Реванш императора - Уильям Форсчен

Зола постарался запомнить название компании толстяка, решив про себя прикупить ее акций. После сегодняшнего шоу они наверняка пойдут вверх — ведь трансляция ведется на всю галактику. Такого грандиозного спектакля еще не бывало за всю историю Облака. Десятки миллионов катаров были сделаны на продаже сувенирных бутылочек с различными напитками, рубашек и маек с картинкой взрывающегося газового гиганта, от которых гаварниане просто с ума сходили, и даже предназначенных для питания ксарнов подносов, на которых красовалась стилизованная эмблема с изображением обреченной планеты, тускнеющая и исчезающая по мере поглощения пищи.

По крайней мере, этот эпизод несколько развеял чинную благопристойность сборища, столь излюбленную и усиленно насаждаемую Надзирателями. Не вызывало сомнений, что их самих это происшествие изрядно взбесило. Зола не смог сдержать ехидной усмешки при мысли о том, как сейчас корчит этого надутого святошу Арха.

— Здесь нет ничего смешного.

Зола оглянулся через плечо и узрел парящего над полом посреди каюты Надзирателя. Поспешно погасив крамольную ухмылку, он скорчил постную рожу, кивнул и заявил с серьезным видом:

— Просто возмутительно, как ведут себя некоторые. Ну прямо как дети неразумные!

Присутствующие здесь же кохи дружно закивали, полностью поддерживая своего лидера.

Испытывая внутренний трепет, Мупа не сводил глаз с монитора, по экрану которого медленно ползла светящаяся точка. Это спускалось в атмосферу планеты по сложной спиралевидной траектории беспилотное устройство, на борту которого находилась золотистая шкатулка. Мупа и сам не знал толком, что заставляет его испытывать такое сильное душевное волнение: страх, возбуждение, гордость или банальный голод? Вообще говоря, он не должен был ощущать ничего подобного. Не зря же Надзиратели тысячи лет учились умению подавлять свои эмоции, а также гасить любые другие проявления воздействия бренной плоти на интеллектуальную и духовную деятельность.

Монитор замигал зеленым, и на соседнем дисплее появилось укрупненное изображение автомата, достигшего верхней границы атмосферы. Включились корректирующие двигатели, и беспилотное устройство легло на постоянную орбиту, проходящую достаточно высоко над плотными слоями атмосферы, состоявшей из ядовитых скоплений хлора и аммиака. Не оставил этот факт равнодушными и остальных Надзирателей. Сразу несколько дюжин их, встрепенувшись, начали медленно дрейфовать поближе к носовым обзорным экранам. Кое-кто пытался изобразить равнодушие и полное отсутствие любопытства, однако ни один не уступал места у монитора напиравшей сзади толпе братьев, хлынувшей в рубку со всех концов корабля. Даже Старейший Ю, который до сей поры скромно держался в стороне, забеспокоился, воспарил под потолок, рассеянно огляделся по сторонам, а потом, как бы невзначай, повернулся вполоборота к экрану и замер, краем глаза внимательно наблюдая за развитием событий.

Мупа оглянулся, поймал взгляд Верховного и кивнул. Тут же включилась голокамера и началась съемка, которую вел вольнонаемный оператор-ксарн. Арх взошел на кафедру и выступил с краткой проповедью, транслируемой на все Облако. В своей обличительной речи он осудил греховный путь, на который снова ступили погрязшие в невежестве и корысти обитатели Облака, особенно упирая при этом на тяжесть неслыханных преступлений, совершенных Элдином Ларисом и его приспешниками. Имя Корбина Габлоны не было упомянуто даже вскользь. Покончив со словесным бичеванием грешников, Арх занялся обоснованием намеченной акции устрашения. Он заявил, что горько применять столь жестокий способ, дабы урезонить непокорных. А в заключение пригрозил проделать то же самое с одним из крупных финансовых центров, если, паче чаяния, эта демонстрация не приведет к восстановлению порядка и законности.

Пока Арх вещал, Мупа машинально вертел в руках маленькую золотистую шкатулку. Он заметно нервничал и потому пропустил мимо ушей почти все сказанное. Лишь когда Верховный закончил и свет юпитеров переместился на его собственную фигуру, Мупа очнулся от оцепенения. Он так давно дожидался этого момента, что чуть не забыл свои обязанности. Стоящий за спиной оператора Арх начал в нетерпении подпрыгивать вверх-вниз, как воздушный шарик, подавая ему сигналы начинать поскорее. Собравшиеся притихли и замерли в ожидании.

Мупа воспарил под потолок, держа шкатулку перед собой на вытянутых руках. Взгляд его был устремлен в объектив камеры.

