Поэты 1840–1850-х годов - Борис Бухштаб

Они разлетаются.

Мне тяжело, мои слабеют силы,Я изнемог, мне хочется заснуть…Как хорошо, как сладко отдохнуть,Как тихо спать во глубине могилы!Я стражду, смерть от глаз моих бежит…Бессмертие, ты — тягостное бремя!За часом час уходит… Что же времяЛишь для меня недвижимо стоит?

(Он закрывает глаза и склоняется головой на грудь.)

Меркурий (спускаясь на облаке)

Теперь пора: тоска его сломила,Огонь потух; под бременем цепейОн ослабел, изнемогает сила…Я подойду… Он дремлет… Прометей!Ты страждешь… Я иду к тебе…

Прометей (оглядываясь)

                                           Я стражду,Как никогда никто не мог страдать;Язык присох… а здесь горит… Я жажду…Я пить хочу… И некому податьМне помощи спасительную руку!Зачем ты здесь?.. Что привело с небесПосла богов?.. Не хочешь ли ты скукуИзгнания со мной делить?.. ЗевесТебе свою кровавую забавуНе вздумал ли показывать?

Меркурий

                                      ДивисьИ кротости божественной молись, —Я приношу тебе и мир, и славу!

Прометей

А на каких условиях?

Меркурий

Смирись!

Прометей (приподнимаясь, с гордостью)

Была пора, в минуту вдохновенья,В порыве дум и беспредельных сил,Я воскрешал могучие творенья,И божий дух на них переходил, —Я весь дрожал в божественной отраде,Я слился весь с созданием моим…И в этот час молился о пощаде,И в этот час я падал перед ним,И, оградя дитя мое рукоюОт бурь твоих, разгневанный Зевес,За дочь мою, с надеждой и тоскою,Молился я властителю небес!Но я готов всем бременем мученья,Но я готов ценою злейших мукОстановить молитву примирения,Единый сей неосторожный звук.Мне мало ран, мне мало этой казни, —Я вырвал бы мой суетный язык,Чтоб искупить безумный вздох боязни,Я кровь отдам за этот подлый крик!Прошла пора, живет младое племяИ множится на всех концах земли,—Мои труды благословило время,А боги их разрушить не могли.И в этот час он требует поклона,Как будто я к ногам его поник!Я твоего не признаю закона,—Твоя скала мне служит вместо трона,Я и в цепях свободен и велик!

Меркурий

Не омрачай своей высокой славы,Но покорись, детей своих любя.Ты — царь земли. Зевес твоей державыНе трогает, все боги за тебя;Ты всем свою поведал силу… СколькоБоролся ты со славою! ЗевесГотов принять изгнанника небес,Он требует покорности, и только!

Прометей

Довольно!.. Ты как вор ползешь тайком;Ты нанялся в прислужники и сладкоРаспишешь милость… Подлым языкомСтупай других обманывать — мне гадко!Вернись назад к владыке твоему,Потешь его привычною забавой;Лежи в ногах, но возвести ему,Что я моей не уступлю державы.

Меркурий

Спасти творца я не могу. ЗевесМне повелел спасти его творенье.Зови людей, — молитва и смиреньеИскупят им прощение небес.

Прометей (с горькой улыбкой)

Вы вяжете младенца в колыбели…Завидная победа для богов!Они идут… Вот листья зашумели…Я узнаю знакомый стук шагов.Зевес! они…

Человек и женщина выходят на пригорок.

Человек

             Взгляни на нас с любовью, —Мы здесь, отец! Как прежде, позовиК печальному нас тихо изголовью.Мы ждем тебя…

Женщина

               Отец, благословиМое дитя!

Прометей

                  Я стражду. Месть жестока!..О, доверши ее скорей, Зевес!..Посол богов, не забывай урока, —Поведай им веление небес!

Меркурий (к людям)

Остановись, отверженное племя,И не гневи владыки в небесах!Он молнию остановил на время,Да вздрогнет мир и да склонится прах!Он повелит — и по его глаголуЗастонет гром до глубины морей…Идите же и преклонитесь долу, —Зевес простит…

Человек

                                Я головы моейНе преклоню перед чужим кумиром,Не падаю ни перед кем во прах;Твоих богов не знаю я, и с миромВдали от них я проживу, в горах,У ног отца, не ведая боязни.

Меркурий

Безумец, ты судьбу предупредил, —Теперь ничто не остановит казни!И страшен бог в одежде вечных сил,Грозой повит и молнией; во гневеНе пощадит он детища во чреве,Что носит мать в мученьях и слезах,Не пощадит младенца на руках,Что родила ты, женщина, на горе,Что кормишь ты, играя и шутя,И к сердцу жмешь с любовию во взоре…Ты слышишь гром?.. Молись!..

Женщина (с ужасом, прикрывая ребенка руками)

                                         Мое дитя!Не вырывай ребенка из объятийИ матери не вызывай на бой!Прости, Зевес, не погуби дитяти!У ног твоих я упаду с мольбой…Но повели, чтоб гром остановился,Чтоб за него страдала я одна…

Прометей

Так некогда я за нее молился!

Человек

Опомнись! Ты молиться не должна.Остановись!..

Женщина

                            Громов не остановишь!Ты знаешь ли, как страшен гнев небес?Молись, молись, — ты сыну смерть готовишь!..

Человек (вырывая из рук ее ребенка и разбивая его о камни)

Так умирай!

Женщина

(с ужасом вскрикивая)                              Проклятие, Зевес!Отец убил ребенка… Где же кара?Ты — грозный бог, ты в молнию одет,Но ты жесток, — ты не отвел удара,Но у тебя благословенья нет!На что ты мне?.. Ты слабого твореньяНе мог спасти! Ты не сломил руки,Не разгромил чудовища в куски;Ты в мягкий пух не превратил каменья,Где он упал; ты облака небесНе разложил по жесткому граниту;Ты не послал мне никого в защиту…Проклятие!..

Гром и молния. Оба падают.

Человек (умирая)

Проклятие, Зевес!

Прометей (Меркурию)

Ты слышал?.. Отнеси же к богуИх страшный, их последний крик,Когда к небесному чертогуПредсмертный голос не достиг.Я ж на скале моей убогойОстанусь в царстве дум моих…Ступай, да пригони дорогойК обеду коршунов своих…Слетайтесь стаею голодной —Вас нынче ждать заставил я, —Напейтесь крови благородной!Сюда, ко мне!.. Вот грудь моя!

1845

64. СТРАННЫЙ ДОМ

Я слышу: хохочут, поют и шумят,             Как тени, меняются лица;Тут кто-то заплакал, там цепи гремят…             Ужели и это темница?

Какая пустая и страшная тьма!             Тут рядом и слезы, и шутка.Да, это темница больного ума;             Да, это могила рассудка.

Нельзя ли вернуться?.. Мне страшно пройти…             Сперва помолиться бы богу…Ах! если и мне по тому же пути             Окончить придется дорогу,

И быть как они, ничего не желать,             На привязи жить как соседи,И корм ежедневный спокойно съедать,             Как в клетке ручные медведи,

И видеть, как сдвинется та же стена             Над бедною жизнью моею;Как зверь, на цепи у решетки окна             Стоять напоказ ротозею,

Не думать, не плакать, на крик сторожей             Сходиться ко сну или к пище,И жить как собака, под гнетом цепей,             Пока не свезут на кладбище.

Нет, только не здесь бы печальные дни             Окончить под грубым надзором,Не в доме безумья, не так, как они,             Покрытые вечным позором.

1845

65. «Думал мужик: „Я хлеб продам…“»