Шпионы, не вернувшиеся с холода - Чингиз Абдуллаев

– Через несколько дней. Мы поддержим вас и проведем совместную акцию против Москвы, – сообщил Крейг. – Я заранее оповещу вас о публикациях в европейских изданиях. Мы уже подобрали нужных журналистов. И еще хотел вам сказать про этого русского олигарха~ Журовского~

– Жуковского, – поправил его Бультман.

– Да, про него. Напрасно вы нашли офицера, который был с ним связан. У этого олигарха не очень хорошая репутация. Он был связан с освобождением заложников в Чечне, с продажей оружия, с незаконной приватизацией ряда объектов.

– У него типичная биография российского олигарха, – улыбнулся Бультман. – Вы, очевидно, думаете, что там есть какие-то другие миллиардеры? Но таких просто нет. Они все достаточно молодые люди, которые получили свои миллиарды в результате ряда сомнительных сделок и махинаций. Я специально изучал их биографии. Все крупные состояния делались на государственных средствах, выделяемых из бюджета. Крупные предприятия раздавались просто за бесценок или приватизировались. Вы знаете, что самый богатый россиянин, живущий в нашей стране и владеющий одним из лучших наших футбольных клубов, – всего лишь ученик Жуковского. Правда, он оказался умнее. Не стал ссориться с властью, не пошел на конфликт. Стал губернатором самой далекой сибирской губернии и почти там не появлялся. Зато платил огромные налоги и поднял свой край. Когда ему посоветовали продать свою нефтяную компанию, он с радостью согласился. Сейчас он богаче английской королевы. Вы знаете, что написала про него дочь первого президента России? Это был незаменимый человек, тихий, добрый, такой услужливый. И всегда очень полезный. Он словно предчувствовал любые ваши желания.

– Жуковский может скомпрометировать саму идею гибели бывшего офицера, – осторожно сказал Крейг. – Все знают, что он способен на любые самые невероятные авантюры.

– В этот раз он был как раз против, – вспомнил Бультман. – Он боялся, что именно его свяжут с этим убийством. И, как видите, оказался прав.

– В любом случае нужно сделать так, чтобы их разделить, – предложил Крейг. – Жуковский пусть ведет свою политическую борьбу. Это его право. А Витовченко погиб от руки своих бывших коллег, которые убрали его по приказу Кремля. Нужно убедить весь мир, что даже если это был не прямой приказ Москвы, то это было их скрытое желание. Нужно подать идею, что, несмотря на весь свой авторитет, нынешнее руководство России не контролирует мафиозно-силовые кланы внутри страны. И такие организации, как «Щит и меч».

– Да, – согласился Бультман, – так будет более правильно. Надеюсь, что больше о Гордиевском мы с вами не будем вспоминать?

– Почему вы его так защищаете? – поинтересовался Крейг. – Неужели только потому, что он вам так дорог? Или есть какая-то другая причина?

– Возможно, есть, – признался Бультман, – но я точно не знаю.

– Или не желаете говорить, – улыбнулся Крейг.

– Или не желаю говорить, – согласился Бультман.

– В таком случае тема Гордиевского закрыта, – решил американец. – Как только мы получим разрешение на эксгумацию трупа Минкявичуса, мы сумеем доказать, что он погиб от радиоактивного заражения. И тогда Москве нечего будет возразить. Один случай – это может быть случайность, два случая подряд – уже система. Мистер Кинг уже находится в нашем посольстве в Риме.

– В таком случае мы подождем, – кивнул Бультман. – Если мы получим доказательство из Италии, то возьмем реванш за все наши неудачи последних дней. И за ваши неудачи, мистер Крейг.

ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ ПОСЛЕ НАЧАЛА СОБЫТИЙ. МОСКВА (продолжение)

Оба автомобиля мчались по ночному городу. В центре города улицы были освещены достаточно ярко, сказывались перемены, которые произошли в Москве за последние годы. Машины направлялись в сторону Белорусского вокзала, рядом с которым жил Иосиф Наумович.

У его дома оба автомобиля затормозили почти одновременно. Из них высыпали люди.

– Быстрее, – приказал Большаков, – мы обязаны взять его живым.

В сопровождении своих людей он поспешил в подъезд. Попов и Караев старались не отставать. Вчетвером они вошли в кабину лифта. Двое других офицеров бросились по лестнице на девятый этаж.

– Он живет один? – спросил Большаков.

– Нет, – ответил офицер, который с ними поднимался, – мы все проверили, пока сюда ехали. Он живет со своей супругой и двумя внуками.

– Почему с внуками? – нервно уточнил Большаков. – А где его дети?

– Дочь с зятем сейчас в командировке, в Хорватии. А его сын с невесткой живут отдельно. У них есть уже взрослая дочь. Она заканчивает школу.

– Сколько лет внукам?

– Восемь и шесть. Оба мальчика уже ходят в школу.

– Только этого нам не хватает, – разозлился Большаков. – Нужно будет как-то объяснить детям, кто мы и почему увозим их дедушку.

– Как им объяснить? – спросил Попов. – Это я живу бобылем. А у доктора большая семья. Придется как-то лгать, чтобы забрать его с собой.

