Начинаем жить - Кожевникова Марианна Юрьевна

— Кто знает, может, и добудет, — серьезно ответила Милочка.

За весь день она ни разу не заговорила о Диме, о страданиях, переживаниях, словно ничего подобного и в помине не было. Бродила, улыбалась чему-то, ела с аппетитом. Саня порадовался за сестричку — крепкий орешек, скоро не расколешь.

Глава 18

Милочка вдохнула острый запах краски и огляделась. Вокруг царил хаос, в котором только глаз мастера мог разглядеть идеально взвешенный порядок, продиктованный надобностями прихотливого, капризного и многотрудного ремесла художника. На огромном столе лежали тюбики с масляными и акварельными красками, угольные карандаши, пастель, сангина. Кисти и тряпки, банки и стаканы, бутылки с растворителем и папки с бумагой. А в углу холсты, подрамники и мало ли еще что! Милочка видела только заваленный разными разностями стол, стопы разных разностей на полу и полки, тоже занятые разными разностями. Они были некрасивые, эти разные разности. Нехудожественные. И она застыла на пороге, склонив к плечу голову, не зная, куда ступить. А Сева вглядывался в нее и не спешил приглашать и вести между мольбертами, полками, подрамниками к низкому столу с креслами, где обычно принимал гостей.

«Боттичелли! Надо же, Боттичелли! Кто бы мог подумать!» — умилялся он про себя, и у него уже чесались руки — хотелось сделать набросок, запечатлеть и эту современницу в майке и джинсах, но таящую в себе изысканное изящество расцветающего Ренессанса.

Со вздохом он подавил постоянное свое желание взяться за карандаш и с изяществом, присущим ему, подал Милочке руку, бережно провел узкой «тропой» и усадил в кресло. Немного поколдовал со шторой, чтобы свет стал помягче, и выбрал для себя место, откуда будет любоваться современницей. Он ее нарисует, но потом. По памяти. Никуда она от него не сбежит. Саня пробрался другой извилистой «тропой» между подрамниками, пробрался сам и сам поставил на стол бутылки с вином, сам разложил виноград и персики.

— А вы уже здорово разгреблись, — одобрительно сказал он, поглядев вокруг. — Можно считать, навели порядок.

— Так и считаем, — подтвердил Сева, взял бутылку, посмотрел на этикетку и одобрил: — Славно! Славно! — и отправился за бокалами.

Они выпили по бокалу вина за знакомство, и Сева повел извилистую беседу с затейливыми комплиментами, обласкивая и очаровывая Милочку. Милочка поддалась и уже откликалась милым кокетством. Ох, недаром, недаром Сева был мастером и женскую натуру знал как никто.

Посмотрев на оживленно беседующую парочку, откровенно занятую друг другом, сидящую глаза в глаза, Саня отправился бродить по мастерской. Ему хотелось посмотреть, какие из Севиных работ остались висеть по стенкам.

Тем двоим было не до работ. Сева бархатным баритоном повествовал о чем-то необыкновенно увлекательном. Глаза у Милочки блестели. И глядя в ее серые с искорками глаза, Сева находил все новые краски для чудесных картин, которые он разворачивал перед гостьей.

Он повествовал ей о Флоренции, — а как иначе? Боттичелли же, Боттичелли! — суровом и прекрасном городе, где правил Лоренцо Медичи Великолепный, жестокий правитель и изысканный поэт. От чувственного, живущего страстями Лоренцо Сева перешел к аскету Савонароле, а упомянув Савонаролу, не мог не повести свою слушательницу по коридорам удивительного монастыря Сан-Марко, где в каждой келье на беленой стене божественный фра Анжелико написал распятие… И как было обойтись без радужных крыльев ангела, прилетевшего к Марии с радостной вестью!

Милочке, как видно, подобные рассказы были внове, она во все глаза смотрела на Севу, а он все счастливее и свободнее рокотал о неповторимой Италии.

— Когда вы там были в последний раз? — спросила Милочка, отпив глоток золотистого вина.

— Я и в первый-то не был, — засмеялся Сева. — Но мне кажется, попаду, буду как во сне. Захочу узнать и не узнаю. Книги — вещь коварная. Полагаться на них нельзя. Кажется, Париж изучил как свои пять пальцев, а увидел совершенно другим. Но есть особая прелесть — грезы превращать в действительность. Как вам кажется?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Глаза Милочки удивленно расширились. На вопрос она не ответила и задала свой.

