Человек, заставлявший мужей ревновать. Книга 1 - Джилли Купер

Как это часто случалось, грубо оттертый в сторону людьми, рвущимися к его жене, Гай Сеймур двинулся по комнате, раздавая карточки с адресом его галереи богачам и знаменитостям.

– А Джорджия Магуайр сама здесь? – спросила бледная девица из «Индепендент».

– Ну конечно, – резко ответил Гай.

– Я бывала на обедах, – обиженно заявила она, – где поп-звезда не показывалась. Компании считали это неуместным и не выпускали ее записей, – журналистка старалась перекричать звучание «Рок-Стар». – Да и в самом деле, сегодня трудно продать немодных хиппи и хардрок.

– Вот потому-то мы и переживаем спад, – огрызнулся Гай.

– Вообще-то она неплохо выглядит для своих сорока шести, – признала девица, сверившись со своими записями. – Ну а где ее знаменитый муж?

– Это я, – сказал Гай.

– А, точно. Так это вы руководите Джорджией?

– Джорджией никто не руководит.

Зал заполнили распространители пластинок, диск-жокеи, сотрудники «Кетчитьюн», музыканты, записывающиеся на «Кетчитьюн», и законодатели музыкального бизнеса.

Туда-сюда люди сновали в сигаретном дыму. Мужчины в куртках, рубашках, гимнастических туфлях и бейсбольных кепках или в кожаных жакетах, с рубашками, выпущенными сверху, как у Ларри, позвякивали бутылками, словно гранатами. Девушки с розовыми губами, спутанными волосами, удивленными глазами и лицами, бледными, как у невест Дракулы, никогда не видящих белый свет, похрустывали морскими ракушками, без устали разыскивая знаменитостей или хотя бы просто знакомые лица.

Все старались не смотреть на Джорджию, признавая как значение альбома, так и то, что при нижней подсветке она выглядит ужасно. Но игнорировали ее из-за того, что большие звезды не любят, когда им докучают, поэтому лучше оставлять их в покое.

Пресса работала без отдыха.

– Это грандиозно, спасибо.

Один за другим журналисты закрывали свои блокноты, выключали магнитофоны и осматривались, ища Раннальдини.

Находясь долгое время в тени, Джорджия сейчас отчаянно нуждалась в успокоении, как невеста в день свадьбы, с которой должен говорить каждый. Она остро ощущала одиночество и в панике бросилась искать Гая.

– Провал будет грандиозным. Все уходят.

– Не ной, Панда.

– Если судить по количеству знаменитостей, этот прием не удался, – встряла девица из «Индепендент».

И тут вошел Танцор Мэтланд, тонкий, с длинными космами и подведенными черным глазами, одна из величайших рок-звезд по обе стороны Атлантики.

– Привет, дорогая.

Он направился прямиком к Джорджии, осторожно обнял ее, чтобы не попортить и себе и ей прическу и макияж.

– Великий альбом. Мне бы такой создать. Чертовски приятно видеть тебя здесь после того, как ты столкнула меня с первого места в Штатах, уверен, что сделаешь то же самое в Англии. Я слышал, ты переезжаешь в Ратшир. Буду сам там в апреле, когда начнутся тренировки по поло. Так что жду на обед.

– О, я с радостью, – восторженно согласилась Джорджия. – Танцор, спасибо, что пришел и поддержал прием. Ты знаком с Гаем?

Танцор посмотрел на строгое жесткое лицо, чьи классические черты немного портил нос, сломанный на занятиях боксом в Кембридже. Теплый оттенок кожи и дружеская улыбка, открывающая великолепные зубы, как-то не увязывалась с холодом бледно-голубых глаз.

Немного потрепанный вельветовый костюм золотистого цвета, кашемировый галстук с золотисто-голубым рисунком и великолепная прическа – прямые светлые волосы ниспадают на воротник темно-голубой рубашки – все придавало ему сценический вид. Правда, страдальческое выражение лица делало его похожим на глубоко религиозного человека, даже священника, сильные страсти которого целиком находятся под контролем, не позволяющим соблазниться восхитительной прихожанкой.

«Сексапильный и крутой», – подумал Танцор, морщась от жесткого рукопожатия Гая.

– Джорджия прекрасно о вас отзывается, – сказал Гай. – Я же всего лишь рок-звезда, живущая в Ратшире.

Фотографы поторопились запечатлеть эту редкую сцену на своих пленках, потому что Танцор посещал приемы, посвященные выпуску новых записей, еще реже, чем Раннальдини.

Вслед за Танцором явились Эндрю Ллойд Веббер, Род Стюарт, Саймон Бейтс, Стив Райт, Силла Блек, Саймон Ла Бон и еще множество знаменитостей, так что Раннальдини пропустил не просто вечеринку. Затем намеренно поздно явилась Гермиона вместе с преданным и лысым мужем Бобом, проведшим кошмарный день как менеджер лондонского «Мет» в разбирательствах после выходки Раннальдини с прессой.

Гермиона блестяще выглядела в роскошном красном платье от Шанель, отделанном розами, с вшитым лифчиком, поддерживающим ее великолепную грудь. Делая саморекламу, она несла объемную сумку из крокодиловой кожи, откуда звучала запись «Дует южный ветер», вбиваемая таким образом в подсознание журналистам.

– Я думаю, вам понравится немного настоящей музыки, – проворковала Гермиона критику «Таймс».

Хотя она раздавала очаровательные улыбки, ей были совсем неприятны и сигаретный дым, и фотографы, никак не отстававшие от Джорджии и Танцора.

– Кто эта потрясающая девушка в болеро из лебяжьего пуха и красных кожаных шортах? Не она ли играет Сюзанну? – был вопрос к Бобу. – Мне знакомо ее лицо.

– Она секретарь в приемной «Кетчитьюн», – ворчливо ответил муж. – Ты видишь ее каждый раз в конторе.

Гермиона провела утро в постели Раннальдини и поддержала его нежелание идти на прием, и не потому, что он избегал прессы, а потому, что для него вообще неприемлема идея Джорджии Магуайр, к тому же он опасался, как бы она не составила ему конкуренции в Парадайзе. Тот факт, что Джорджия как поп-звезда зарабатывает раза в два больше, чем они вдвоем с Гермионой, вызывал ярость, да еще это превознесение Джорджией брачных уз. Когда он на прошлой неделе был в Лос-Анджелесе, то услышал, как набирала популярность « Рок-Стар», которую везде напевали и насвистывали.

Гермиона понимала, что наилучший способ увидеть свою фотографию в газетах – подкатиться к Гаю, с которым Ларри ее уже познакомил.

– Хелло, мистер Обаяние, – лукаво сказала она, целуя его в красивый рот, а затем, осторожно убавив музыку из своей сумки, обратилась к Джорджии:

– Я просто сама не своя от злости на Раннальдини за то, что он не пришел. Говорила ему: «Музыка Джорджии Магуайр доставляет удовольствие стольким людям». Уговаривала: «Вы, маэстро, полюбите Джорджию, как только с ней познакомитесь». Но он же такой интеллектуальный сноб и вообще считает, что «Рок-Стар» просто списан с «Леди в красном».

– Я буду Леди в красном, когда мы заплатим за «Ангельский отдых», – беззаботно ответила Джорджия. Но счастье ее мгновенно испарилось, и, когда фотограф из «Хелло» попросил обеих повернуться и улыбнуться, Джорджия выглядела несчастной, а мгновенно собравшаяся Гермиона с широко открытыми глазами, поднятыми бровями и сверкающими белыми зубами была просто великолепна.