Газлайтер. Том 12 - Григорий Володин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Спасибо, этого не требуется, — на всякий случай громко произношу я.
«Пусть Юрий Михайлович обратится к Стяжкову», — мысленно сообщаю Маше.
«К Стяжкову? — девушка удивленно хлопает глазами. — Даня, ты уверен? Граф Юлий же друг боярина».
«И всё же попытка не пытка, — замечаю. — Гвардия Стяжковых будет охранять арену, никто без их разрешения не попадет в парк. А теперь прости — мне пора».
Беру ручку Маши, повисшую вдоль платья, нежно касаюсь её пальцев и быстро целую их. Её губы трогает натянутая улыбка. Княжна крепче сжимает мою руку на мгновение, передавая свою поддержку.
Я возвращаюсь к своим жёнам, которые в нетерпении ждут меня, особенно Светка. Блондинка вся в предвкушении активной движухи, чуть ли не пританцовывает на месте.
Мы направляемся на улицу. Под арену подготавливают благоустроенную площадку в самом центре приусадебного парка. Обычно эта поляна служит сценой для театральных представлений или местом для подвижных игр на свежем воздухе, но и сегодня скучно не будет. Наоборот, предстоит большое веселье с интересными конкурсами и хорошим тамадой.
Гвардия Стяжковых оцепляет поляну, внутрь допускаются только наши и Быкова сопровождающие. С моей стороны пять тавров, а также жены с телохранителями-рептилоидами. Бирюзов с Быковым не обходятся без двух десятков охраны. Также приходят двое сыновей Бирюзовых — наследник Иван и третьекурсник Гоша, с которым мы уже однажды плотно общались. Вместе с Юлием Стяжковым присоединяются как зрители его сыновья: наследник Станислав и мой однокурсник и лучший друг Игорек.
— Какие люди, Игорь Юльевич! — я радостно хлопаю по плечу младшего сына графа Юлия. — Будешь за меня болеть⁈
— Мм, постараюсь, — у однокурсника аж глаз дергается при виде меня. Вот это радость встречи!
— Кайф! Ну потом поболтаем об однокурсниках! — усмехаюсь. — Нам столько всего нужно друг другу рассказать!
«Передай отцу: что бы ни случилось, ему же лучше не вмешиваться», — довожу до однокурсника простую доходчивую мысль.
Он вздрагивает и после быстрого кивка спешит к родным. А мы с женами отходим переговорить напоследок. Девушки собраны, их мысли плывут ровным потоком. Сама безмятежность Лакомка улыбается, её глаза лучатся спокойствием и уверенностью. Лена старается следовать примеру главной жены и тоже держать спокойное лицо. Более импульсивные Камила со Светой с неприязнью смотрят на внушительную фигуру Быкова. Губы брюнетки негодующе сжаты в тонкую линию. Пальцы блондинки постукивают по бедру.
— На что он надеется? — фыркает Камила, убрав с лица упавший черный завиток волос.
— Комар по сравнению с Булграммом, а всё туда же, — презрительно бросает Света.
— Сударыни, вы слишком опрометчиво судите по внешности, — улыбаюсь. — Быков всё же Грандмастер Камня и сильнее нашего славного Высокогорыча.
— Да и какая разница! — Света не впечатлилась. — Ты лучше скажи, Даня, что нам делать-то? Только, пожалуйста — никаких «стоять и улыбаться». У меня уже у кулаки чешутся.
— Все инструкции уже доведены до меня, — Лакомка хлопает указательным пальцем по обручальному кольцу. — Девочки, не задерживайте нашего дорогого супруга. Его ждет серьезный бой, если вы не заметили. Сейчас я всё вам расскажу.
Пристыженная Светка розовеет лицом, и на этом я оставляю супруг. Пора уже на арену, а то ожидающий там Быков уже чуть ли не выдыхает пар из ноздрей. Бирюзову тоже не терпится заиметь в родственниках конунга.
А вообще боярин наконец поступил неглупо. Умного, конечно, мало в его провокациях, но и полной глупостью их не назвать. Бирюзов хотя бы позаботился о рисках со стороны Красного Влада. Если шурин боярина убьет меня и станет конунгом, то Охранка точно ничего им не сделает. Всё-таки конунг — это иномирский правитель, официальное лицо. В каталажку такого не закинешь, а ключ не выбросишь. Слишком непредсказуемы последствия. Как отреагируют тавры? Что предпримет Организация? А другие иномирские расы спокойно воспримут? И эти вопросы — только вишенка на торте. Поэтому как бы сильно ни бесил, придется договариваться.
— Щенок! — ревет Быков, бросив яростный взгляд в сторону тавров. — Давай объявляй, как мы с тобой договаривались! А иначе сам знаешь что будет!
Я поворачиваюсь к таврам. Могучие воины стоят в предбоевой готовности и с ожиданием смотрят на меня.
— Тавиринцы! — громко произношу я, назвав воинов по принадлежности к их стране — Тавиринии. Затем перевожу взгляд на Лакомку и младших супруг. — Мои дроттнинги-жены! — девушки сосредоточенно смотрят на меня. — Меня пытаются принудить к Больмгангу!
Тавры взрываются разгневанным бычьим ревом:
— ТОЛЬКО КОНУНГ МОЖЕТ ВЫЗВАТЬ НА БОЛЬМГАНГ!!!
В мгновение ока их мечи и топоры оказываются обнаженными, яростные глаза наливаются кровью, а огромные тела заковываются в каменные доспехи. И последнее становится сюрпризом для Быкова с Бирюзовым. Боярин с сыновьями отшатываются и в полном шоке смотрят на меня.
А я с трудом сдерживаю ухмылку. Вот так вот, боярин. С собой на бал я взял именно тавров-Мастеров. Можешь уже начинать подтираться. Дальше будет еще забористее.
Тавры разъярились не на шутку. Свирепое гудение наполняет поляну и устремляется к черному небу. Осталось только поджечь фитиль, и весь парк взлетит к мамке чихуястреба. Я формирую в руке Каменный топор и направляю острие на Быкова, затем в сторону Бирюзова с гвардейцами.
— Эти безрогие угрожали напасть на мой дом и убить моих женщин! — громко изобличаю шантажистов. — Они обманом пытаются получить власть над вами! Что скажете, тавиринцы⁈ Может ли бесчестная гниль править Тавиринией? Достойны ли эти безрогие Больмганга⁈
— ТОПОР ИМ В ЖОПУ! А НЕ БОЛЬМГАНГ! — гремит однозначный ответ.
— Вещий, ты в своем уме! — визгливо надрывается Бирюзов, уже минуту как облачившийся в доспех. Как и его сыновья. Как и его тройка магов-гвардейцев. Как и сам Быков, неудавшийся больмгангман. — Ты не можешь отказаться! Твой дом, твой род сотрут в порошок! Я сейчас же отдам приказ…
— Как⁈ — откровенно угораю над ним, помахивая топором. — Неужели ты думаешь, что тебя кто-то выпустит отсюда?
— Юлий! — Бирюзов быстро оборачивается к хозяину-графу. — Прекрати это безобразие! Прикажи гвардии унять этих варваров!
Но граф Стяжков лишь отворачивается в сторону, а его гвардейцы не делают ни единого движения. Людей у Стяжковых на поляне в два раза больше, чем у меня с
