Ключ Давида - Владимир Орданский

Но серьезно о мистической сущности и особом предназначении «Золотых ворот» стали говорить после землетрясения силой более 7 баллов, которое случилось осенью 1989 года. Его эпицентр находился под горами Санта-Крус, в 100 км от города. Рухнули эстакады, были разрушены дороги и дома по всей округе, пострадал мост Бэй-Бридж, соединяющий Сан-Франциско с Оклендом. Очень сильно тряхнуло округ Марин, находящийся по другую сторону моста «Золотые ворота», однако, мост выдержал, не получив никаких серьезных повреждений. Как говорят американские геологи, землетрясение «перепрыгнуло» через залив, не тронув мост. Но кто когда-нибудь слышал о прыгающих землетрясениях?

– Получается, что мост является частью какого-то проекта, подобного тому, что тысячу лет назад, пытались осуществить в Киеве, – закончил Джордан. Вера больше не улыбалась.

– Может быть, может быть, – задумчиво произнесла она, отправив в рот мятную таблетку. – Интересно бы услышать эту версию от другой стороны.

– Посмотрим. Возможно, и услышим.

С надеждой, страхом и без слов,С проклятьем тысячи враговМы к цели шли одной.Спросите тех, кто устоял,Кто верой недруга сражал,– Скажи, какой ценой?[3]

8. Сан-Фрациско, 22 июня

– Невероятно! Я видел сверху Гонконг, Сингапур, Рио, но это! Потрясающий вид! – восторженно восклицал пожилой британец, не в силах оторваться от иллюминатора. Вера тоже потянулась к окну. Вид, действительно, поражал. Поросшие лесом холмы, сверкающая на ярком солнце морская вода и панорама белого сказочного города с башнями, шпилями и завитками дорожных развязок. И натянутая струна моста, как стрела, пущенная с одного берега пролива на другой. Джордан помнил, как самого его когда-то потряс увиденный с неба образ уверенного в себе, немного бесшабашного, но вместе с тем благородного Сан-Франциско.

– Вы знаете, мисс, – англичанин наклонился поближе к Вере, – я слышал, что если вы впервые в этом городе, вы обязательно должны проехать по мосту Голден Гейт туда и обратно, тогда ваша мечта сбудется. У вас же есть какая-нибудь мечта? Я лично так и сделаю. Лишь бы тумана не было, а то ничего не увидишь. Говорят, летом это частенько случается.

В аэропорту их ждал автомобиль, который управление предоставило им на время пребывания в Городе, как привыкли называть Сан-Франциско местные жители. Приехав из аэропорта в заказанный заранее отель, они позавтракали, и дальше каждый занялся своими делами: Джордан направился в отделение ФБР, чтобы получить информацию о времени приезда Роя, а Вера сказала, что прогуляется по городу.

Выйдя из управления, Джордан уселся за руль и просидел так несколько минут, пытаясь принять какое-то решение. Наконец, в сердцах ударив кулаком по рулевому колесу, он завел мотор и тронулся по направлению к мосту. Движение было не особенно плотным, и он быстро оказался на широкой полосе асфальта, висящей над морем на тысячах стальных тросов. Проехав мост, он покружил немного по одноэтажным улочкам округа Марин, застроенных особнячками в старинном стиле, и двинулся назад. Вернувшись в Город, он поехал прямо, держась правого ряда, словно не был уверен, где ему придется остановиться. Поднявшись на Ноб-Хилл и проехав немного по Джонс-стрит, Джордан наконец увидел перед собой нечто, похожее на то, что он искал. Это была всего лишь церковь, но величественный фасад из двух башен, возвышавшийся над площадью, и окно в форме розы над главным входом отозвались необыкновенно ярким воспоминанием. Он вдруг снова стал юным студентом с рюкзаком за плечами, стоявшим, задрав голову, рядом со своей подружкой Лил перед собором Богоматери в Шартре, Франция. Там, правда, обе фасадные башни заканчивались шпилями, одна романским, вторая готическим, но все же сходство было несомненным.

