За Москвою-рекой. Книга 1 - Варткес Тевекелян

Власов вызвал к себе бухгалтера, предложил ему сесть в кресло, сам уселся напротив и сказал:

— Я пригласил вас, Сидор Яковлевич, не для того, чтобы отдать распоряжение. Мне необходим ваш совет. Нашу красилку следует привести в порядок, — вы сами хорошо знаете, какой там хаос. Если говорить языком инструкции, то на это у нас денег нет, но ничего не предпринимать тоже нельзя. Как быть? Помогите мне, вы человек опытный. Подскажите.

— Давно бы так! — Варочка достал из кармана большой клетчатый платок и громко высморкался. — Почему-то все считают бухгалтеров чуть ли не своими внутренними врагами, думают, что им до производства никакого дела нет… Слышал я про ваши затеи, хотя не удостоился чести присутствовать на техническом совещании. Вполне одобряю их, разумно. Однако считаю долгом предупредить вас, Алексей Федорович: дело тяжелое! На реконструкцию вам потребуется тысяч восемьсот, а то и миллион. Хотя сметы еще нет, но я успел прикинуть, во что все это обойдется. Таких денег вы нигде не найдете, а если полезете на рожон, то сломаете себе голову.

Непривычно длинная речь, видимо, утомила Варочку. Он устало откинулся на спинку кресла.

— Что поделаешь! Ради дела приходится иной раз и головой рисковать, — заметил Власов.

— Вот с этим я никак не могу согласиться! Во всех случаях гораздо разумнее проявлять трезвость и руководствоваться точным расчетом. — Старый бухгалтер потянулся к блокноту, оторвал листок, взял карандаш из стаканчика, сделал какие-то заметки и, словно размышляя вслух, начал излагать свои соображения: — Допустим, облицовку стен и застилку полов мы можем пропустить по счету «Текущий ремонт зданий и сооружений». Расходы по перестановке оборудования отнесем к амортизационному фонду. По этой статье у нас имеются свободные средства… Даже если будет перерасход, тоже не беда: по положению это разрешается, и банк деньги даст. Ленты, транспортеры и тому подобную мелочь подгоним по текущему ремонту. Это все, что вы можете сделать, не рискуя головой. Остальные расходы, как-то: барки, моторы, вентиляция, автокары и прочее — оплачиваются по счету капитальных затрат, поскольку считаются приобретением, и тут без утвержденного титула и специальных ассигнований не обойтись. Вы довольны?

— Спасибо вам большое! Теперь хоть можно работу начать! А вот что потом будем делать, тут у я ума не приложу. Вдруг откажут в капиталовложениях? Вернее всего, откажут… Тогда что? Нельзя же останавливаться на полдороге!

— Тут я вам не помощник. Будь у вас директорский фонд, еще можно было бы сообразить, а так… — Варочка развел руками.

— Скажите, Сидор Яковлевич, по тем статьям, которые вы перечисляли, сколько мы расходовали в год? — спросил Власов после небольшой паузы.

— Почти миллион, точнее — восемьсот семьдесят тысяч, — ответил тот не задумываясь.

— Ну вот, видите! На ремонт директор имеет право израсходовать миллион, и при этом никто не интересуется, какой был сделан ремонт и был ли он необходим. Раз в финансовом плане он был предусмотрен, значит, все законно. Никакого риска и ответственности!.. Впрочем, и здесь каждая копейка разложена по полочкам. А появилась необходимость произвести не предусмотренные планом затраты — и опять тупик. Ломай голову, изворачивайся, подгоняй! Но это еще куда ни шло, тут хоть выход можно найти. Куда хуже обстоит дело с капитальными затратами. Если тот же директор потратит тысячу рублей на покупку нужной машины или двух моторов — беда, превысил свою власть, нарушил установленный порядок — обвинят чуть ли не в тяжком преступлении! Разве во всем этом есть хотя капля логики?

— Так-то оно так, но нужно принять во внимание и то, что еще не все научились разумно тратить государственные деньги! Дай волю — так иной директор таких дров наломает, что жизни рад не будешь. Бывали такие, я всяких на своем веку повидал…

— А зачем же поручать хозяйство невеждам? Найдите таких людей, которые не наделают глупостей! Сейчас технические кадры не те, что были лет десять — пятнадцать назад, толковых хозяйственников можно подобрать сколько угодно!

Раздался звонок. Власов подошел к маленькому столику, на котором стоял телефон, и поднял трубку.

