Психология счастья. Новый подход - Соня Любомирски

Есть много стратегий копинга, связанных с эмоциями, поведенческих и когнитивных (или вовлекающих разные способы мышления). Поведенческие стратегии, например, могут предполагать переключение внимания или физические упражнения (например, пешие прогулки, помогающие поднять настроение) или поиск эмоциональной поддержки от близких людей (например, обращение за сочувствием и пониманием к друзьям). По сути, люди, которые делают что-то приятное, например идут в кино или отправляются на пикник с друзьями, дают себе отдохнуть от печали, беспокойства или стресса и поэтому лучше готовы к проблемам и лучше способны их решать4.

Когнитивные стратегии, напротив, могут включать иное и более позитивное толкование ситуации (например, попытку извлечь из нее урок или найти в ней что-то хорошее), принятие (например, научиться с этим жить или признать реальность того, что произошло) или обращение к религии (например, найти утешение в вере в загробную жизнь). Кроме социальной поддержки исследователи обычно изучают эффективность – сделайте глубокий вдох – когнитивных стратегий копинга, ориентированных на эмоции. Остальная часть этой главы посвящена именно таким методам, и для этого есть серьезные основания: методы копинга, которые я описываю ниже, являются самыми простыми и эффективными.

Обучение стратегиям, ориентированным на решение проблем и ориентированным на эмоции. Ясно, что оба подхода могут быть полезными в зависимости от ситуации и от человека. Некоторые исследователи пытались научить людей использовать обе стратегии. В одном исследовании вдовам и вдовцам, переживающим горе, предложили семь сеансов консультирования, чтобы научиться справляться с потерей. Все участники сообщили о некотором облегчении, но для мужчин более полезными оказались стратегии, ориентированные на эмоции, а для женщин – ориентированные на решение проблем5. Возможно, этим вдовам и вдовцам было полезно научиться тому, чего они не делали до этого. Это значит, что мужчинам полезно ориентироваться на эмоции, а женщинам, наоборот, отвлекаться от них (и попробовать подход, ориентированный на решение проблем).

Другое исследование показывает, что если нам нужно справиться с хронической проблемой, важны оба подхода. Например, женщины, страдающие бесплодием, в течение шести недель проходили сеансы обучения, где учились использовать оба подхода6. Овладев подходами, ориентированными на эмоции, эти женщины стали меньше беспокоиться о своей ситуации (например, было обнаружено, что после окончания исследования у них снизился уровень депрессии), а стратегии, ориентированные на решение проблем, побуждали их более активно решать свои проблемы (большинство из них в итоге смогли забеременеть и стали матерями).

Представьте себе, что вы мать четырехлетнего ребенка и ваш муж умирает от болезни Лу Герига. Вы наблюдаете, как он медленно и мучительно теряет способность играть с детьми, одеваться, самостоятельно есть, говорить, кивать головой и улыбаться. Именно это пережила Линн7. Конец приближался, и она сказала врачу: «Я чувствую себя так, как будто я лежу на рельсах, а ко мне приближается товарный поезд». «Приближается товарный поезд», – повторил он.

Линн поняла, что ей нужно дорожить последними моментами жизни с мужем:

Я прожила с этим человеком двадцать прекрасных лет. Есть люди, у которых не было ни одного такого же счастливого дня, как у меня. Только спустя шесть месяцев после того, как Чарли умер, я поняла, что это чувство никогда не уйдет. Это похоже на Большой каньон. Есть эта огромная пропасть, и она причиняет ужасную боль, но это так красиво.

Один мой коллега потерял близкого друга и сотрудника, выдающегося ученого, это произошло быстро и неожиданно – тот умер от рака. Прекрасное партнерство, длившееся двадцать семь лет, прекратилось внезапно и неожиданно. «Я самый везучий человек в мире, – недавно сказал он мне на вечере, посвященном памяти его друга. – Я желаю каждому из вас пережить такой прекрасный опыт сотрудничества».

Чтобы найти ресурсы в травме, нужно увидеть в потере или негативной жизненной ситуации какую-то ценность или пользу, например посмотреть на ситуацию с другой точки зрения, изменить взгляд на мир, найти в жизни новый смысл или сделать какие-то важные открытия о самом себе. На первый взгляд очень трудно – если не невозможно – поверить в то, что наша жизнь может стать лучше после серьезной травмы, но психологи наблюдают такие «преимущества травмы» в ходе многочисленных исследований и в разных популяциях: среди тех, кто понес тяжелую утрату, среди больных раком, жертв инсульта, СПИДа и т. д.8 Оказалось, что 70–80 % тех, кто потерял близких людей, смогли найти в этом событии какой-то смысл9.

