Некромант. Чужая война (СИ) - Агишев Руслан

Его руки легли на погнутый люк в передней части танка и нежно прошлись по нему. Килиан ощущал тепло нагретого на солнце металла и, ему казалось, что механизм еще жив. Он всего лишь ранен и ждет, когда кто-нибудь поможет ему пробудиться и вновь вернуться в сражение.

Ладони накрыли мощные броневые рубцы, ощупывая каждый бугорок, каждую щербинку.

— Тебе тяжело, — с болью в голосе говорил Килиан. — Ты совсем один и страдаешь от этого. Но теперь я рядом…

На мгновение ему показалось, что смертельно раненная машина что-то пытается ему ответить. Однако, это чувство было настолько мимолетным, что сразу же и улетучилось.

— Не получается, значит, — огорчился маг, не видя ни какой реакции. — Выходит, здесь все гораздо сложнее, чем мне представлялось.

Не сумев наладить с погибшей машиной ментальной контакт, Килиан решил подойти к этой проблеме с другой стороны. «Ментальная магия этим и плоха, что слишком капризна и требует просто сказочных условий! — размышлял он, вытаскивая крошечный ножик. — Чуть что, так сразу и сбой! Ну где я здесь раздобуду кристально чистый горный воздух, белоснежную шкуру молодого арлеха или только что сорванный цветок силани… Здесь этого нет и в помине! Начнем-ка, лучше с некромантии».

Он легонько чиркнул по ладони лезвием и выдавил несколько капель своей крови, упавшей на танковую броню. Внешне ни чего не изменилось: по-прежнему, слегка свистел ветер, задевавший рваные края металла, точно также припекало полуденное солнце… Но маг чувствовал, как незаметные глазу жизненные потоки потянулись к давно мертвому металлу. Похожие на серебристые нити, они щупальцами осторожно касались травы, деревьев. Килиан сотни раз видел этот процесс во всех подробностях, когда проводил свои первые опыты, но так и не мог привыкнуть к этому зрелищу. Трава, только что радовавшая своей изумрудной зеленью, жухла на глазах — тоненькие травинки, досуха отдававшие свою энергию, мгновенно чернели и сразу же превращались в прах.

— Бр! — с отвращением пробормотал Килиан, отступая на шаг. — Все-такикакая же это гадость! О, Каиново чрево!

Полоса тления медленно подбиралась к раскинувшемуся на земле танкисту. Молоденький парень, по-видимому, пытался отползти от подбитого танка, но был остановлен вражеской очередью. Кроваво-черные точки длинной линией пробежали по его спине.

— Извини, братишка, — тихо прошептал невольный некромант, с трудом подавив желание отвернуться и не смотреть туда. — Извини. Мы все будем там! Твоя сила не пропадет, она станет нашей общей силой…

Длинное щупальце поднимая еле заметную дымку жадно окутало лежащее тело. Пропыленная гимнастерка зашевелилась, словно живая, и сразу же опала… Невысокий крепыш на глазах превратился в высохшую мумию!

— Похоже, хватит, — произнес Килиан, оценивающе наблюдая за заискрившимся танком. — Сейчас должно все получиться. Ну-ка…

Вскинутые вверх руки стали выделывать сотни раз отработанные пассы.

— Сначала, возьми и оцени, — на автомате зашептал маг словесную подсказку, на протяжении десятилетий помогавшую ученикам запомнить последовательность сложных магических формул. — Насколько ты верно все подготовил!

Едва его руки потянулись, как Килиан ясно почувствовал теплую и влажную пелену, окутавшую машину. Пальцы нежно касались упругой субстанции, которая при нажатии слегка прогибалась вовнутрь.

— Ты готов… железный дракон, — восхищенный готовой вырваться наружу силой, проговорил он. — Тогда очнись от мертвого сна и служи своему господину!