— Слушаю вас, Василий Петрович, — сказал он, подмигивая Варочке: смотрите, мол, на ловца и зверь бежит. — Да, распоряжение получил. С чертежей снимают копии, как только будут готовы, пришлю… Ну что вы, какая может быть партизанщина! Разве я не понимаю, что без санкции главного управления такие дела не делаются?.. Квартальный план обеспечили, я за годовой не ручаюсь — задолженность слишком велика… Конечно, конечно!..

Власов с хмурым лицом сел на место. Видимо, разговор с Толстяковым расстроил его.

— Никакой реконструкции! — вдруг решительно заявил он. — Отныне это слово нужно выкинуть из нашего лексикона. Просто наметили некоторые организационно-технические мероприятия по улучшению технологии и постепенно проводим их в жизнь. Так будет скромнее и лучше! Иначе все провалится. Не зря ведь начальник главка проявляет такой повышенный интерес к нашим делам — за два дня третий раз звонит.

— Позвольте дать вам один совет, — сказал Варочка, — будьте осторожны, не доверяйте Толстякову. Он человек хитрый, с больным самолюбием, ему будет неприятно, если кто-нибудь другой сумеет работать на этом комбинате лучше, чем он. Василий Петрович не особенно разборчив в средствах, от него всего можно ожидать! — Варочка встал.

Власов не пропустил его слова мимо ушей, но и не стал поддерживать разговор на эту тему. Он протянул бухгалтеру руку и перевел речь на другое:

— Значит, начали, Сидор Яковлевич?

— Что ж, как говорится, бог в помощь! — Варочка пожал руку директору и вышел.

Глядя вслед бухгалтеру, Власов мысленно продолжал беседу с начальником главка. «Мы тоже не лыком шиты, уважаемый Василий Петрович, это вы имейте в виду и не надейтесь, что вам удастся запугать и остановить нас. Вы против реконструкции? Пожалуйста! Никакой реконструкции и не будет. Очередные оргтехмероприятия по обеспечению плана и ничего больше. Привычные вашему уху слова, не правда ли? Теперь-то, я надеюсь, вы будете довольны!.. Да, ничего больше», — повторил он и, пересев на свое место за письменным столом, позвонил в лабораторию.

— Николай Николаевич, вычеркните из всей документации слово «реконструкция» и никогда не повторяйте его… Чем заменить? Ну, хотя бы словами «оргтехмероприятия»… Если вам так хочется, то назовите это «улучшением технологии»… По мне — хоть горшком назови, только в печку не ставь… Дело не в названии. Соберитесь с начальником цеха, пригласите мастеров и срочно составьте график перестановки оборудования… Приступим в субботу, используем выходной день. Главное для нас — не допускать больших простоев. Следите за этим, прошу вас!

Он взял лист бумаги и, обдумывая каждое слово, написал подробный приказ, напоминающий скорее дипломатический документ, чем деловую директиву. В приказе ни разу не упоминалось слово «реконструкция», а только перечислялись работы по ремонту оборудования в красильно-отделочной фабрике и некоторая перестановка, назначались ответственные на каждом участке лица. Общее руководство всеми работами» возлагалось на инженера Никитина Н. Н.

Решительный шаг сделан, пути отступления отрезаны. У Власова было такое ощущение, словно с его плеч свалилась огромная тяжесть.

С самого утра дела у Сергея не ладились. Принимая смену, он обнаружил, что барки не чищены, нет свободных тележек — все заняты крашеным товаром, — суровье для заправки первой партии не заготовлено.

— В чем дело? — недовольно спросил он у сменщика, расписываясь в журнале.

— Не успели, — смущенно ответил тот. — Ночью не хватало пара, давление на котлах дошло до нуля. Еле-еле покрасили пять партий вместо семи, и то за качество не ручаюсь.

— Выходит, сами провалились и нас за собой тянете? Не по-товарищески это…

— Сергей, честное слово, не виноваты, так получилось. — Сменщик чувствовал себя неловко. — Можно сказать ребятам, останемся, поможем, — устало предложил он.

— Да ладно уж, идите! После ночной смены какая помощь от вас… Сами справимся.

До начала работы оставалось семь минут. Сергей собрал свою бригаду в кабинете мастера.

— Дело дрянь. Видали, как сдали нам смену? Дневной план запросто можем завалить. Придется поднажать, — сказал он.

— Ты договорись с кочегарами, чтобы паром обеспечили, а мы постараемся, — ответил комсорг Володя Козин.

— Правильно, пар будет — наверстаем, — поддержали его остальные.

— Хороша работа! — заворчал татарин Нуралиев. — Лодырь себя жалеть будет, другой ломай за него спина. Зачем принимай такой смена, бригадир?

— Не шуми, Нуралиев, — остановил его Сергей, — понимаешь, они и так план не выполнили.