Кристалл силы: дьявольская любовь (СИ) - Смертная Елена

Зайдя в непримечательную комнатушку, которая попалась первой из вариантов, Шац наложил привычный барьер, не пропускающий звуки. Он сел на край двуместной кровати, произнес слово-заклинание и через секунду в его руке сформировался флакон с красной жидкостью. Он был полон, а кровь внутри отдавалась теплотой даже через толстый слой стекла. Проигравшись немного с жидкостью внутри, дьявол с неприсущей ему теплотой улыбнулся и откупорил пробку одним движением большого пальца.

Как и в прошлый раз, кровь, вылитая на пол, начала вырисовывать замысловатый узор пятиконечной звезды и совсем скоро запузырилась и зашипела, испаряясь. Однако вместо того, чтобы образовать портал между мирами, в какой-то момент вся эта субстанция попросту взорвалась, как если бы прямо в комнате кто-то решил запустить салют. Улыбка с лица Райнхарда пропала, он вздохнул и устало потер переносицу. Тем временем, номер после громкого взрыва заволок чёрный дым, который исчезал медленно и нехотя. Но даже через эту плотную завесу было видно, как в центре комнаты загорелись два маленьких фиолетовых огонька.

Мужчина не произносил ни слова, просто дожидаясь, когда феерия с появлением закончится. Огоньки глаз же хитро прищурились. Появившаяся фигура сделала поворот вокруг своей оси и в один миг разогнала весь темный дым, заставляя открыться обзору.

— Я уже заждалась! — почти выкрикнула она звонким женским голосом.

Тишина. Одна секунда. Две. Райнхард сидел всё на том же месте, напряженно смотря на полуобнаженную дьяволицу в человеческом обличии, что застыла перед ним в эротичной позе, театрально подняв тоненькие ручки вверх. Черноволосая же девица смотрела на него в ответ. В её глазах не было растерянности и испуга. Ситуация вышла из-под контроля, однако она просто застыла, осознавая произошедшее. Она даже не опускала рук, хотя тело её было прикрыто лишь вызывающим черным кожаным корсетом. Девушка просто прикусила задумчиво нижнюю губу и начала пытаться подобрать слова.

Тишина. Три секунды. Четыре. Они продолжают в немой неловкой сцене смотреть друг на друга, пока Райнхард, наконец, не срывается на недовольное рычание и с силой не бросает в дьявольцу одеяло, которое удалось нащупать позади.

— Бездна тебя сожри, Октавия, прикройся!

— Она подавится! — моментально отозвалась девушка и звонко расхохоталась.

Она ловко поймала белоснежное одеяло и быстро завернулась в него. Довольная своеобразно выигранной игрой в немые напряженные гляделки, дьяволица юркнула на самый дальний от кровати стул, чтобы усесться там подальше от разъяренного мужчины.

— Да уж, это явно не Франция. — протянула она, заглядывая в окно, как ни в чем не бывало.

На лице Райнхарда смешалась палитра эмоций: непонимание, гнев, осуждение, — всё было здесь. Руки его поднялись столь напряженно, будто если бы под ними была чья-то шея, он бы, не задумываясь, переломал её на две части. Однако, в конце концов, он очень глубоко вдохнул, выдохнул и, прикрыв глаза, отпустил ситуацию.

— Я не буду у тебя спрашивать, кому ты дала свою кровь и от кого ждала призыва в таком виде, да еще и в мир смертных. — его голос был натянут подобно струне.

— Правильно, я бы всё равно тебе не рассказала. — дьяволица развела руками в стороны, но моментально осознала, что тем самым раскрыла свой откровенный наряд, поэтому быстро укуталась обратно. — Надеюсь, я не сильно потрепала своим видом твои заржавевшие шестерёночки.

Октавия вновь подленько захихикала, прикрывая губы краешком одеяла.

— Если ты будешь иронизировать по поводу этой ситуации, а не гореть со стыда, я сделаю так, что твоё имя придется менять на Гептавию, ведь я заберу у тебя еще одну жизнь.

— Гореть со стыда? — непонимающе протянула девушка. — Ну что ты, братец, как маленький? Мне правда нужно рассказывать тебе, что я уже большая девочка и сплю с мужчинами? А иногда не с одним, а иногда не с мужчинами, и не иногда, а часто.