Например, одно новаторское, а теперь уже ставшее классическим, исследование показало, что женщины, заболевшие раком молочной железы, сообщили, что после того, как у них диагностировали болезнь, их жизнь изменилась, и часто к лучшему10. Об этом сообщили две трети участниц исследования (многие с тяжелым диагнозом). Каковы же «преимущества» рака? Женщины говорили, что болезнь заставила их «проснуться», пересмотреть свои приоритеты и понять, что для них действительно важно в жизни (часто они говорили, что начали понимать, что семья важнее работы), посвящать больше времени важным отношениям и меньше беспокоиться о мелочах.

Что интересно, оказалось, что у многих из этих женщин были те или иные «магические» убеждения о себе и своей болезни. Например, некоторые считали, что могут контролировать развитие опухоли (например, с помощью правильного питания или физических упражнений), хотя медицинская диагностика ясно показывала, что это не так, или испытывали большой оптимизм по поводу прогноза развития болезни (например, говорили, что они «победили» рак), хотя на самом деле находились в терминальной стадии болезни.

Более того, 70 из 72 пациентов, излечившихся от рака, участвовавших в другом исследовании, считали, что справились со своей ситуацией лучше, чем обычные люди (конечно, это статистически невозможно). Соответствуют ли такие утверждения реальности? Эмпирические данные показывают, что да. Женщины, делавшие оптимистические утверждения, по словам онкологов, опытных клинических психологов, а также по их собственным словам, отличались психологическим здоровьем и были социально адаптированы. Кроме того, их позитивное отношение к ситуации, казалось, было полезным, даже если не подтверждалось (например, если происходил рецидив). Что интересно, замечательная способность этих женщин видеть что-то хорошее в испытании, выпавшем на их долю, была выявлена и у тех, кто успешно справился и с другими заболеваниями, включая ВИЧ, СПИД и сердечные болезни11.

В целом стремление найти смысл в негативных жизненных событиях, потерях и травмах – чрезвычайно эффективная стратегия копинга. Иногда люди говорят, что травмирующее событие улучшило их отношения или внесло в их жизнь больше глубины и смысла. Исследование, проведенное в хосписе Сан-Франциско, показало, что люди, которые недавно понесли тяжелую утрату, «получали огромную поддержку, чувствовали дух товарищества, которое, я думаю, проявляется… когда происходят подобные события» и «увидели позитивные качества других людей». Одни находили утешение в том, что страдания их близких, наконец, закончились. Другие говорили, что благодаря травмирующему опыту стали намного сильнее и многое поняли о себе, стали более зрелыми и проявили силу характера, о которой до сих пор не подозревали, например находили «свободу в том… чтобы более полно выражать свои чувства или утверждать себя». Новый, более позитивный взгляд на мир – общая тема для тех, кто перенес травму или потерю, после которой стал по-новому ценить жизнь и осознал, как важно жить полной жизнью. Например, один человек, потерявший близкого друга, вновь открыл для себя, что «быть здоровым и наслаждаться жизнью – истинное благословение. Я ценю свою семью, друзей, природу, саму жизнь. Я вижу в людях много хорошего»12. Женщина, пережившая авиакатастрофу, так описывает свой опыт: «Когда я вернулась домой, небо казалось более ярким. Я вдруг увидела плитку на тротуарах. Я как будто смотрела кино»13.

Поиск смысла негативных событий может оказать позитивное влияние на наше физическое здоровье, а также на наш уровень счастья, – замечательная демонстрация власти ума над телом. Например, в одном исследовании ученые брали интервью у мужчин, переживших сердечный приступ в возрасте от 30 до 60 лет14. Те, кто спустя семь недель нашел в этом событии какой-то смысл – например, считал, что оно помогло ему стать более зрелым человеком, больше ценить свою семью или вести менее стрессовый образ жизни, – реже переживали повторные приступы и чаще оставались здоровыми восемь лет спустя. А те, кто обвинял в своих сердечных приступах других людей или эмоции (например, говорил, что виной всему слишком сильный стресс), переживали серьезное ухудшение здоровья.