— Неужели не были? Не может быть! — сказала она. — А я была во Флоренции раза три, правда, посмотреть ничего не успела. Ездила по делам, занималась гостиницами, а не туристическими маршрутами.

Сева открыл было рот, услышав про «туристические маршруты», но не открыл, а, напротив, сжал губы покрепче. И Милочка без помех продолжала:

— А я знаю, какой бы вам подошел маршрут. У нас есть очень удачный — Милан, Флоренция, Венеция, Рим. Всего неделя. Если хорошенько подумать, можно было бы найти скидки.

— А когда? — заинтересовался Сева.

— Он постоянно действующий. Можно через неделю, можно через две.

— Поедемте! — загорелся Сева. — Поедемте вместе! И я подарю вам Италию — дивную, божественную, волшебную Италию несравненных художников и скульпторов! В Милане мы будем смотреть с вами Леонардо, во Флоренции — Микеланджело, в Ассизи — Джотто.

Милочка смотрела Севе в глаза. И он смотрел на нее радостным зовущим взглядом. Она приготовилась уже ответить, но тут у нее запел мобильник, и она успела только сказать:

— Извините.

— Ластик, я тебя люблю, — зазвучал у нее в ухе голос Димы. — Отдышалась? Я рад. А мы тут, знаешь, собрались в плавни рыбу ловить. Берем микроавтобус и едем! Ты, я, Валерка, его девушка Ася и ее сын Ваня. Валерка, кстати, деньги отдал. Вот так-то.

— Да ты что? Вот это новость! — не поверила Милочка.

— Отдал, отдал. Разыскал меня по мобиле и вручил.

— Молодец! А когда едем? — уже деловито осведомилась Милочка. — Что? Дня через три?! У меня тут, понимаешь, один индивидуал замаячил. Для него особый маршрут нужен. И со скидками. Нужно посидеть, подумать. Да нет, вы что, с ума сошли в три дня такими сборами уложиться? Уверена, опять Валерка воду мутит. Не Валерка? У Аси с отпуском? Ну, тогда ладно. Хорошо. Подумаем.

— Это я — индивидуал? Вы меня имеете в виду? — спросил Милочку Сева. Она энергично закивала. — Но я пока никуда не спешу. У меня сейчас работы по горло.

— С индивидуалом, оказывается, не срочно, — быстренько сообщила в телефон Милочка и услышала в ответ, видно, что-то очень приятное, потому что порозовела и губы у нее сложились в ласковую улыбку.

— Я тоже, тоже. Очень, очень, — эхом откликнулась она. — Жди у гаража, я сейчас подъеду на городском транспорте, и все обсудим. С дороги еще позвоню. — Она захлопнула мобильник и с застенчивой улыбкой сказала: — Муж звонил. Сань, я поеду! Дима меня ждет. Мы в плавни уезжаем, рыбу ловить. Насушим, насолим. В общем, сам понимаешь. Спасибо за все, — обернулась она к Севе. — Было очень интересно. Просто потрясающе. Я вам оставлю визитку, и вы, когда надумаете, позвоните. Мы вам сделаем маршрут со скидками, поедете гораздо дешевле.

Сева закивал с преувеличенной благодарностью, они с Милочкой обменялись визитками. Наклонившись к Сане, Милочка шепнула: «А про себя я все поняла, мне все-таки уже пора… и вообще, знаешь… я такая… домашняя…»

Милочка все поняла, а Саня не понял, куда ей пора и когда ей пора, сейчас пора или вообще пора, и произнес одно-единственное слово, которое ему вдруг подвернулось.

— Здорово! — сказал он. И правда, было здорово, что она помирилась со своим Димой.

Милочка поцеловала его.

— Спасибо тебе, ты мне очень помог.

Еще раз помахала Севе и скрылась за дверью.

Сева сел в кресло, налил себе вина и оглушительно расхохотался.

— Мы с тобой две старые перечницы, — сказал он, рассмеявшись и утирая выступившие слезы. — Два гриба. Состарились и не заметили. Вот скажи, скажи, мог ли я когда-нибудь себе представить, что красивая женщина откажется от поездки со мной в Италию? Не куда-нибудь, а в Италию! А теперь я, оказывается, всего-навсего индивидуал, а она с мужем отъезжает в плавни! Ты знаешь, что такое плавни? Вот в плавнях в отличие от Италии я был. Жуть зеленая! По-другому не скажешь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})