Недавние были - Илья Бражнин

Мне было известно, что летчик Нагурский, летавший над Арктикой почти шесть десятилетий тому назад, жив и, приняв польское подданство, живёт сейчас в Варшаве.

Я тотчас написал ему письмо, объяснив, кто я, и попросил снабдить меня материалами, необходимыми для книги о Севере, которую я пишу.

Не зная адреса Нагурского, я обратился в Польское посольство в Москве с просьбой разыскать в Варшаве Нагурского и передать ему моё письмо.

Спустя месяц я получил от Яна Иосифовича ответ с указанием его домашнего адреса. Завязалась переписка, и Ян Иосифович прислал мне свою книжку «Первый над Арктикой» на русском языке, а также свою фотографию и подробное описание одного из памятных ему полётов на поиски пропавших экспедиций Г. Седова, Г. Брусилова и В. Русанова.

Оказывается, книжка Яна Нагурского «Первый над Арктикой» была переведена на русский язык и выпущена у нас ещё в 1960 году. Печаталась она у меня под боком, в Ленинграде, но попала ко мне через… Варшаву.

Необходимо сказать об этой книжке подробней. Она примечательна прежде всего тем, что написана человеком, первым в мире поднявшимся в воздух над Арктикой, первым совершившим в тяжёлых арктических условиях длительные поисковые полёты, первым из лётчиков, дерзнувшим оторваться от суши и уйти на сто десять километров в море над нагромождением льдов, исключающих посадку на них, первым поднявшимся на высоту до полутора тысяч метров, что, по тем временам и при той технике, было, по-видимому, рекордным достижением, наконец, первым, кто предсказал возможность достижения на самолёте Северного полюса.

Знаменитый полярный лётчик Б. Чухновский, автор предисловия к книге Нагурского, пишет: «Полёты Наурского - свидетельство большого мастерства и необычайной смелости. В наши дни, когда авиация достигла невиданных вершин техники, кажутся маловероятными полёты над льдами Арктики, по существу, на авиетке (самолет Нагурского весил 450 кг, мощность двигателя 70 л. с., скорость 90 км/час), без знания метеообстановки на трассе, без радиосвязи, с ненадёжным мотором, без наземного обслуживания и, что, пожалуй, самое существенное, без приборов слепого полёта, отсутствие которых грозит любому самолету срывом в штопор или падением после вхождения в туман или облачность, т. е. во всех случаях потери лётчиком видимого горизонта».

Блестящий лётчик и отважный офицер русской армии, Нагурский совершил несколько великолепных и беспримерных по тем временам полётов.

Мне очень хотелось получить описание хотя бы одного такого полёта от самого Наурского. Я написал об этом Яну Иосифовичу и вскоре получил то, чего желал.

«Уважаемый Илья Яковлевич, - писал Нагурский, - Ваше письмо от 11.Х.1969 г. получил. Считаю, что для Вас будет интересным иметь описание одного из полётов в Арктике, который ещё не видал света, т. е. не был описан мною, и мои переживания в нём. Это полёт с Панкратьевых островов на Северо-Запад до островов Франца-Иосифа и обратно. Ко мне, сидящему с гидропланом на льду у Панкратьевых островов, пришла пешая экспедиция с «Андромеды»: 4 человека. «Андромеда» прибыла с углём и задержалась у кромки льдов, в 30 милях от места моей стоянки. Люди шли по льду берегом Новой Земли.

Встреча была сердечная. Я очень обрадовался прибытию гостей. Надеялся, что они прибыли с запасами продовольствия и необходимых мне вещей. Я ведь был с механиком выгружен с парохода на берег в Крестовой губе и оставлен почти без всякого продовольствия и жизненных запасов. Оказалось, что гости ничего с собой для меня не имеют, могут только поделиться своим продовольствием. Они прибыли на несколько часов навестить меня и посмотреть, как я живу на льду один с гидроаэропланом. Они желали посмотреть мои полёты, так как не видели ещё, чтобы человек летал.

Я сказал, что они удачно прибыли, потому что я собираюсь сегодня лететь на северо-запад, в направлении Земли Франца-Иосифа. Прибывшие рассказывали много о своей жизни. Пешее путешествие их ко мне было трудное: льды прибрежные, местами очень неровные, у берега открытая вода. Они принуждены были далеко отходить от берега.

Я начал собираться к отлёту. Проверил мотор. Пополнил баки с бензином и маслом. Объяснил своим гостям, что лечу в направлении Земли Франца-Иосифа с заданием разведки - розыска людей экспедиций Седова, Русанова и Брусилова. Прилечу обратно через пять-шесть часов. Ответили, что будут меня ждать и желают видеть, как летают люди.

Вылетел я в направлении на северо-запад на острова Земли Франца-Иосифа. Куда ни кинешь глаз - картина одинаковая: ледяная пустыня смерзшихся битых льдов. Поверхность неровная, негладкая: всюду торчащие льдины разной величины. Нигде не видно ровной поверхности, необходимой для посадки в случае нужды самолёта. Температура воздуха на высоте 1500 метров -12 -15 градусов мороза. После двух часов лёту вид ледяного пространства внизу не меняется, ледяная мрачная пустыня. Состояние моё - полное внимание. Я снаружи мёрзну. Бровям, глазам и лицу холодно. Видимость очень хорошая, видны острова Франца-Иосифа, два южных больших Вильчека и Белл, северо-западнее больше островков меньших, с верхушками, как белые шапки меховые. Меняю направление немного на запад и после часа полёта вижу хорошо два больших острова Георга и западнее - Александры. Второй остров больше первого. Следующие острова - мелкие, шапки белые.

Дальше на северо-запад: пустыня торчащих смёрзшихся льдов. По середине этой пустыни с юга на север западнее и вдали от Земли Франца-Иосифа ясно заметна тёмная полоса воды, как узкая ленточка. Мне делается всё холоднее, я мёрзну. Внизу по-прежнему ледяная пустыня. Никакой жизни не видно. По часам я лечу около трех часов. Решаю возвратиться. Возвращение было менее напряжённое. Вслушиваюсь в работу двигателя и поглядываю на компас, следя правильность пути. Оглядывая поверхность льдов, представлял себе, как тяжело и трудно передвижение пешком для людей и экспедиций, которым приходилось идти в этих местах.

Раздумывая так и следя за курсом полёта и вслушиваясь в ритмичную работу двигателя, увидел вдали Новую Землю, место стоянки моего самолёта и ждущих на берегу людей с «Андромеды». Посадку сделал на лёд на месте вылета. Полёт мой к Земле Франца-Иосифа и обратно занял около шести часов. Ожидавшая меня команда моряков с «Андромеды» встретила меня с большим восторгом, видели первый раз, как человек летает на самолёте. Поздравлениям и похвалам не было конца. Поделились со мною своим продовольствием и ушли на юг по льду до парохода «Андромеды». Я снова остался сам со своим самолётом. Ян Иосифович Нагурский».