Арысь-поле - Сергей Дубянский

— Не хочу я на хутор! — Слава резко поднялся, — я знаю, чего я хочу!.. — он подошел к машине, открыл ее и долго копался в багажнике, — вот! — победно достал бутылку, — вот, чего я хочу!

— А ночью будем спать сном младенцев?

— Черт! И это нельзя! — Слава швырнул бутылку обратно в машину, — я даже на работе позволяю себе расслабиться, а здесь, как… как… — он не мог подобрать нужного слова.

— А здесь, как на войне, — Вадим посмотрел на часы, — уже девять. Через час начнет темнеть. Давай договоримся, если сегодня ночью ничего не произойдет, то завтра мы уезжаем. Дарим нашему фотохудожнику снимок — пусть какой-нибудь коллаж из него слепит, и забываем об этой истории… если, конечно, она сама не найдет нас.

— Давай!.. А как же ты говорил, что не можешь без этой девочки, что она преследует тебя?.. Ты посмотри, какая, — Слава вытащил снимок. Теперь и ему вдруг показалось, что в лицах девушек что-то изменилось, но, что, именно, он не смог уловить.

— Что там? — спросил Вадим, видя, как сосредоточенно Слава рассматривает на фотографию.

— Сам глянь.

Вадим подошел. Фотография будто стала ярче, особенно, Настя; создавалось даже впечатление, что ее фигура делалась объемной, выползая из картона. На мгновение Вадим подумал, что сейчас она протянет к нему руки…

— Бред какой-то!.. — он зажмурился, мотнул головой.

— Что?

— Ничего. Мне показалось, что она сейчас вылезет оттуда.

— Которая из них?

— Которая, Настя. А вторая… — Вадим поднес снимок к самым глазам, — а вторая… не вылезет. Она — картинка.

— И что это значит?

— А хрен его знает, что это значит! Спроси у своего волхва! Думаешь, мне не надоело выглядеть идиотом? Я тоже хочу нормальной жизни! Хочу продавать свои таблетки, хочу ходить в ресторан с девушками, понимаешь?.. И при этом, хочу, чтоб никто выползал из фотографий!

— Успокойся, — Слава глубоко вздохнул и заговорил мягко, как врач с больным, — не надо истерик. Все будет хорошо. Мы ж решили, что завтра едем домой. Чего ты еще хочешь?

— Ничего, — буркнул Вадим, — извини, но эта неизвестность меня тоже задолбала. Я устал быть «охотником за привидениями»!.. И, вообще, я пошел спать. Разбуди меня в час или в два, как самому надоест сидеть, — Вадим пошел к палатке, а Слава повернулся к хутору и закурил.

Уже устраиваясь в палатке, Вадим понял, что спать не хочет. Тусклый свет пробивался в маленькое квадратное оконце, и сквозь мутную пленку угадывался темный ствол дуба с кусочком гаснущего на глазах неба. Вадим непроизвольно вперил взгляд в это светлое пятно и замер, подложив руку под голову. Было тихо, только над палаткой противно звенел одинокий комар. Вадим злорадно усмехнулся. На минуту палатка превратилась в крепость, а комар стал олицетворением непонятного мира, который остался снаружи, но теперь никак не мог причинить ни малейшего вреда. От этого чувства защищенности жизнь вновь показаться простой и легко разрешимой схемой — не сложнее оформления аптечной заявки.

Вадим достал снимок, который сразу же забрал у Славы; долго вглядывался в него, пока быстро сгущавшиеся сумерки не размыли изображение, но он ведь и так до мелочей знал каждую черточку. Взгляд вернулся к окну, и то ли от напряжения, то ли… никаких других «то ли» быть не могло! Но там, где недавно чернел ствол дуба, возникло лицо, заглядывавшее в палатку; оно становилось все отчетливей, и, в конце концов, Вадим узнал Настю, серьезную и сосредоточенную. Это уже походило на настоящую галлюцинацию. Он вскочил, но не мог подняться в рост, поэтому по-звериному, на четвереньках, выскочил наружу. Уже совсем стемнело, и над водой, будто крошечные фонарики в нетвердых руках, дрожали странные огоньки. Но испугали его не они, а то, что Слава лежал, свернувшись калачиком, и не шевелился. Вадим бросился к нему; ткнул в бок, и тот, слава богу, пробормотал что-то невнятное. Вадим опустился на колени.

— Слав, поехали отсюда, на фиг…

— Блин!.. — Слава протер глаза и сел, — как это я уснул?.. А что случилось? Куда надо ехать?

— Я только что видел Настю. Там, в нашем дубе.

Слава молча положил руку Вадиму на лоб.

— Жара нет, — констатировал он, и вдруг, схватив Вадима за руку, показал на косогор, — а это что такое?