Её фиалковые глаза загорелись дьявольскими огоньками, и аккуратные бровки заходили ходуном вверх-вниз. Райнхард напряженно сжал кулак, стискивая зубы и прикрывая глаза, а его сестра снова раскатисто расхохоталась.

— Ну не злись, не злись. Мне чуточку стыдно. — она резво поднялась со стула и проследовала к шкафу. — Так, так, даже в этой дыре должны быть халаты. Правда ведь?

— Я не знаю.

— Ну и дурень. Вот приведешь сюда женщину, а здесь даже нет халатов. Стыдоба. — она скользнула кошкой в ванную. — А, нет, вот они, родные.

— Октавия, ты можешь стать на пару часов чуточку серьезнее? Я позвал тебя, не просто потому что соскучился.

— Несколько часов — это много. — отозвалась она из ванной. — А вот скучать по любимой сестре нужно чаще.

— Октавия! — гневно прорычал дьявол.

— Ладно, ладно. — нехотя пролепетала девушка, выходя из ванной, завязывая на поясе белый пояс от халата. — Что за дело? Помогу, чем смогу. Хотя во время испытания триединства наследник должен справляться сам, между прочим.

Она выправила из-под халата свои длинные кудрявые волосы и вальяжно уселась обратно на стул, закинув ногу на ногу.

— Это не касается испытания. — строго отчеканил Райнхард. — И в то же время относится к нему на все сто процентов. В общем, дело сложное и деликатное. Ты должна пообещать мне, что никому не скажешь о нашем разговоре, особенно отцу.

— Папочка всея ада занят своими лавовыми домиками, до меня ему всё равно дела нет. Это ты у нас светило бездны и будущий наследник Каина.

— Звучишь, как обиженный ребенок.

— О, нет-нет. — Октавия замахала ладошкой возле лица. — Я только за. Вся эта политическая кутерьма мне неинтересна, зато я могу наслаждаться жизнью вдоволь. Вроде как я остаюсь ребенком из главного рода первородного, а вроде как предоставлена сама себе. Не жизнь, а сказка.

Райнхард слегка улыбнулся, смотря на рассуждающую сестру. Он наклонил голову чуть в бок и наблюдал, как она талантливо и артистично врет ему, себе, всему миру. Впрочем, обличать её в этой лжи дьявол не хотел. Он всегда знал, что Октавии после смерти матери хотелось родительского внимания. Отец же строго делил время между правлением адом и наследником, которому нужно было передать дела. Лезущая под руку женщина, как бы милая озорная чертовка не была тепла его сердцу, увы, только мешала. Первое время Октавия пыталась показать отцу, что ей тоже может быть интересна политика, жизнь ада, состояние мира, но она получала в ответ лишь отеческий беззлобный смех и поучительную тираду о том, что женщине не место у дел бездны. И как бы дьяволица не пыталась демонстрировать, что это давно в прошлом, а она выросла в статную свободолюбивую адскую кошку, ей всё еще было, как минимум, досадно.

— Охотно верю. — отвечал ей Райнхард, окончательно успокоившись.

— Так что там у тебя за дело? — Октавия деловито покачивала ножкой.

— Так ты мне обещаешь, что никому ничего не скажешь?

— Конечно.

— Слово дьявола? — мужчина ухмыльнулся.

— Слово твоей любящей сестры. Оно для меня даже важнее. — девушка положила ладонь себе на грудь в район сердца.

— А также пообещай, что не будешь меня отговаривать.

— Ох, как же мне не нравится, когда мужчины просят меня о таком… — она театрально закачала головой.

— Но ты же веришь мне? — на губах Райнхарда появилась хитрая улыбка. Рядом с сестрой он был заметно раскрепощен в эмоциях.

— Я люблю тебя, дурачок. Для женщины это важнее любой веры. — со вздохом ответила дьяволица.

— Не время для женской философии, Октавия. Да или нет? — надавил мужчина.

Девушка снова глубоко вздохнула. Её аккуратные бровки стянулись к переносице, а глаза неуверенно начали метаться из стороны в сторону. Она слегка заёрзала на стуле, поменяла позу, нахмурила лоб. Но, в конце концов, посмотрела на брата и тяжко нерешительно кивнула.

— Ты же знаешь, если это для тебя по-настоящему важно, я сделаю всё, что нужно, даже самую большую глупость в твоей и моей жизни. — поджав губы, она опять покачала головой. — Но в процессе, возможно, я знатно поиграю на твоих нервах.