Обугленный танк дрогнул; по его бугристой коже пробежала крупная дрожь. Броня скрипела и гнулась, выстреливая железными заклепками, когда живые волны прошлись по ее поверхности. Казалось, огромная каменная кошка, устав от тысячелетнего стояния на постаменте, начал потягиваться, сбрасывая с мягкой шерстки каменные осколки…

Килиан не верил своим глазам: впервые, на его глазах, происходила трансформация материального неживого объекта в что-то другое, что-то необычное. «Что же я такое наделал? — на мгновение дрогнув, подумал он. — Он оживает?! Но как это может быть?! Ведь доказано, что неживое не может стать живым! Неживое, даже поднятой из праха, остается всего лишь послушной куклой в руках мага…». Он с ужасом наблюдал, как боковые угловатые башни, только что висевшие безжизненными наростами, с неприятным скрежетом втягивались во внутрь. Через несколько минут на этих местах остались лишь полукруглые металлические бородавки. Следом трансформации подвергся и главный калибр: семидесяти шести миллиметровый хобот, дерзко вывернутый в сторону запада, начал медленно съеживаться. Одновременно, укорачивавшийся ствол стал обрастать темным металлом, который полоска за полоской оборачивался вокруг него.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— О, Благословенный Митра, кого это я позвал? — затрепетал маг. — Что за каиново отребье лезет в этот мир?

Однако, процесс был уже необратим и оставалось лишь ждать конца трансформации. Объект превратился в куколку, из которой вот вот кто-то вылупиться.

— Нет! Нет! — с яростью закричал Килиан, вызывая в руках первозданный огонь. — Учитель был прав! Мертвому не место среди живых! Огонь, только огонь …

Между сближающимися ладонями заколыхалось жаркое пламя, принявшее форму рваного шара. Гнев и всепроникающий страх, вырывавшиеся из мага, сгорали в этом пламени, раздувая и питая его. Он был в крошечном шаге от того, чтобы не сорваться в отчаянную атаку и не испепелить все окружающее пространство.

— А-а-а-а-а! — внезапно заорал он, падая на землю. — А-а-а-а-а!

Его скрючило от адской боли, внезапно пронзившей тело. Он рычал и стонал, катаясь по земле. Сведенными судорогой пальцами, маг пытался разодрать кожу на голове.

Кто-то огромный, словно ангкорский болотный вепрь, ломился в егосознание. Килиан, задыхаясь от боли, пытался ставить защиту, но неповоротливое чудовище без всяких усилий сносило его щиты.

— Уходи! — сквозь зубы, выплевывал маг. — Прочь из моего разума! Прочь темная тварь!

— Мама! — вдруг, в голове возник жалобный голос. — Мама, это я! Мама!

Боль сразу же отпустила. Кто-то огромный и страшный, только что с грохотом и шумом хозяйничавший в его сознании, замер и виновато хлюпал носом. Килиану даже показалось, что этот неведомый зверь непременно должен был и глаза потупить в пол.

— Кто ты? — с явным облегчением прохрипел Килиан, прикрыв глаза. — Кто ты такой?

В ответ кто-то с дрожащим от обиды голосом проговорил:

— Мама, это же я! Ты же моя мама!

Внутри снова появилось движение. Почесываясь и ерзая, кто-то живой устраивал себе уютное гнездышко прямо у него в голове.

— Мама, мне было так страшно, так страшно, — голос был уже спокойным, казалось его обладатель при разговоре даже сонно зевал. — Я думал тебе нет, а ведь ты есть!

Килиан, создав большую, мягкую и теплую руку, мысленно с нежностьюпогладил разлегшегося зверя.

— Спи, засыпай бедняжка! — обратился он к нему. — Теперь тебя никто не обидит.

Маг осторожно закрыл свое сознание щитом, стараясь придать ему абсолютную крепость и незыблемость. «А вот теперь можно и подумать! — мысленно потер онруки. — Кто же ты такой, непрошеный гость? Похоже, я кого-то вызвал… Но все же было правильным — и кровь, и формула. Может все дело в этом мире?! Один Митра знает какие демоны здесь водятся. Или причина в этот железе?!».

Открыв глаза, он задумчиво посмотрел на подбитую машину и изумленно ахнул.

— Я спятил! — пролепетал ошарашенный магистр. — Я спятил. Этого не может быть! Этого просто не может быть!

Перед его глазами лежал. Нет, не танк! То что было раньше многотонной машиной лишь угловатостью контуров и почерневшим металлом напоминало грозную машину. На траве уютно свернувшись лежал железный зверь… Свою огромную голову, прежде бывшую центральной башней, он положил на передние лапы, в которых угадывались остатки гусеничных траков и лобовой брони.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Это же сон! — ни как не мог успокоиться Килиан, рассматривая получившегося зверя. — Это просто такой сон…