Джебе – лучший полководец в армии Чигизхана - Влад Менбек

В оцеплении часто принимал участие Темуджин. Его сопровождали сводный брат Бельгутей, Джелме, Субудей, Чиркудай и Тохучар. Хасара Темуджин не приглашал. Выбрав место на полянке под летним солнышком, они ложились на траву и обсуждали различные дела. Но в основном Темуджин задавал вопросы, а его товарищи должны были думать и отвечать. Так было и в этот раз:

– Ну, что молчите? – спросил Темуджин, покусывая жесткую травинку: – Давайте советы, что будем делать.

– Я думаю, нужно нападать на небольшие аулы и стойбища, – гнул одно и то же Бельгутей. – Будем забирать женщин и детей, а мужчины сами придут за ними. И останутся.

Темуджин усмехнулся:

– Нагрянут, чтобы забрать у нас своих женщин и детей вместе с нашими женщинами, да конями и овцами в придачу.

– Мы будем защищаться! – горячился Бельгутей. – Они нас не победят! Ведь прогнали же мы Джамуху около урочища Дзерен, а нас было меньше.

Темуджин кривил губы и искоса посматривал на молчавших Субудея, Чиркудая и Тохучара. По привычке наматывал на палец кончик отросшей бороды. Джелме тоже молчал, но только потому, что постоянно что-то жевал. Темуджин ударил кулаком по земле и зло произнес:

– Время уходит! А мы висим между небом и землей!

– А если поехать по стойбищам и куреням, – начал Тохучар, – и предлагать всем, чтобы шли к нам, потому что ты, – он указал на Темуджина, – собираешь армию.

– Для чего армия? С кем воевать? – хмуро спросил Темуджин.

– С меркитами, – пояснил Субудей. – На это клюнут многие родственные нам племена.

– Хитрый ты, Субудей, сын мудрого Джарчи, – вновь усмехнулся Темуджин.

– Хитрый, хитрый, – подтвердил Джелме с набитым ртом.

– Почему вы считаете это хитростью? – удивился Субудей и пожал плечами.

– Мы и правда пойдем на меркитов. Так или иначе, нам придется с ними воевать.

– Правильно, – кивнул головой Темуджин. – Но не сейчас.

– Соберем орду – и можно воевать, – продолжил Субудей. – И конечно, не сейчас…

Темуджин вскочил на ноги, поднял с земли камень и бросил его в сторону лезущего снизу барана. При этом он страшно зарычал, пугая его. Вожак подпрыгнул от неожиданности и, сиганул вниз. А из-за кустов за ним брызнули овцы.

– Вот с ними воевать хорошо, – засмеялся Темуджин, усаживаясь на свое место. – Но меркиты не бараны. Они умеют рубиться и стрелять, – жестко добавил он, – и, посмотрев на Чиркудая, спросил: – А что могли бы посоветовать тибетцы? Расскажи нам, Джебе, как они там живут.

Чиркудай замялся, не зная с чего начать. Темуджин понял это и стал задавать наводящие вопросы:

– Они воюют?

– Кажется, нет, – вяло ответил Чиркудай. Он понимал, что Темуджин постепенно подойдет со своими вопросами к его умению сражаться на коне.

– А для чего же они учатся драться?

– Монахи ходят по всему Китаю, по Уйгурии и еще куда-то, – неторопливо начал Чиркудай. – Кругом разбойники. Они тренируются. Учатся единоборствам. Умению защищаться.

– Интересно, – задумчиво протянул Темуджин.

Остальные притихли. Всем было любопытно, что происходило с Чиркудаем во время путешествий. Никто из них ни разу не выезжали за пределы аратских степей.

– За что уйгуры вас посадили в яму с Худу-сеченом? – продолжал допрашивать Темуджин, лежа на боку, подперев подбородок рукой, показывая этим, что готов слушать подробности.

Чиркудай нехотя начал рассказывать историю их похождений. Описал Назара и его сыновей, готовых за кусок лепешки растоптать любого. Мельком упомянул о Сочигель, которая дважды спасала их. Вспомнил про Бошу, который ломал бревна кулаками.

– Так не может быть! – уверенно заявил Джелме. Бельгутей, славившийся своей силой, как и Джелме, горячо поддержал друга.

Чиркудай неопределенно пожав плечами, не желая спорить с товарищами, негромко добавил:

– Я это видел сам.

– Ты тогда был еще ребенком, – уверенно заявил Бельгутей, – и тебе все маленькие палочки казались бревнами.

– Да нет, – неохотно возражал Чиркудай. – О том, что Бошу богатырь, говорили все мужчины. Об него ломали толстые палки, когда его били.

– За что его били? – заинтересовался Темуджин.

Чиркудай помолчал, думая как ответить, и объяснил:

– Это тренировка. Тело привыкает к ударам и не чувствует их.

– Хо-хо! – воскликнул Джелме. – Хорошая тренировка. И он после этого оставался живой?

– Меня тоже били, – неторопливо продолжил Чиркудай, ожидая, что Темуджин сейчас задаст вопрос о его умении вести бой на коне.