— Вострепещите, грешники, и узрите мощь Надзирателей! — провозгласил он утробным басом, изо всех сил напрягая голосовые связки.

Перехватив шкатулку одной рукой, он с величавой неторопливостью занес другую над пультом и ткнул первую кнопку, в точности следуя видеоинструкции, подсмотренной три тысячи лет назад на дисплее машины, охранявшей устройство в хранилище Древних. Кнопка слабо щелкнула и тут же вернулась в начальное положение, а под ней загорелся маленький белый огонек. Мупа последовательно нажал вторую и третью кнопки. Вспыхнувшие под ними индикаторы свидетельствовали о том, что процесс пока идет нормально. Вдохновленный этим обстоятельством, Мупа театральным жестом воздел руку и, выдержав томительную паузу, нажал четвертую — последнюю — кнопку. Ничего не произошло. Кнопка не сдвинулась ни на миллиметр. Он снова нажал, уже сильнее, но результат остался прежним. Мупа в растерянности поднял голову и посмотрел на Арха, который опять начал подпрыгивать, проявляя признаки нарастающего гнева. Ощущая себя выставленным на посмешище болваном, Мупа в отчаянии изо всех сил двумя руками надавил на проклятую кнопку, да так резко, что пальцы свело болезненной судорогой. И в этот раз все его усилия пропали даром. Мупа совершенно потерял голову. Какой позор! В голове неумолчно билась одна-единственная мысль о том, что сейчас триллионы варваров по всей галактике сидят у экранов домашних головизоров и во всю глотку хохочут над его безуспешными потугами. Примерно о том же думали все остальные Надзиратели и, надо сказать, были не так уж и далеки от истины.

Нужно было срочно спасать положение. Мупа опустился на место, положил шкатулку на пол, опустился на колени, нацелил палец и, не меняя позы, снова воспарил под потолок. Замерев там на мгновение, он сосредоточился и мощным ментальным посылом устремил свое тело вниз, протянув вперед руку с выставленным пальцем. Палец и кнопка соприкоснулись. С громким хлопком, словно вылетела пробка от шампанского, кнопка ушла вниз. Этот неожиданный звук заглушил резкий хруст сломанного пальца и сдавленный крик боли, сопровождаемый богохульным ругательством на языке землян.

Все четыре индикатора пульта теперь горели, перемигиваясь разноцветными огоньками, охватывающими всю цветовую гамму. Нянча и баюкая свой пострадавший палец, Мупа сидел на полу, тупо глядя на ожившую шкатулку. Придя в себя, он вспомнил, что происходит, и поднял глаза на экран.

— Ничего, — сочувственно прошептал ему на ухо один из братьев. — Ровным счетом ничего.

Зола Фалдон раскачивался взад-вперед в своем антигравитационном кресле, утирая обильные слезы, вызванные безудержным приступом веселья. Его коллеги кохи столпились вокруг переносного бара, наперебой изощряясь в остротах и ехидных тостах в адрес Мупы-громовержца. Одинокий Надзиратель на борту яхты надорвал голос, безуспешно требуя замолчать и вести себя подобающе, но его увещевания расшалившиеся магнаты встречали свистом и улюлюканьем. Один лишь Зола чувствовал себя не в своей тарелке среди всеобщего ликования. В голове у него крутились всякие нехорошие мысли, порожденные только что увиденным фиаско. Если хваленые Надзиратели могли так оконфузиться с обещанным шоу, не означает ли это, что их могущество не более чем обман? А если так, то отсюда неизбежно следует вывод, что их трехтысячелетнее правление в галактике тоже основывалось на обмане и не могло быть подкреплено ничем, кроме слепой веры, как это происходит с акциями финансовых пирамид, также не имеющих другого обеспечения, кроме безоглядной убежденности доверчивых вкладчиков. Если его логические построения верны, все это сулило в будущем такие потрясения, что мало не покажется. Зола даже не знал, как ему воспринимать происходящее — возмущаться, радоваться или плакать от страха?

Но он так и не успел додумать эту мысль до конца, потому что в это мгновение такое началось, что все мысли разом вылетели у него из головы.

Над поверхностью газового гиганта вспыхнул крошечный огонек. Поначалу его появление прошло незамеченным, так как диаметр возникшего поля не превышал одного метра. Тем не менее образовавшаяся в пространственно-временном континууме червоточина уже начала свое разрушительное воздействие. Мощность поля была столь велика, что попадающие в сферу его влияния фотоны искривляли траекторию и по спирали засасывались, как в воронку пылесоса, в зияющее отверстие разрыва. Это было удивительное зрелище, хотя в начальной стадии оно проходило без свидетелей. Не менее удивительным было и другое странное обстоятельство.