Подожди, я умру – и приду (сборник) - Анна Матвеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Отвали! – кричит Таня. – Мне от тебя ничего не надо, Ира-жоподыра!
– Прекрасное воспитание, – говорит Ольга Борисовна Бирюкова-Герман. – Вы просто Песталоцци!
Лева мрачнеет. Кто бы ее, как говорится, спрашивал.
Прогон окончен, танцоры вытекают из зала черной рекой, как нефть из аварийной скважины. Уборщица заходит в зал, набрав побольше воздуха в легкие. «Хуже чем в больнице», – думает она на узбекском языке.
Таня прощается с Лизой, идет домой. Так-то ей еще уроки надо делать. Няша Абрикос впереди, кульная, вообще. Хоть и ванилька, как все гоу-гоу. Но у нее такие шрамы-бабочки. И цирк на ноге…
А вот у Иры Герман уроки давно сделаны, даже мегатупой проект по обществознанию. Ира открывает крышку старого пианино «Красный Октябрь». Вспоминает бабушкины рассказы – как это пианино стояло в деревенском доме у реки и каждую весну его вывозили на холм, чтобы не рассохлось. Пианино на холме – почти рояль в кустах. На стене висит фотография – Ира в первом классе.
Первое сентября, дети стекаются в школу. У кого-то – розы в целлофане с блестками, у кого-то – астры, которые привезла бабушка с огорода.
Из переулка выходит Таня с гладиолусом. С ней мама-парикмахерша и милый Лева. У Тани взрослая прическа с локонами – мама постаралась. Милашка.
– Как куколка, правда, Лева?
Навстречу движется Ира Герман с мамой и папой, похожим на Ростроповича. У Иры в руках такой же гладиолус, а на голове – веночек из цветов, обидно напоминающий корону.
– Привет! – радуется Ира.
– Здрассте, – за всех говорит Лева.
Таня начинает рвать руками гладиолус. Выдирает бутончики из гнезд.
– Таня, ты сдурела? – пугается мама. Германы, к счастью, уже ушли.
Цветочные лохмотья летят в осеннюю лужу. И отражаются в воде так, что становятся похожи на корону на Таниной голове. Вот спасибо тебе, водичка!
Голый стебель девочка торжественно вручает маме и движется к школе, засунув руки в карманы плаща.
– Это хорошее начало нового года, – гремит торжественный голос из школьного громкоговорителя. – В добрый путь!
Нарядные первоклассники сидят за партами, руки у них холодные, сердца стучат где-то в горле. Родители ждут в коридоре, подглядывая в стеклянное окошко в двери.
– Моя сидит, как отличница, – хвалится одна мамаша.
– А как сидят отличницы? – ехидно интересуется папа-Ростропович.
Мама «отличницы» теряется, презрительно меряет его взглядом. Ростропович, как человеческая порядочность, не поддается измерениям.
– Мартин! – громко шепчет другая мамаша. – Поправь галстук!
Наш старый знакомый Мартин – на сей раз без сопли, но в элегантнейшем галстуке, съехавшем, впрочем, набок, – сидит прямо за Ирой и сверлит ее взглядом. Заоконную родительницу он, ясное дело, не слышит.
– Знаете, – доверчиво делится мама «отличницы» с мамой Тани, – я много раз замечала, если мне нравится ребенок, то и родители у него тоже хорошие. А если родители со странностями, то и дети у них какие-то не очень…
Танина мама смущенно кивает.
– У вас мальчик? – с надеждой спрашивает мама «отличницы».
– Девочка, – сияет Танина мама. – Танюшка. А у вас?
– И у меня девочка, – это звучит прохладнее. – Маргарита Зуева.
В классе тем временем идет знакомство. Каждый, кто хочет, выходит к доске и рассказывает о себе:
– Меня зовут Ира Герман, мне семь лет, я занимаюсь классическим балетом и люблю читать.
Уши влюбленного Мартина пылают, как сушеные яблоки. Конечно, балет!
Ира проходит балетной походкой на место. Таня в соседнем ряду вздергивает голову.
Дети, выходящие к доске, невольно подражают Ире:
– Я Лиза Семенова, мне семь лет, я люблю кукол.
– Я Мартин Зайцев, мне семь лет, я занимаюсь йогой и люблю играть в приставку. Мой идеал – Билл Гейтс.
«Галстук!» – бессильно шепчет мама. Галстук всё так же лежит на плече.
– Меня зовут Маргарита Зуева, мне семь лет, я тоже занимаюсь танцами (взгляд в сторону Иры) и люблю читать.
– Мне надо в туалет! – поднимает руку Ира.
– По Большакова или по Малышева? – насмешливо спрашивает Таня. – А что? Лева всегда так говорит!
– Беги, Ирочка, – велит учительница.
Ира пулей проносится мимо родителей и через минуту уже снова сидит в классе.
– По Малышева, – громким шепотом свидетельствует Таня.
