Оранжевое лето - Яник Городецкий

— Как же. Есть… И моей первой жертвой будешь ты!

Эван завизжал и бросился наутек от Дэма. Мальчишка побежал за ним.

— Милый детский фильм, — сказала девушка. — Эвану, между прочим, только пять. Ты нашел именно то, что надо.

— А это вообще Дэмиэн выбрал, я тут ни при чем. Эвану, по-моему, очень даже понравилось. Так что я чист… я предлагал комедию. Да… Можем сходить, — выпалил я и испугался.

— Еще раз?

— Ну… я имел в виду… мы. Но это совершенно не обязательно, я просто так сказал. И вообще говорят, фильм глупый…

— Мы вдвоем?

Я напрягся. Я ужасно жалел о том, что брякнул, не подумав.

— Ну… да, я зря так сказал. Я не подумал. Прости…

— За что? Давай сходим, правда. Только как отвязаться от наших любимых мальчиков? Вот это настоящая задача.

— Это не задача, — крикнул Дэмиэн издалека. — Мы сейчас возьмем Гардиана и пойдем купаться! Вода должна быть теплая, она уже нагрелась! Так что идите прямо сейчас!

— Потрясающий слух, — вздохнул я.

— Нас поставили перед фактом. Теперь надо идти в кино, — улыбнулась Лин. — Может фильм не такой и глупый, как говорят. Пойдем и сами узнаем.

Я весь фильм просидел как на иголках, напряженно всматриваясь в лица на экране, не отрывая от них взгляда и боясь даже посмотреть в сторону Лин. Герои фильма целовались почему-то очень часто, и мне это не очень нравилось. Я безумно боялся, что Лин может увидеть какие-то намеки, а никаких намеков не было, и я все плотнее вжимался в кресло. Только один раз я рискнул посмотреть на девушку. Она улыбалась и с интересом смотрела на экран. Там на яхте плыли вместе три человека — мужчина, женщина и их маленький ребенок. Молодая красивая семья. На этом фильм и закончился, и я так и не понял, понравилось мне или нет. Несмотря на то, что я не отрывался от экрана, я не видел и не запомнил почти ничего — слишком мешали расслабиться и получать удовольствие глупые мысли. С одной стороны, сюжет все-таки был дикий и нереальный. Девушка из кино каждый день забывала всю свою жизнь, и ей приходилось вспоминать все снова. Так что ее парню пришлось несладко. Он каждый день должен был рассказывать кто он и что произошло.

"Глупость какая, — подумал я. — Но с другой стороны…"

С другой стороны история была трогательная и добрая. Наперекор всем трудностям этой парочке удалось создать настоящую семью, и это было здорово, хоть девушке и приходилось каждое утро включать кассету с видеозаписью всей своей прошлой жизни и заново узнавать мужа и ребенка.

— А ты говорил, глупый, — сказала Лин, когда зажегся свет и зрители стали вставать с кресел и уходить из зала.

— А разве нет?

— Не знаю. Есть маленько. Но зато весело…

— Так не бывает.

— Почему? По-всякому бывает. Эти двое невероятные оптимисты.

— Да, наверное…

— Интересно, где Эван и Дэм? Наверное, уже синие от воды.

— Так пойдем, вытащим их…

— Пойдем лучше в парк. Они нам не обрадуются, им весело. Пускай играют.

— В парк?

— Ну да. Там красиво. Или тебя туда больше не тянет после вчерашнего?

— Да почему… Нормально. Ой! Я совсем забыл, мне же нужны краски. Там есть магазинчик рядом, я зайду туда, ладно?

— Конечно. Что хочешь нарисовать?

— Не скажу, — улыбнулся я. — Это большая тайна.

— Откроешь потом свою большую тайну?

— Обязательно. Через две недели.

— Почему через две?

— Так…

Мы не спеша прогулялись к парку. Я осмелел и, почти не смущаясь, говорил Лин о том, какие краски надо смешивать, чтобы получались другие, какие угольки покупать надо, а какие не стоит, сколько граммов должна весить хорошая бумага и все такое. Только минут через десять я вдруг понял, что Лин это, вероятно, неинтересно и слушает она только из вежливости. Я замолчал.

— Ты чего молчишь?

— Да ну… глупо. Зачем я тебе это все рассказываю, не понимаю.

— А что? Я тебя чем-то обидела?

— Ты? Да что ты. Просто тебе это все не надо, а я как дурак, полчаса болтал об этой ерунде, даже не подумал…

— Мне надо, мне правда интересно! Ты рассказывай, я же слушаю. Теперь я все знаю про угольки и про то, какие карандаши для чего подходят.

— Вот видишь. Ты смеешься.

— Вовсе нет. Ну вот хочешь, я тебе расскажу, как мы вчера человека оперировали. Тебе же будет интересно.

— Да, ты же… интерн. Это ужасно…

— Ужасно? Это здорово.

— Тебе не страшно? Я бы умер на месте.

