Шпионы, не вернувшиеся с холода - Чингиз Абдуллаев

Караев нахмурился. Может, он сам так рассуждает только потому, что является полукровкой. Немного азербайджанцем и немного евреем. Всю жизнь проработавшим советским и российским офицером. Такой своеобразный гибрид. Может, поэтому он не понимает, когда говорят о «чистоте крови» и о примате национального над общечеловеческим. Неужели в двадцать первом веке можно искренне считать, что во всех бедах твоего народа виноваты другие? Евреи, кавказцы, негры, арабы, китайцы. При желании всегда можно найти много врагов. Как все это глупо. Понятно, что русские испытывают особые комплексы. Распалась великая страна, которая собиралась в течение столетий русским народом. Не царями, а именно народом. Эта была удивительная страна, в которой окраины не угнетались, а образовывались, где вводилась всеобщая грамотность, в национальных республиках открывались новые школы и университеты, академии наук и космические институты. А центр отдавал национальным образованиям даже больше, чем получал от них, всемерно способствуя развитию культуры, науки, самобытности, языка.

И осознание такой катастрофы, когда разваливается огромная страна, в которой русский народ и русский язык играли своеобразную цементирующую роль~ Что им остается делать? Пытаться приспособиться и выжить в новых условиях. После страшного поражения в холодной войне. Если бы во Второй мировой войне победил Гитлер, то возможные итоги войны были бы примерно такими, как и результаты деятельности Горбачева и Ельцина. Распад Советского Союза, включение стран Прибалтики и Украины в сферу германских интересов. Отторжение Кавказа. Разгром всех союзников в Европе, разделение Югославии на усташей Хорватии, четников Сербии и другие малые государства. Присоединение Чехии к Германии и создание особой зоны в Словакии. Предоставление независимости пяти среднеазиатским государствам, которые сразу стали объектами возможных атак своих воинственных соседей с юга. Полный разгром экономики, выплата миллиардных репараций, утрата почти трети населения собственно самой России. Наверное, было бы еще хуже. По существу, два бывших президента: СССР и России – помогли пересмотреть все итоги Второй мировой войны, позволив другим странам разделить континент уже по своему усмотрению.

Националисты в самой России наивно полагали, что нужно искать виноватых среди эстонских и латышских политиков, среди польских и украинских радикалов. А на самом деле все антироссийские выходки, снос и перенос памятников, откровенная антироссийская риторика, истерия в адрес Москвы стали возможны только благодаря деятельности самих бывших руководителей Кремля. Двух самых позорных политиков когда-либо правивших самой большой в мире страной. Один сдал все, что можно было сдать. Другой разрушил все, что можно было разрушить. И при этом находились люди, которые всерьез уверяли, что первый дал свободу, обрекая миллионы людей в национальных республиках на голодное рабство и зависимость от своих местных бояр, а второй сумел удержать большую страну от крови, устроив кровавую войну в Чечне, вызвав потрясение по всему периметру границы России и сумел провести эффектные экономические реформы, сделав нищими почти все население собственной страны и сказочно обогатив кучку людей, которым благоволили члены его семьи.

Караев оглянулся еще раз. Дети уже успели убежать в свою комнату. Рано или поздно должно была появиться такая организация, как «Щит и меч». И если даже их закроют или разгромят, то на место одной организации придут другие. Слишком болезненно восприняли миллионы людей все, что с ними произошло за последние двадцать лет. Слишком бессовестными оказались реформы. Слишком воровскими оказались элиты во всех без исключения новых государствах. Слишком много людей внезапно осознали, что под маской национальной независимости и свободы их втянули в грандиозный обман, разграбив самую богатую страну в мире и отдав ее богатства на откуп лишь отдельным людям. Миллионы людей не получили никакой демократии, не стали собственниками, не смогли воспользоваться плодами свободы. И это была цена того развала, который начался в конце восьмидесятых и по инерции продолжался до начала века, когда на всем постсоветском пространстве начались обратные интеграционные процессы и новые руководители начали сознавать свою ответственность за свои народы.

Наконец появился Иосиф Наумович. Он был одет в плащ, хотя на улице было достаточно тепло. Караев улыбнулся. Неужели этот милый, интеллигентный человек был тем самым «кротом». Неужели в подобное можно было поверить?