Вадим поднял глаза и увидел, как по небу метнулся луч. Это был не отблеск факелов, а, именно, луч — не яркий, но хорошо видимый в темном небе. Прочертив широкую дугу, он исчез, оставив лишь молодую луну и россыпи золотистых звезд.

— Н-не знаю…

В тишине послышался посторонний звук, и доносился он с хутора. Слава осторожно поднялся; замер.

— Пошли, посмотрим, — он побежал вперед, пригибаясь и петляя, как в фильмах про войну.

Вадим кинулся следом, понимая, что еще несколько минут и силуэт растворится в темноте. Они не видели, как огоньки над рекой собрались вместе и облаком поплыли за ними.

Когда оба уже поднимались на косогор, и остановились, чтоб отдышаться, удары о землю стали слышны совсем отчетливо (скорее всего, работали ломом или лопатой), а из-за угла — оттуда, где находились могилы, пробивался неяркий свет.

Слава уже двигался вдоль забора, когда почувствовал, как кто-то схватил его сзади. Он осел, не успев даже подумать о сопротивлении; ноги стали ватными, колени дрогнули.

— Смотри, — услышал он шепот Вадима.

Хотел возмутиться, что нельзя так пугать человека, но тоже увидел, как плотная стайка огоньков, подгоняемая несуществующим ветерком, проплыла мимо, искрясь и потрескивая, и исчезла за углом.

— Может, не пойдем дальше? — прошептал Вадим, — мне это не нравится. Похоже на скопление шаровых молний, а от них всего можно ожидать.

Слава был почти готов согласиться, но вспомнил слова волхва о том, что теперь соприкосновение миров неизбежно. А где будет в этот момент самое безопасное место, предугадать невозможно — может, если они побегут обратно, это окажется гораздо хуже, чем остаться в эпицентре?.. У каждого мира ведь свои законы; к тому же, свой робкий голос подало природное любопытство, смешанное с упрямством и авантюризмом нового русского бизнесмена.

— Пойдем, — ответил он также шепотом, — считай, что мы спим, и все это игра воображения.

— Мы не спим.

Прекратившиеся, было, удары, возобновились, гулко и методично. Слава высвободил руку и двинулся дальше.

Остановились они там, где забор поворачивал, огибая участок. Свет стал ярче, и удары отдавались настолько четко, что, казалось, земля сотрясается под ногами.

— Ложись, — прошептал Слава, неловко укладываясь на траву. Страх прошел — он видел, что свет совсем не мистический, а желтоватый и ровный, исходивший от обычного фонарика; удары же наносил человек, который тяжело дышал и даже что-то бормотал себе под нос. Огоньки куда-то исчезли, следуя одним им понятным законам.

— Кто-то раскапывает могилу, — он обернулся к Вадиму, который тоже пришел в себя; до него дошло, что не происходит ничего сверхъестественного, а остальное можно понять и объяснить — с ним, в конце концов, можно и побороться, если потребуется.

— …Ну, что там? — раздался отчетливый женский голос.

— Пока ни хера. Одни корни, — ответил мужской, — зае…ся я их рубить!..

Почти одновременно, и Слава, и Вадим высунулись из-за забора. Рядом с памятником Насти стояла женщина, светившая фонариком прямо в яму, где, уже скрытый по колено, маленький мужчина с силой долбил землю.

— И что бы это значило? — Слава спрятался обратно за угол.

— Тебе они не напоминают парочку Чугайновых, которых выселяют из квартиры?

— Точно! — Слава засмеялся, — а говоришь, в наше время никто в сказки не верит. Пойдем, пугнем их? Скажем, кладами надо делиться…

— …Валька, есть!.. — донесся запыхавшийся крик мужчины.

Вадим со Славой резко замолчали и переглянулись.

— А что там может быть?..

— Слушай, не дураки ли мы с тобой? — Слава снова подполз к наблюдательному пункту.

— …тут какая-то деревянная х…ня! Но это не корень!..

— Может, гроб?

— Узковат он, сука, для гроба, — присев на край ямы, мужчина закурил.

— А если гроб без покойника? — предположила женщина, — если там только золото и драгоценности, — она продолжала светить в яму, — тогда он может быть любого размера.

— Сейчас докурю и разъе…у его к е…ной матери! Поглядим, что там есть, — он с удовольствием затянулся, — если все так, то те парни, полные козлы. Но все равно, спасибо им.

Вадим никак не отреагировал на обидное замечание, потому что его внимание привлекла вновь появившаяся стайка огней. Они двигались со стороны дома в направлении кладбища.

— Смотри, — он схватил Славу за руку, — эти штуки, с реки, тоже пришли сюда, — но тот лишь отмахнулся, больше увлеченный кладоискателями.

Мерцание огоньков стало ярче, потрескивание усилилось, некоторые из них соединялись, увеличиваясь в размерах, но самое поразительное… Вадим даже открыл рот — они стали складываться в картинку! И картинка эта очень походила на фигуру женщины с распущенными волосами.