На войне как на войне - Сергей Гладышев

— Лена, знаешь, чего больше всего боятся воины-мусульмане? — спросил командир. — Умереть от руки женщины, потому что в этом случае он не попадет в рай. А ты уже в него стреляешь. И как следствие, как бы ты ни хотела его задобрить какими-либо вторичными действиями, пощады от него ты уже никогда не дождешься. Но разозлив его, ты можешь добиться, к примеру, того, что он побежит в атаку, не стреляя в твою сторону, надеясь захватить тебя в плен живой. А это поможет нам обороняться.

— Хорошо, я поняла, — твердо сказала Лена, сняла шлем, приставила к камню свое ружье и решительно вышла на открытое место, после чего начала свой перфоманс с такой экспрессией, что у Егорыча с Романом челюсти поотвисали. И даже со стороны Галины послышалось хихиканье, хоть она и не отрывалась от окуляра своей тихо щелкающей винтовки.

— Рома, а ты чего телишься? — прикрикнул Горыныч. — Живо на другую сторону и не смей ударить лицом в грязь перед талантом Ленки!! Ты должен быть не менее впечатляющим.

Второго мотивационного пинка Роману не понадобилось. Он в два прыжка выскочил наружу и начал вытворять такое, что даже Галина перестала стрелять. Когда она повернулась к Горынычу с недоуменным вопросом, то увидела у того на лице глаза размером с два блюдца.

— Лёша, это что такое?

— Галя, ты имеешь счастье наблюдать настоящий боевой танец хаку народа маори. Матерь божья, вот уж от Ромки я такого не ожидал. Подруга, ты даже не представляешь, как много мы с тобой теряем из-за того, что видим Романа со спины. Он сейчас должен такие рожи корчить, от которых, увидь их во сне, можно и не проснуться.

— А-а-а, я кажется догадалась, — протянула понимающе женщина. — Мне как-то довелось посмотреть матч по регби, перед началом которого новозеландцы изображали что-то подобное. Вот значит, что это были за кривляния. Да, рожи у тех регбистов были незабываемые.

— А ты видишь, дорогая, как ошалели бармалеи что с той, что с этой стороны? — ухмыльнулся Горыныч. — Долго же они будут приходить в себя.

— Вижу, — ответила Галина, не отрываясь от прицела снова защелкавшей винтовки. — Наша самодеятельность привела к тому, что многие противники подняли свои визоры в дополнение к тем, кого я раньше уже упокоила.

— Много на твоем счету?

— Я уже сбилась, но не меньше семи.

— Отлично, продолжай в том же духе. Надеюсь, они еще не скоро придут в себя. Рома так вошел в раж, что его скачки уже больше похожи не на хаку, а скорее на беснование спятившей обезьяны.

— … пасть порву, моргалы выколю, волкИ позорные!!! — доносилось со стороны Романа. А Лена в это время красноречиво показывала, как она будет жестоко и извращенно насиловать сынов знойного Юга. Причем, ни у кого из них не вызывало сомнения в том, что у нее найдется, чем это сделать. Наконец в укрытие ворвался запыхавшийся Роман и прохрипел:

— Блин, я чуть не сдох… Давно я так резко и много не двигался… Как бы у меня сейчас сердце не лопнуло.

— Приходи в себя, а то вдруг скоро стрелять придется, — похлопал командир по ходящему ходуном богатырскому плечу Романа, после чего крикнул. — Лена, заходи внутрь. Ты уже ввергла их в такое состояние экстаза, что они теперь будут тебе поклоняться, как своей богине. А вообще, молодежь, вы даже не представляете, какой восторг вы вызвали у нас с Галей своим выступлением. Ромка, ты где так хаку научился танцевать?

— А-а-а, да мы в институте как-то решили на девчонок произвести впечатление. Те говорили, что мои рожи были самые страшные. В общем, моя хака тогда получила приз зрительских симпатий. Меня девчонки после концерта чуть на части не порвали, когда пытались затащить к себе по комнатам. Причем, одновременно. Я так тогда жалел, что не могу присутствовать в нескольких местах одновременно.

— Какой кобель! — хмыкнула Галина.

— Да уж, а мы тебя только со спины видели. Пообещай, что как-нибудь ты специально для нас спляшешь.

— А меня даже не просите, — резко заявила Лена. — Я на бис этого делать не буду. Мне до сих пор стыдно от того, что я там вытворяла.

— Ничего, надеюсь, что кто-нибудь из Зрителей или Система сделала запись ваших выступлений и уже выложили это в Сеть, — засмеялся Горыныч.

— Что-о-о?! Блин, я совсем забыла об этом! Боже, что я наделала!!! Как я теперь людям в глаза смотреть буду?..

— Лена, брось сокрушаться — ты у нас теперь мировой звездой будешь. Карьеру сделаешь, — улыбался Роман. — Я конечно, не видел твоих выкрутасов, но впечатлению Горыныча верю.

— А сам-то?! Подумал, что о тебе скажут в Сети? — с вызовом крикнула Ленка.

— Да мне пофиг, — рассмеялся Роман. — Лишь бы Зрители подписывались и донатили.

— А-а-а, все блин, птица Обломинго прилетела! — раздалось громкое восклицание Галины. — Бармалеи спохватились, поняв, что по ним работает снайпер. Представляете, я пятнадцать трупов нащелкала, пока до них дошло, что их количество почему-то уменьшается. А все наши шоумены! Когда я первых шестерых уложила, то подумала, что все на этом — халява закончилась. Но тут на сцену вышли две наши звезды и бармалеи совсем голову потеряли — многие сделали несколько шагов вперед, чтоб лучше видеть, треть подняла визоры на шлемах, а кто-то вообще шлемы поснимал. Я еле успевала целиться да позицию менять, бегая по кругу. В итоге свалила каждого третьего из их толпы, пока они очухались от впечатления, произведенного вашими коронными номерами.

— Теперь будут полчаса ругаться и обсуждать, что дальше делать, а также искать виноватого в том, что они столько народа потеряли, еще ничего не успев сделать, — усмехнулся Горыныч. — Вот видишь, Ленок, — говорил я тебе, что рано сдаваться. Во идиоты! Они решили снять оцепление и собраться в кучу, чтобы поорать друг на друга. Ребята, а давайте-ка мы слиняем отсюда, пока они столь оживленно дискутируют. Тихо уходим в противоположную от них сторону. Трофеи собираем только с тех трупов, об которые спотыкаемся — все равно они бедные,