Но Темуджина заинтересовала новая тема:

– И тебе ничего не сломали?

– Били сначала прутьями, не сильно. Потом стали бить небольшими палками. Я привык к боли. – Чиркудай подумал и добавил: – Главное – уметь напрягать тело под ударами и не бояться, тогда палка отскакивает.

– Странное у них обучение, – задумчиво проговорил Субудей.

Чиркудай пожал плечами:

– Нет. Не странное. Бошу говорил, что если человек умеет только бить, но не может выдержать удара противника, то его легко победить.

Темуджин сильно ударил кулаком по камню и затряс отбитой рукой, сморщился и зло прокричал:

– Твой Бошу сто раз прав! Побеждает не тот, кто может свалить противника, а тот, кто может устоять под его ударами.

Все задумались, неожиданно поняв правоту слов могучего тибетца.

Темуджин так ни разу и не спросил Чиркудая, где он научился верховой езде. И Чиркудай за это был ему благодарен. Но в следующий раз, сидя в оцеплении, Темуджин сказал, что Тохучар прав: нужно посылать надежных нукеров в родственные племена для того, чтобы объяснять им – растопыренные пальцы слабее, чем сжатые в кулак.

Там же, на склоне горы, они перебрали возможных кандидатов для переговоров. Разделили их на группы. Один из отрядов должен был повести Чиркудай. Хотя пять человек трудно назвать отрядом, но Темуджин решил говорить о послах именно так. Чиркудая он назначил старшим. С ним поедет Тохучар и еще трое парней. Во главе остальных отрядов Темуджин поставил Субудея, который теперь командовал четырьмя сотнями нукеров. Во время своего отсутствия, он должен был передать их опытному воину. Стали послами и Джелме с Бельгутеем, и еще несколько верных командиров. Хасара Темуджин не решился посылать с такой миссией.

– Он только все испортит, – недовольно буркнул Темуджин. – Напьется архи и начнет песни орать, – зло плюнув, тихо добавил: – Даже не заметил, когда мой брат так изменился и стал другим. А совсем недавно мы были с ним заодно.

Иногда на гору к ними поднималась Борте, жена Темуджина, с маленьким Джучи. Она садилась поодаль и молча слушала их разговоры. Чиркудай заметил, что Борте перестала смотреть на него настороженно, как в первый раз, когда его приволок в курень Джелме. Он понял, что Темуджин делится с ней всем, или почти всем. А возможно она вспомнила того мальчика, в белой юрте ее отца, который пришел вместе со сказочником.

Непоседливый Джучи лез к своему дяде Бельгутею и к Джелме. Но когда те приспособились отваживать его от себя, начиная щекотать, он перебежал к Субудею. Однако и Субудей ему чем-то не понравился. А вот с Тохучаром Джучи мог играть бесконечно. Им обоим нравилось кувыркаться на траве, гоняться за бабочкой или рассматривать усердных муравьев.

Особенно мальчику нравилось, когда Тохучар корчил разные рожицы. К Чиркудаю Джучи подходить не рисковал. По его детскому мнению, этот нахмуренный дядя был страшный. Так однажды с грустным смехом сказал Темуджин, когда остался на мгновение наедине с Чиркудаем, который понял, что Борте для Темуджина была больше, чем женщина. Очевидно, сын делился с матерью впечатлениями обо всех, а она с Темуджином.

В конце лета Чиркудай с Тохучаром и тремя нукерами помчались к ойратам. Их приняли хорошо. Долго расспрашивали о войне Темуджина с Джамухой. Соглашались с послами, что в степи нужен хан. Обещали подумать и дать ответ Темуджину, если решат примкнуть к нему. Но было видно, что нойоны чего-то ждут.

Они съездили еще в одно племя: все повторилось почти слово в слово. А когда подползли осенние холода, вернулись назад. Узнали, что друзья, приехавшие раньше их, тоже привезли не лучшие вести. Но Темуджина подобная реакция нойонов обрадовала. Он сказал, что надеялся на худшее. Думал, вообще откажутся говорить на эту тему.

– Значит, с нами считаются! – возбужденно говорил Темуджин в юрте для совещаний своим друзьям. – Я еще не нойон, но уже и не простой нукер.

Отдохнув три дня, Чиркудай во главе своего отряда вновь отправился по куреням и селениям. Погостив у одного нойона, их принял вождь племени, маленький отряд двинулся к небольшому окраинному роду огузов, тоже, как и Борджигиды, ведущих свое начало от Алан-Гоа и желтого пса.

Земля уже подмерзла, и пятерка нукеров старалась двигаться по распадкам и оврагам, а не по гладкой, как стол степи, где дули сильные осенние ветры. И вот в одном из оврагов, вечером, Чиркудай неожиданно почуял засаду. Он хотел крикнуть об опасности друзьям, но не успел. На них со всех сторон набросились какие-то люди в неопределенной одежде и, умело свалив с коней, быстро связали. Чиркудай попробовал сопротивляться, но тут же почувствовал, что не смог провести ни одного известного ему приема кунг-фу. Его активность вязла в умелой защите.