– …Ну что? – весело спрашивает учительница. Она молодая, похожая на опрятную свинку. – Все рассказали о себе? А вы не хотите, Таня и… Ваня, да? Танечка и Ванечка в Африку бегом?
Класс смеется.
– Учительница, кажется, симпатичная, – вскользь замечает Ростропович и удостаивается внимательного взгляда супруги.
Ваня вспыхивает от обиды за «Африку», но Таня – соседка по парте – молча кладет ладонь ему на руку.
– Мы не хотим ничего рассказывать! – говорит она. – Вы скоро сами всё узнаете!
– О! – удивляется учительница. – Как интересно! Ну, тогда я расскажу вам немного о себе. Меня зовут Альбина Сергеевна, мне двадцать восемь лет…
– Вы замужем? – прерывает ее Мартин, и Альбина прикусывает губу. От смеха или от обиды – непонятно.
– Так, дети, давайте посмотрим, что вы уже умеете делать!..
Таня сидит над алгеброй, вспоминает, что она умеет делать. Так-то много чего наберется. Олимпиады. Выставки рисунков. Школьная газета. Поздравление для ветеранов. Сбор игрушек для детдомов. Концерты и соревнования. Всюду две фамилии, две фотографии – Герман и Царева. Если у Иры первое место, то у Тани – второе. И наоборот. Ира-жоподыра.
Таня пишет Ване записку:
«Встретимся после уроков, там, где всегда? Есть дело!»
Ваня кивает.
Альбина в недовольстве:
– Иван, что за посторонние занятия? Ты-то не отличник, кажется? Ну-ка, иди к доске, поработай с картой.
Ваня идет к доске и не знает, бедный, как показать границы России. Ира подсказывает ему, и Таня шепчет со своей парты. Ваня переводит глаза с одной девочки на другую, Альбина отрывается от тетрадей:
– Ну что, опять двойка?
– Точно! – хохочет злая Маргарита. – Колязину сразу две подсказывают.
Ира вспыхивает, а Таня молча показывает Маргарите справный кулачок.
– Альбина Сергеевна, – жалуется противная Маргарита, – а че Царева меня стращает кулаками? Царева, я тебя на видео сниму и покажу твоей маме, как ты ведешь себя в школе!
– Покажи, – говорит Таня. – Я тебе тоже потом покажу кое-что. Кошмарики приснятся!
– Так! – теряет терпение учительница. – Все немедленно сели и успокоились.
– Границы России, – вдруг включается Ваня, поднявший с пола Ирину записку с подсказкой, – проходят по естественным рубежам…
Таня и Ваня прячутся в закутке у лаборантской кабинета химии. Здесь никого, лишь издалека доносятся детские голоса и крики взрослых.
– Сколько? – спрашивает Ваня.
– Сто рублей.
Таня аккуратно кладет в ладонь мальчика сложенную в несколько раз купюру.
На следующий день Ваня подходит к Ире и со всей силы бьет ее по ногам портфелем. Портфель набит учебниками, украшен заклепками.
Учительница сообщает:
– Дети, напоминаю вам, что завтра утром мы идем в детскую балетную школу, где солирует наша гордость и одноклассница – Ира Герман. Она будет танцевать вместе с настоящими балеринами из Оперного театра!
Класс толпится на входе в учебный театр. Переобуваются, поправляют прически. Красивая Альбина в нарядном платье поспешно заплетает косу Лизе Семеновой. Таня шепчется в углу с Ваней. На Тане джинсы и старенький, домашний свитерок.
– Царева, – возмущается учительница, – ты бы еще в пижаме пришла!
– Я бы вообще не пришла, если бы вы не заставили, – рубит Таня.
Альбина закатывает глаза. В этот момент к ней подходит великолепная мама Иры, солистка театра Ольга Бирюкова-Герман.
– Альбина Сергеевна, можно вас на минутку?
Альбина кивает, выпуская из рук доплетенную косу.
– Вчера в школе Иру сильно избили.
– Я про это ничего не знаю! – пугается учительница.
– Странно, что не знаете, – певица добавляет в голос льда, будто коктейль готовит. – Ираида пришла домой с синяками на ногах – я не уверена, что она сможет сегодня танцевать (она говорит «танцАвать»). Я пыталась ее отговорить, но не преуспела. Я прошу вас выяснить, кто сделал это с моей дочерью.
– А сама Ирочка ничего не сказала?
Еще один кубик льда:
– Если бы сказала, я говорила бы сегодня не с вами!
Певица уходит в зал, занимает место рядом с мужем и обворожительно улыбается знакомым. Ледяные кубики комом стоят в горле Альбины.
Таня с Ваней сидят прямо позади Ириных родителей – в темноте Таня достает из рта хорошо пожеванный бабл-гам и аккуратно приклеивает его к пышной шевелюре Ольги Бирюковой-Герман. Ира выходит «танцавать» – как настоящая балерина, в пачке, в белых колготках, через которые со второго ряда видны темные пятна синяков.