– Пойдемте, – предложил врач, – уже почти двенадцать. Извините, что я так долго одевался, но в спальной спит моя супруга, а мне не хотелось ее будить. Ей нужно рано вставать, чтобы проводить мальчиков в школу. С нами живут внуки. Их мать с отцом сейчас в Загребе, они работают в нашем посольстве. Поэтому мы взяли внуков к себе. Но я не жалуюсь, это так приятно, когда внуки живут с нами. Я чувствую себя молодым.

Они вышли на лестничную клетку, вызвали лифт. Караев услышал, как внизу переговариваются люди. Он нахмурился, пропуская первым в кабину лифта Иосифа Наумовича.

– Помните, мы говорили с вами о Фромме, – неожиданно произнес Караев, – он считал, что человек всегда одинок. Даже в семье, даже среди самых близких.

– Но мы пытаемся уйти от этого одиночества, – возразил Иосиф Наумович, – и поэтому нам так важны люди, которые нас окружают. И очень часто мы существует именно благодаря им. Они способны дарить нам радость осознания жизни.

Кабина лифта остановилась.

– Выходите, – вздохнул Караев. Он в эту минуту думал о внуках врача. И об Элине.

ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ ПОСЛЕ НАЧАЛА СОБЫТИЙ. РИМ

В американском посольстве не совсем понимали важность визита специального агента Кинга в Рим. Требовалось организовать ему поездку в Милан и добиться разрешения миланской прокуратуры на эксгумацию тела гражданина Германии, имевшего вид на жительство в Италии и женатого на итальянке. Йозас Минкявичус умер в результате тяжелой онкологической болезни и был похоронен в Милане согласно завещанию его супруги, которая тоже тяжело болела. Но прибывший мистер Кинг настаивал на обязательном разрешении миланской прокуратуры на эксгумацию трупа, чтобы доказать возможную причастность российских спецслужб к смерти бывшего гражданина Германии, который работал раньше офицером советской внешней разведки и перешел к западным немцам еще до распада Советского Союза.

Мистер Кинг и сотрудники американского посольства не могли знать, что о его визите в Рим было информировано посольство России. Отсюда в Москву, в Службу внешней разведки, ушла шифровка о прибытии сотрудника ЦРУ, который требует эксгумации тела бывшего офицера Минкявичуса. Шифровку получили в Ясеневе, где находилась штаб-квартира СВР. На нее обратили внимание в свете продолжающегося скандала со смертью Витовченко в Лондоне. Одному из прикрепленных к российскому посольству сотрудников внешней разведки было поручено узнать подробности смерти Минкявичуса. Европейское направление курировал Чеботарев. Он сразу осознал, какой колоссальный ущерб может быть нанесен стране, если выяснится, что Минкявичуса ликвидировала организация. Он прекрасно знал, что против бывшего советского агента применили совсем другие средства, а Витовченко был убит в результате отравления грязным полонием, который попал к нему неизвестно каким образом без участия членов организации.

Но доказать свою непричастность к убийству Витовченко будет просто невозможно, если миланская прокуратура даст согласие на эксгумацию трупа. К счастью, итальянская юстиция всегда отличалась особым бюрократизмом и медлительностью. К тому же судья не очень любил американцев. И поэтому рассмотрение их просьбы затягивалось. Но Чеботарев понимал, что у них нет времени. Американцы узнали подробности убийства Минкявичуса и хотели привязать его устранение к смерти Витовченко. В этом случае трудно будет опровергнуть их утверждение о целой сети агентов, работавших в Европе.

На следующий день в миланской больнице появился высокий мужчина, который представился сотрудником страховой компании. Он должен был встретиться с тяжелобольной Линдой Каррера, супругой погибшего Йозаса Минкявичуса. Страховой агент был деликатным, любезным и очень внимательным. Он пообещал больной, что страховая компания, которой платил ее бывший муж, готова принять на себя все расходы по достойному захоронению обоих супругов. К тому же он показал завещание, согласно которому Йозас просил кремировать его тело и поместить в урну, вместе с прахом любимой жены, перемешав их после смерти. Линда, ослабленная приемом лекарств, жестокой болью и все время пребывающая в своеобразной дремоте, не совсем понимала, о чем именно ее просят. Но этот представитель страховой компании все так доходчиво объяснил. Она была тронута последней волей бывшего супруга, о которой никогда не слышала. Но ей показалось такой романтической его последняя просьба. Она без колебаний подписала все документы. На следующий день утром прах Йозаса Минкявичуса был кремирован и помещен в урну.