Книга о судах и судьях - М. Харитонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Да, этот теленок тоже принадлежит мне.
- Это мой теленок! - воскликнул человек. - Он принадлежит мне!
И спор их разгорелся с новой силой.
- Перестаньте спорить в моем присутствии! - сказал им султан. - Если вы сами разбираетесь в законах, нечего вам было приходить сюда. Слушайте, что я скажу. Я думаю, теленок но праву принадлежит этому пастуху.
Знахарь опять начал было спорить, но султан больше не стал ею слушать и велел обоим идти своей дорогой.
Ираку, 155, 147
79. Дочка-умница
Жил в старые времена один старик с дочкой лет двенадцати. А всего добра у старика было: один верблюд, одна лошадь и один ишак.
Старик рубил в горах дрова и возил продавать в город, а дочка
занималась хозяйством.
Вот как-то навьючил своего верблюда старик дровами и поехал на базар. Подошел к нему толстый бай и спросил:
- Почем дрова продаешь? Старик запросил три теньги. Толстый бай сказал:
- Возьми "как есть" десять тенег, только отвези дрова ко мне
домой.
Старик с радостью согласился и привез дрова во двор к толстому баю.
Получил старик обещанные десять тенег, свалил на землю дрова и хотел уйти.
Вдруг толстый бай сказал:
- Привяжи верблюда! Удивился старик:
- Верблюд мой.
- Нет, - сказал толстый бай. - Я купил дрова "как есть", вместе с верблюдом. Стал бы я платить тебе, дураку, десять тенег.
Спорили они, спорили и пошли судиться к казню.
Казни спрашивает старика:
- Правда ли, что ты продал дрова "как есть"? Старик говорит:
- Да, только, господин, верблюд-то стоит триста тенег.
- Ну уж это не мое дело. Сам виноват, не надо было соглашаться продавать дрова "как есть".
Приказал казий отдать верблюда толстому баю, а старик со слезами пошел домой. Только дочке так ничего и не сказал.
На другой день, навьючив дрова на лошадь, старик опять приехал на базар. А толстый бай тут как тут.
- Почем дрова продаешь?
- Три теньги. Толстый бай сказал:
- Возьми "как есть" десять тенег.
Забыл совсем старик, что было вчера, и согласился.
Остался старик без лошади.
Пришел он домой печальный, однако дочке опять ничего но сказал.
На третий день старик навьючил дрова на ишака и собрался уже совсем на базар, но дочка сказала ему:
- Отец, в прошлый и позапрошлый раз вы вернулись без верблюда и без лошади. Сегодня и ишака вам не оставят. Лучше я поеду дрова продавать.
Старик согласился. Девочка поехала на базар. Подходит к ней толстый бай.
- Почем дрова продаешь? Девочка запросила три теньги. Толстый бай и говорит:
- Возьми "как есть" пять тенег. Девочка отвечает:
- А вы дадите за дрова деньги "как есть"?
- Хорошо, согласен, вези дрова ко мне. Свалила девочка дрова и спрашивает:
- Дяденька, где прикажете вашего ишака привязать? Толстый бай показал место.
Привязала девочка ишака и попросила деньги за дрова. Протянул толстый бай деньги, а девочка - пап, схватила его за руку и говорит:
- Когда мы рядились, вы сказали, что дадите пять тенег "как есть". Отдавайте деньги вместе с рукой.
Спорили они, спорили. Соседи прибежали на крик и повели девочку и толстого бая к казию.
Крутил казий и так и эдак, придумывая тысячу хитростей, но девочка стояла на своем.
А народ кричит:
- Права девочка! Вот умница девочка! Казий думал-думал и постановил:
- Отдавай руку. Заплакал толстый бай:
- Как же я без руки буду?
- Ну плати выкуп пятьдесят золотых тиллей*. Отсчитал бай девочке пятьдесят тиллей[lxxxvii].
Узбекская, 165, 113
80. Обезьяна и черепаха
Жили когда-то обезьяна и черепаха. У черепахи было одиннадцать детей, и у обезьяны не было семьи, и она бродяжничала. Пошла однажды черепаха работать. Закончив работу, она получила за нее деньги и купила на них мешок риса. Возвращаясь с рисом домой, она остановилась у края дороги, поставила мешок на землю и пошла собирать сушняк. Вернулась она с сушняком к месту, где оставила мешок, и видит: на мешке сидит обезьяна. Обезьяна сказала ей:
- Эй, кума, посмотри - я нашла мешок риса!
- Этот рис не для тебя, кума, - я купила его для своих детей; я оставила его у края дороги, потому что пошла собирать сушняк. Этот рис мой, и ты должна отдать его мне.
По обезьяна и слушать ее не хотела. Она сказала:
- Найденное принадлежит нашедшему! Я рис не о г дам. Очень огорчилась черепаха, но что поделаешь? Она сказала обезьяне:
- Что ж, кума, тогда хоть продай мне немного риса - детям дома есть нечего.