– Он же врач. Скажем, что у нас есть раненый и ему нужна помощь, – предложил Караев. – Неужели Иосиф Наумович мог оказаться тем самым «кротом»? Вы разве могли проговориться даже под гипнозом Андрей Валентинович?

– До сегодняшнего дня я был уверен, что не могу. А теперь не знаю, – честно ответил Попов. – И вообще какая-то фантасмагория. Он столько лет работал с нами, зачем ему понадобилось общаться еще и с американцами? Ничего не понимаю.

– У него брат живет в Израиле, – сообщил офицер, пропуская их вперед на выходе из кабины лифта.

– И поэтому он обязательно предатель? – угрюмо уточнил Караев. – У вас пещерная логика.

– Все евреи потенциальные предатели, – зло сказал офицер. Он раньше работал в милиции и поддерживал националистические движения.

– Я тоже еврей, – сказал Караев. – Значит, я тоже предатель?

– Вы не еврей, – ухмыльнулся офицер, – вы азербайджанец, я точно знаю, хотя говорят, что в вас есть еврейская кровь.

– Мне стыдно, что я состою с вами в одной организацию, – громко сказал Караев.

Попов нахмурился. Большаков покачал головой.

– Вы ничего не понимаете, – убежденно сказал он, обращаясь к своему офицеру, – если у вас такие примитивные националистические взгляды.

Они столпились у дверей квартиры.

– Подождите, – вдруг предложил Караев, – разрешите я войду один и предложу ему поехать со мной. Чтобы не пугать его внуков. Не нужно врываться к нему такой толпой. Мы напугаем детей.

– Верно, – поддержал его Большаков, – не будем толпиться. Слишком большая честь для агента американцев, если он действительно тот самый «крот», чтобы его приехали арестовывать сразу два генерала и целая куча старших офицеров. Давайте спустимся вниз. Пусть Караев попытается его вытащить из дома.

Тимур подошел к дверям и нажал кнопку звонка. На часах было около половины двенадцатого. Через минуту послышались шаги. Раздался удивленный голос Иосифа Наумовича:

– Кто там?

– Полковник Караев.

– Это вы, Тимур Аркадьевич? – удивился врач. – Почему вы приехали так поздно? Извините, что я вас сразу не узнал. Сейчас открою дверь.

Раздался скрежет открываемой двери. Иосиф Наумович был в зеленом халате. Он недоуменно смотрел на позднего гостя.

– Моя жена и внуки уже спят, – пояснил он, – давайте пройдем на кухню и поговорим. Скажите мне сразу, что произошло, Тимур Аркадьевич? Чем я обязан подобному ночному визиту?

– Я приехал за вами, – сообщил Караев, – внизу нас ждут машины. Вам нужно срочно со мной поехать.

– Не понимаю чем вызвана такая срочность, – пожал плечами Иосиф Наумович, – но если нужно, то я готов. Только не шумите. Посидите на кухне, а я быстро оденусь.

Караев прошел на кухню и сел на стул, оглядываясь по сторонам. Здесь было достаточно удобно и просторно. Это был старый дом, который называли «сталинским». Послышались чьи-то голоса, кто-то начал хихикать. Он оглянулся. Две детские рожицы выглядывали из коридора. Мальчики смеялись, им нравился этот неизвестный ночной гость.

– Идите спать, – подмигнул им Караев. Когда дети убежали, он нахмурился. Если Попов прав, то дедушка этих внуков уже никогда к ним не вернется. И они на всю жизнь запомнят человека, который забрал ночью их дедушку из большого теплого дома.

Почему я решил сам напроситься? – разозлился Тимур. – Можно было отправить Попова. В конце концов, это он болтает разные глупости под гипнозом. И это у него простатит и язва. Он живет один и ему нужны эти приемы в комнатах релаксации. А у меня есть Элина. Элина, – вспомнил он о своей любимой женщине, – как все это глупо получилось. Прямо завтра утром поеду к ней и все расскажу. Если понадобится уйду из организации. Хотя куда я уйду? Кто меня теперь отсюда отпустит. Но с другой стороны, оставаться в одной организации с таким офицером, как этот бывший сотрудник милиции~ Откуда берутся такие придурки-националисты?

Караев нахмурился. Может, он сам так рассуждает только потому, что является полукровкой. Немного азербайджанцем и немного евреем. Всю жизнь проработавшим советским и российским офицером. Такой своеобразный гибрид. Может, поэтому он не понимает, когда говорят о «чистоте крови» и о примате национального над общечеловеческим. Неужели в двадцать первом веке можно искренне считать, что во всех бедах твоего народа виноваты другие? Евреи, кавказцы, негры, арабы, китайцы. При желании всегда можно найти много врагов. Как все это глупо. Понятно, что русские испытывают особые комплексы. Распалась великая страна, которая собиралась в течение столетий русским народом. Не царями, а именно народом. Эта была удивительная страна, в которой окраины не угнетались, а образовывались, где вводилась всеобщая грамотность, в национальных республиках открывались новые школы и университеты, академии наук и космические институты. А центр отдавал национальным образованиям даже больше, чем получал от них, всемерно способствуя развитию культуры, науки, самобытности, языка.