— Так нет пока ничего страшного. Не практикуемся, только присутствуем. Вот вчера открытый перелом был. Кости на место ставили по кусочкам. Ух и раздробило! Ужас. Как конструктор собирали.

Я содрогнулся.

— Как на это можно смотреть?

— Кто-то же должен это делать. Ты никогда не ломал себе чего-нибудь?

— Как же, — хмыкнул я. — Все. Руки, ноги, пальцы. Полный набор.

— Вот видишь.

— Вижу… Все равно это ужасно. То есть я говорю… я бы не смог так.

— Ну а я никогда не смогу нарисовать парк так красиво, как ты.

— Да это же совсем другое! Сравнила.

— Как сказать. Итан… Спасибо. Ну, за пиццу и вообще. Фильм мне понравился… И за Эвана. Я бы ни за что с ним не пошла в кино. Все времени нет и нет. Смешно. Квартира сгорела, а нам так хорошо, в кино ходим, радуемся жизни…

— Это Дэм купил билеты. Его и благодари.

Я задумался, будет ли враньем, если я не скажу Лин, на чьи деньги куплены пицца. На душе стало противно и тошно, и я решил все рассказать, но, задумавшись над тем, как начать, понял, что начать не смогу.

— Ну не все же билеты Дэм купил. Последние покупал ты.

"Да, как же, на свои кровные", — пролетело у меня в мыслях, и я нахмурился.

— Ерунда. Лин, знаешь что я слышал? Если хочешь отдать Эвана в школу в этом году, тебе надо сходить туда. Его определят в подготовительную группу.

— Я знаю. Вот исполнится ему шесть, тогда пойдем. Даже не представляю, как на меня там все будут смотреть. Скажут, сплавила ребенка шестилетнего.

— Не все ли тебе равно?

— Не знаю. Я вообще не знаю, правильно это или нет. Может, стоит ему еще год дома посидеть? Все-таки ему шесть, а не семь.

— Он хочет в школу?

— Хочет сильно. Каждый вечер со мной говорит об этом.

— Чего думать тогда? Пускай идет. А этот… Аарон за или против?

— Против. Говорит, что Эван слишком маленький. А ты думаешь, нет?

— Мне он не показался таким уж маленьким. Он молодец.

— Он, наверное обидел тебя сегодня. Он еще не понимает, где нужно промолчать, прости его.

— За что?

— Ну, тогда, в пиццерии. Он брякнул…

— А, это. Да что ты, Лин. Как он мог меня обидеть? Смотри, лебеди плавают.

— Да ну? Где?

— Вон, в водоеме. Внизу.

— Ого! Точно. А давно они тут появились?

— Я не видел. Может, Дэм знает. Спрошу у него. Ой… тот мальчишка. Помнишь, Дэм говорил. Как его?

— Хэвишэм…

— Это что, его фамилия?

— Да. Ты разве не знаешь его? Его отец бизнесмен. Он как-то приходил в нашу больницу.

— Болел, что ли? — машинально спросил я.

— Да нет. Денег дал на оборудование всякое. Пиарится…

— Вон как…

Сет два раза подпрыгнул на скейтборде, покачнулся и упал. Он поднял голову и неприязненно посмотрел на нас, стоящих возле каменной ограды.

— Интересно, да? — буркнул Сет. — Чем так смотреть, сами бы попробовали.

— Вот еще, — буркнул я. — Охота была ноги ломать.

— А это трудно? — спросила Лин, подошла к Сету и протянула ему руку. Он удивленно посмотрел на нее.

— Да я сам, — сказал он, но все же взял Лин за руку и встал с ее помощью. — Ничего, довольно тяжело. Вот если бы тут был скейт-парк… Было бы здорово. Здесь особо и не покатаешься. О, да я штаны порвал.

Сет гордо выставил вперед ногу в рваной брючине. На колене красовалась огромная царапина, окаймленная грязью.

— Шел бы ты домой, — сказала девушка. — Промыть надо.

— Да, пойду. Ну ладно, пока, — сказал Сет и бросил скейт под ноги. Он оттолкнулся одной ногой и поехал по кирпичной дорожке на выход. Я напряженно смотрел Сету вслед.

— Ты чего, Итан? По-моему, нормальный парень. Надо познакомить с ним Дэма.

— Не надо. Еще не хватало ему этого мажора.

— Да он же мальчишка.

— Наивный ребенок вроде Эвана… Он уже взрослый и, держу пари, капризный, избалованный и эгоистичный. Как и положено сыну бизнесмена.

— А Дэмиэн? Он тоже избалованный и эгоистичный?

— Он еще маленький и многого не понял. Очень вероятно, что он будет точно таким. Деньги еще никого не сделали лучше.

— Ты сам веришь в то, что говоришь? Дэм будет таким?

— Я бы очень не хотел этого. Я просто говорю то, что вероятно.

— Да ну… Не более чем то, что завтра будет конец света. Он славный парень. К тому же никогда он не станет таким, если ты будешь рядом.

Я вздохнул.

— Я не всегда буду рядом.