Джордан вспомнил, как они с Лил вошли в собор и удивились, увидев на полу выложенный из белых потрескавшихся от времени плит лабиринт. На самом деле, удивился, конечно, только он. Лил знала все заранее: пока они добирались автостопом до очередной средневековой достопримечательности, она штудировала путеводители, и, оказавшись на месте, вполне могла работать гидом. Ему вдруг вспомнились ее слова, сказанные тогда. Глядя снизу вверх Джордану в глаза, она положила руки на его плечи и медленно, очень серьезно, заговорила:

– Лабиринт, малыш, очень древняя штука. Так или иначе, он присутствует в мифах и религиях всех времен и народов. Бог дал людям лабиринт как символ жизненного пути. Если ты не веришь, то пытаешься найти подвох, выбрать для себя какой-то хитрый путь, но неизбежно заходишь в тупик. И тебе ничего не остается, как вернуться назад, к началу пути, и попробовать снова. И так происходит много-много раз, малыш. И только, если ты веришь, что Создатель приготовил для тебя путь, ведущий к спасению, ты идешь по этому пути, поворот за поворотом, круг за кругом, и обязательно достигаешь цели. Просто христиане считают, что на это отводится только одна жизнь, а мы думаем, что одной жизни слишком мало, и мы будем рождаться вновь и вновь, чтобы пройти по этому лабиринту, но та часть пути, которую мы пройдем в этой жизни, зачтется нам в следующей.

Лил долго бродила тогда по лабиринту, а Джордан тем временем рассматривал витражи, изображавшие сцены из Библии. Если смотреть по порядку, снизу вверх, то можно было вспомнить целые псалмы, так красноречиво иллюстрировал их с помощью кусочков цветного стекла художник XIII века.

Воспоминание ушло, и Джордан снова был в Калифорнии, и ему было 32, и Лил давно не было рядом с ним. Но церковь стояла напротив, упираясь в синее небо, и безмолвно взывала к нему: войди! На бетонной плите у фасада крупными буквами было написано: «Собор Благодати». Ну, конечно! Понаслышке Джордан знал это место. Здесь выступали и записывали альбомы многие джазовые и рок-музыканты. Поднявшись по ступенькам, Джордан не спешил войти внутрь. Он постоял немного на сильно нагретой лучами солнца каменной площадке у главного входа, любуясь невероятно красивыми бронзовыми дверями с квадратными рельефами на темы из Ветхого завета.

Каждый квадрат, как живая картина в бронзе, представлял сцену из Писания. В первом сюжете Бог создавал Адама из праха, и высокий рельеф этой части привлекал внимание, становясь началом рассказа. Рядом, но в более низком рельефе, из ребра Адама появлялась первая женщина, и ангелы, подхватив ее, еще не научившуюся ступать по земной тверди, несли к вознесшему в благословении руку Создателю, а в глубине изображенный почти плоско змей, обвивший спиралью древо познания, толкал пару на греховный шаг, раз и навсегда обрекавший ее и с нею все человечество на муки. Справа, снова в высоком рельефе, завершая библейский миф, изгнанные в пустыню из врат Эдема мужчина и женщина, подняв к небу головы, в ужасе смотрели на грозного херувима, преграждавшего им путь назад, а несчастный Адам, не в силах расстаться с райским садом, цеплялся рукой за вратный столб…

Наконец, он вошел. Мягкий свет из высоких окон отсек Джордана от залитого солнцем шумного мегаполиса, и сразу же его подхватил и повлек за собой льющийся из-за величественной колоннады поток лучистого, трепещущего и переполняющего через край звука. Прозрачные, почти невесомые детские голоса, казалось, вот-вот унесутся куда-то в райскую область, где только и могут они существовать, но низкие, уверенные мужские голоса надежно удерживали их в нашем мире, продлевая и продлевая радость, ежесекундно рождавшуюся в этих вибрациях.

– Князья сидят и сговариваются против меня, а раб Твой размышляет об уставах Твоих.

Джордан помнил эти слова с детства, когда дед разучивал с ним псалмы по-русски. Стараясь ступать тише, он пошел вдоль стен, наслаждаясь прохладой и рассматривая витражи, будто перенесенные сюда из средневековой Франции. Вдруг он остановился как вкопанный у одного из витражей: вместо святого или пророка со стекла смотрел Альберт Эйнштейн, и чтобы устранить все сомнения, у его ног была начертана знаменитая формула, выводившая энергию из массы и скорости света. Сотни частичек стеклянной мозаики, из которых складывалась картина высотой примерно в шесть метров, переливались, пронизанные лучами солнца, как драгоценные камни. Над головой физика уносилась в космос ракета, и из хвоста ее вырывалось пламя, чем-то напоминавшее воспаряющего в виде голубя Святого духа, а склоненная немного набок голова и отрешенный взгляд еврея-атеиста наводили на мысль о том, что где-то, в недоступных простым смертным далях познания, сойдутся, непременно сойдутся законы физики и закон Божий.

… Приблизились замышляющие лукавство; далеки они от закона Твоего…

– Вас заинтересовали наши витражи?

Джордан обернулся. Похожий на проповедника седовласый мужчина в сером костюме с едва заметной улыбкой в уголках рта внимательно смотрел ему в глаза.