- Не могу, кума, мой рис не продается; сходи в лавку к китайцу и купи у него.
- Ну ладно, кума, придет день, и ты меня вспомнишь. И вот однажды сидела обезьяна на нижних ветках дерева, а хвост ее свисал до самой земли. В это время мимо ползла черепаха. Она увидела обезьяну, крепко вцепилась в ее хвост и закричала:
- Я нашла обезьяний хвост! Найденное принадлежит нашедшему! Я ни за что его не отдам.
- Эй, кума, ты что, шутишь? Ведь этот хвост мой!
- Рис на дороге принадлежит тому, кто его нашел, и хвост па дороге тоже принадлежит тому, кто его нашел.
Рассердилась обезьяна, потянула свой хвост - черепаха не отпускает, висит на нем. Обезьяна тянет - черепаха не отпускает, висит; и пошла обезьяна с жалобой в суд.
Пришла она в суд и сказала:
- Судья, присуди, чтобы черепаха отдала мне мой хвост. ^ Черепаха сказала:
- Судья, присуди, чтобы обезьяна отдала мне мой рис. Судья велел им все рассказать и, когда выслушал их, спросил у обезьяны:
- Где рис?
Засмеялась обезьяна и похлопала себя по животу:
- Здесь, судья!
Судья позвал стражника и велел ему принести колоду. Страж-пик принес и, положив на нее по приказу судьи хвост обезьяны, отрубил его. После этого судья сказал:
- Найденное принадлежит нашедшему! Обезьяна нашла на дороге мешок риса рис принадлежит обезьяне; черепаха нашла на дороге хвост - хвост принадлежит черепахе. Но если обезьяна захочет купить свой хвост, чтобы приклеить к тому, что у нее осталось, ей придется заплатить за него черепахе мешок риса. А теперь идите.
Маврикийская, 120, 8 81.
81. Рыбак и охотник
Жили в одной деревне рыбак и охотник. Однажды рыбак задумал ловить рыбу, а охотник собрался в лес стрелять зверей.
Первым вышел из дому рыбак. Он отправился к реке, там разделся, одежду сложил на берегу и вошел в воду. В это время мимо проходил охотник и забрал одежду рыбака.
- Эй, это моя одежда! - закричал из воды рыбак. - Положи ее на место!
Но охотник ответил:
- Не надо было оставлять ее на берегу. Ты мог повязать одежду вокруг бедер. Я ее нашел, и теперь она моя.
- Пойдем тогда к вождю, пусть он нас рассудит, - сказал на это рыбак.
- Пойдем, - согласился охотник.
И оба пошли на суд к вождю. Они рассказали, как было дело, и вождь сказал:
- Ты, рыбак, действительно не должен был оставлять свою одежду на берегу. Охотник прав, надо было повязать ее вокруг бедер. Тот, кто нашел одежду, может теперь взять ее себе.
Вернулся рыбак домой голый. В это время начался сильный дождь. Охотник как раз проходил мимо хижины рыбака и спрятался одной ногой под его кровлей.
- Это моя нога, - сказал тогда рыбак и схватил охотника за ногу.
- Отпусти мою ногу, - попросил охотник. - Идет дождь, я просто хотел спрятаться.
- Прячься у себя в хижине, - ответил рыбак. - А уж ногу мне оставь. Она теперь моя.
Решили оба опять обратиться к вождю. Рассказали ему, как было дело. И вождь сказал:
- Когда вы спорили об одежде, ты, охотник, решил, что имеешь право взять ее себе, потому что рыбак не повязался ею. Теперь рыбак увидел твою ногу под своей кровлей и захотел эту ногу взять. Что ж, тебе, охотник, я сказал: можешь взять одежду. Теперь я говорю рыбаку: ты имеешь право на ногу охотника, режешь ее отрезать.
И рыбак отрезал охотнику ногу.
Балуба, 154, 216
82. Осел Джухи
У Джухи был осел. Он изрядно разъелся на сытных кормах, и многие соседи выражали готовность его купить.
- Продай нам осла, - приставали они к Джухе.
- Он для вас слишком дорог, - отвечал тот.
- Назови свою цену, - не отступались те, - а мы уж не поскупимся.
- Я сам пока не знаю, какую назначить цену. Давайте пойдем на базар, посмотрим, как пойдет торг, там я вам его и продам.
Соседи согласились.
На другое утро Джуха пошел со своим ослом на базар. По дороге он засунул ослу в зад несколько золотых монет. А потом передал осла базарному зазывале.
Собрались покупатели, стали осматривать осла, прикидывать цену. Зазывала сел на осла и поехал на нем. Осел бежал резво. Вдруг он пустил ветры, и из зада у него посыпались золотые монеты.
