Лебедева. Все они лежали на каком-то бурно извивающемся существе, издававшем странные звуки-фонемы. Сотрудники пытались заломать существу руки, но гуманоид отчаянно сопротивлялся. «Все разнес, гад!» — простонал из кучи-малы Боксов. Артур быстро оценил это «все»: шторы вместе с карнизом лежали под копошащейся человеческой массой, причем Мтишашвили зачем-то пытался засунуть их конец буяну в рот. Калитка перед входом в закуток к дежурному была оторвана совсем и сиротливо лежала на столе для заявителей — а больше на столе ничего не было, все, что там было раньше — переместилось на пол… Тульский вдруг испытал странное, незнакомое ему доселе чувство — жгучую обиду за своих, причем «своими» он инстинктивно квалифицировал ментов. Надо сказать, что еще совсем недавно Артур ловил себя на мысли о том, что задержанные были ему как-то социально ближе, чем коллеги, он ведь в отрочестве ясно прочувствовал, что такое быть задержанным у ментов… Впрочем, анализировать свои сложные чувства и рефлексии у Тульского не было времени — куча-мала снова стала прыгать по дежурке. Артур без разбега, но сильно ударил ногой вошедшего в раж под сотрудниками супостата — и он затих. Только тут Тульский понял, что сопротивлявшийся — самый настоящий негр. Боксов, хрипло дыша, завернул негру руки и через несколько секунд Лебедев и Мтишашвили уже связали красавца «ласточкой». Затягивая узлы, все трое удовлетворенно и даже с каким-то сладострастием сопели, слушая стоны задержанного.

Для тех, кого никогда не связывали «ласточкой», наверное, стоит пояснить: поза эта используется полицейскими во многих странах — руки сзади перекручиваются ремнем, соединенным со связанными согнутыми ногами. Лежать в такой позе очень неудобно.

Артур опасливо посмотрел на физиономию иностранца и удивился, не заметив на черной коже ни следа кровоподтеков. «Вон оно как у негров-то устроено», — хмыкнул про себя Тульский и спросил у отдувающихся коллег:

— Что это было?

— Да привезла ПМГ… с моста Лейтенанта Шмидта, — выдохнул в два приема Боксов, отирая ратный пот с чела.

— Он демонстративно выбрасывал что-то в Неву, — добавил Мтишашвили.

— Что выбрасывал?

— Да бес его знает! — пожал плечами участковый. — Ввели тихого такого, ласкового, улыбающегося… Мы заржали… Лебедев тычет пальцем: «Маугли!» И тут вдруг началось! Как прыгнет! Как заверещит! Прям как кабан раненый все крушил…

— Данные установили? — деловито поинтересовался Тульский.

— Какие, к ебеням, данные? — развел руками Лебедев. — Мы даже «мама» сказать не успели, как началось… А в карманах у него — пусто…

— Сильно! — хмыкнул Артур и спохватился, вспомнив про своего «подкидыша». — А ко мне тоже одно инкогнито приползло!

Он нырнул в дверь и, пыхтя, приволок тело.

— Ну ты даешь! — покачал головой Боксов.

— Что значит… даешь? — не понял Тульский.

— Артур, я такого не приму, — чуть построжал дежурный.

— А такого — принимаешь? — Артур показал рукой на «ласточку».

— Так это другое дело… Он же сам…

— Что «сам»? А мой — не «сам»?!

— Знаю я вас… мордуете каждого второго…

— Ты что — «ку-ку»? — выпучил глаза от возмущения Тульский. — Да я его в первый раз вижу! Нашел у туалета!

Боксов поскреб в затылке, повздыхал и все-таки махнул рукой:

— Ладно, заноси, пусть человек проспится…