Мойры сплели свои нити - Татьяна Юрьевна Степанова

И дом их тоже вроде как поджечь пытались. – Гектор намеренно не совсем точно описывал события в Кашине эффектными небрежными мазками. – Детали во многом, конечно, разные, но есть и настораживающее сходство. А самое главное – фигурант один, связь вроде как намечается между нынешним убийством и вашим чуриловским кошмаром. Если мозгами нетривиально пораскинуть – к чему все это ведет, а?

– К связи между кашинским делом и нашим? – Купцов ошеломленно заморгал. Его курносый нос рдел, словно рубин.

– Простаки-недоумки возразят – как такое возможно через столько лет, но умный человек, как вы, конечно, оценит все факты и выдвинет свои мудрые версии и предположения. – Гектор сделал рукой приглашающий жест в сторону Купцова. – Мосина-то помните? Пожарного?

– Помню. Конечно… а как же, Мосин Иван… Я ж с ним беседовал. Он своих по МЧС в Пузановку вызвал, как огонь заметил. И в полицию позвонил с мобильного.

– Он вам рассказал, что видел?

– Клубы дыма, открытый огонь.

– А что он вообще делал тогда в Пузановке?

– На машине мимо ехал. Он прикомандированный был от МЧС. – Купцов задумчиво почесал клочкастую бровь. – Сориентировался сразу, как профессионал. А то бы все сгорело дотла. Хотя нам пожарные медвежью услугу оказали, пеной они тушили. Улик-то мы с гулькин нос тогда собрали. А дело ведь неслыханное.

– И вы практически сразу вышли на главного подозреваемого Павла Воскресенского. А правда, что его во время погони полицейские застрелили, а не в ДТП он погиб? – строго спросил Гектор, меняя свой голос – с мягкого, вкрадчивого на командирский, требовательный.

– Вранье. Поклеп на наших… Тогда лгали много в городе. Где полицию-то любят? Каждый обвинить, уличить пытается. Разбился подозреваемый на машине.

– Точно?

– Вам-то какое дело, как он коньки откинул? Зачем это ворошить? – Бывший опер – тертый калач – даже в подпитии остро глянул на Гектора.

– Ага, ясно. А кроме него, иных подозреваемых не существовало? Вы сами уверены, что именно Воскресенский убил девушек?

– Дело невиданное в наших местах, никогда прежде у нас ничего подобного не случалось. Такую рану ей… старшей нанесли топором. И младшую, подростка, убили, и труп сожгли. Конечно, я пахал по такому делу, из кожи лез, чтоб самому дознаться. На Воскресенского многое указывало. Но на других тоже кое-что имелось. И весомое. На нее… в особенности. На подружку Полины.

– На Гарифу Медозову? Все-таки не случайностью была ее травма?

– Какой там случайностью – Полина ее на стулья толкнула, глаза девчонка лишилась. А причина – злость девичья и ревность.

– Ревность? К кому? К вашему Пяткину, который Полину спонсировал и жил с ней тайком от жены?

Опер воззрился на Гектора. Катя дипломатично помалкивала: Гектор снова начинал расходиться все больше и больше, раскручивая собеседника на свой провокационный манер.

– Откуда вы все знаете? – Купцов покачал головой. – Ишь ты, московские спецы… Во все лезут! Сам в дорогом костюме, на тачке крутой, напарница – картинка. Все с мобилами-планшетами, этими, как их, черт… девайсами! А мы в свое время здесь в грязи да в пыли в резиновых ботах на пепелище ползали, улики пинцетом собирали, пепел в решето просеивали.

– Костюм я на свою будущую свадьбу купил, отец, – по-свойски доложил ему Гектор, моментально меняя тон с требовательного на доверительный, простой. – Так угадал я со спонсором Пяткиным? Как его имя-отчество, кстати?

– Родион Юрьевич. В чем-то угадал, сынок, в чем-то нет. Не из-за него девчонки-подружки соперничали, им и так Полина вертела как хотела. Он же старше ее почти на четвертак. Одурел от ее юных прелестей мужик. Враждовали подруги, по одним слухам, из-за зависти, а по другим, из-за парня молодого. Не нашего, приезжего. Наведывался он в летние сезоны к нам в Чурилов из Москвы. Но по делу об убийстве он прямо не проходил. Не зацепила его наша сеть…

– Фамилия?

– Не знаю. И как звали, не помню. Я им не занимался.

– Незадолго до убийства Крайновых между Гарифой и Полиной драка разгорелась на тусовке арт-фестиваля, и вроде как Гарифа пыталась поранить лицо Полине доской с гвоздями. И кто-то их разнял еще до приезда ваших коллег. Парень, которого они не поделили?

– Возможно. В деле эпизод драки не фигурировал. Но Гарифа тогда уже с одним глазом жила. Если раньше они и соперничали, то после травмы Гарифа проиграла Полине, – вздохнул старый опер. – Я ж реалист, не сочинитель детективов. Кому нужна изуродованная девчонка?

Он помолчал – его опухшее лицо в красных прожилках излучало неподдельную печаль.

– Хотя с подружкой одноглазой не все так однозначно было, – продолжил он философски. – В крови Полины алкоголь обнаружили тогда, причем в большом количестве. Старшая сестра была пьяной, когда смерть за ней с топором явилась.

– В деле мы читали заключение патологоанатома о вскрытии, но там нет результатов биохимической экспертизы. – Катя решила вмешаться в беседу. – Впервые слышим от вас, хотя бутылки пустые из-под шампанского, конечно…

– Биохимия позже пришла, подшили ее заключения в конце. В дело-то, несмотря на его приостановку из-за смерти главного подозреваемого, два тома бумаг мы насобирали. Сгорело все во время пожара, весь наш архив пострадал. – Старый опер покачал головой. – Я размышлял тогда – не стала бы Полина с Гарифой шампанское пить, если за несколько дней до этого они в кровь дрались прилюдно. Правда? Хотя девчонки молодые, кто их разберет… Могли и мировую выпить. Или Гарифа прикинулась, что хочет опять поладить с Полиной. У младшей Аглаи никто бы ничего уже не установил насчет биохимии, пила она – нет ли то шампанское. Труп ее в головешку превратился. А с бутылками не все так просто, некоторые факты нас озадачили.

– Какие факты? – спросил Гектор.

– Отпечатки Воскресенского лишь на одной пустой бутылке обнаружились. На двух других только пальчики Полины и Аглаи. Свидетели в салоне красоты показали, что шампанское именно Воскресенский закупал для презентации. Но кто знает – те бутылки или другие? Он брал все оптом в торговом центре. Мог и еще кто-то шампанское купить и принести сестрам, правда? Я имею в виду те две бутылки, где отпечатки Воскресенского отсутствовали.

– Например, две бутылки мог принести Родион Пяткин – спонсор Полины. С ним бы она точно хлебнула винца, – заметил Гектор и собрался что-то добавить, но удержался.

Катя поняла – насчет «связывания» он с деревенским полицейским говорить пока не желает. Возможно, ждет, что Купцов сам им сейчас выложит про Пяткина некие подробности.

Но старый опер внезапно вспомнил совсем иное.

– О, насчет Ивана Мосина! Он ведь женатый был, а сюда к нам зачастил под видом командировок, потому как