Сколково. Хронотуризм – 2 - Татьяна Михайлова

Наконец юноша иссяк, угомонился и в ожидании вопросов воззрился на клиента. Павел еще с минуту листал толстенный каталог, потом оторвался от ярких страниц и спросил:

–　А что, в Северной Атлантике акулы глухие?　– Но шутка не удалась.

Юноша то ли не понял ее, то ли ко всем высказываниям клиентов привык относиться со всей серьезностью.

–　К сожалению, в этом вопросе я некомпетентен и ничем помочь вам не могу. Вам лучше обратиться к специалисту, я сейчас приглашу его,　– и потянулся к карману своего пиджака за мобильником.

–　В этом нет необходимости,　– остановил его Павел,　– акулу я там вряд ли встречу. Дельфинов – может быть, и то сомнительно. Но я не об этом. Я, честно говоря, только сейчас сообразил – от меня же там шарахаться будут. В том смысле, что встречают по одежке…

Договорить Павлу снова не пришлось – у консультанта после паузы открылось второе дыхание. Он все же добрался до своего мобильника, прошелестел невнятно что-то в трубку и уже ясным и звонким голосом произнес:

–　Вы абсолютно правы. Но все, что касается экипировки,　– это рядом, в соседнем помещении. Я вас провожу.　– И вскочил из-за стола.

Пришлось подниматься, выходить из кабинета и топать в следующий – через две двери по пустому коридору. Чтобы оказаться в самом настоящем ателье, среди окутанных зашпиленными отрезами ткани манекенов, рулонов разноцветного материала на столах, портновских ножниц и измерительных лент.

–　Это будет девятнадцатый век, его вторая половина, если я все правильно поняла?

Павел обернулся на голос. Из глубины помещения выплыла высокая сутулая девица с гладко прилизанными, собранными в хвост бесцветными волосами в длиннющем пестром балахоне и сапогах на шпильке. По виду – настоящий богомол, только завернувшийся в лист лопуха. Такие же замедленные движения и остановившийся взгляд, да и пластика подходящая. Как и взгляд сощуренных глаз – неподвижный, изучающий. Ассоциация со снимающим мерку сотрудником фирмы по оказанию ритуальных услуг заставила Павла передернуться, тем более что в руках у девицы он рассмотрел деревянный портновский метр. Откуда только она выкопала этот раритет – не иначе, один из предыдущих «туристов» смотался лет на пятьдесят назад и в качестве презента привез ей эту деревяшку. Но светло-желтый кусок дерева с черными рисками упокоился в углу за манекеном, а девица неторопливо обошла Павла по кругу и остановилась в исходной точке:

–　Рискну предположить, что к одежде той эпохи вы предъявляете два требования – удобство и достоверность, скажем так? Прекрасно, тогда советую вам обратить внимание вот на эту ткань.　– Тощая, даже костлявая конечность, обмотанная узорчатой легкой материей, указала на плотный сверток темно-серого цвета.　– Это шерсть, она изготовлена в точности по старинной технологии, но с некоторыми современными добавками. Она теплая и легкая, не мнется, в ней вы будете чувствовать себя комфортно. Мы оденем вас,　– девица совершила вокруг безмолвного Павла еще один рейс,　– по американской моде второй половины девятнадцатого века. Тогда идеальному американскому мужчине полагалось вести себя агрессивно и выражаться сдержанно, не иметь ни тени романтической эмоциональности. Прежний мир уходил в прошлое, его герои и образцы для подражания устаревали. До войны Севера и Юга идеальным мужчиной считался высокообразованный господин без определенных занятий, ведущий праздную светскую жизнь. В руководствах по этикету его часто именовали «безупречным джентльменом»,　– рассуждала «богомол» и одновременно копалась в обрезках ткани на столе. Потом замолкла ненадолго, вытащила из-под лоскутов что-то вроде альбома и принялась перелистывать тяжелые страницы.

–　Вот,　– ткнула она пальцем в одну из фотографий под блестящей пленкой,　– мне кажется, это то, что вам нужно. Комфортно и практично одновременно – униформа мужчины будущего, каким он представлялся людям того времени. Кумиром из числа современников для мужчин того поколения был Теодор Рузвельт, а он думал больше о политике, чем о модных фасонах, и в повседневной жизни предпочитал деловой костюм, состоящий из пиджака и брюк. Обычно почти весь гардероб приобретался в магазине готового платья, а для вас мы все изготовим на заказ. Повернитесь, пожалуйста, мне нужно снять мерки.　– И девица с сантиметровой лентой в руках шагнула к Павлу.

–　Подождите,　– шарахнулся он назад,　– подождите немного. Почему именно по американской, а не по французской или итальянской? А что, если меня раскусят?

–　Не раскусят. Этот фасон универсален, отличия могут быть лишь в деталях, а они несущественны. Вы считаете, что люди, проведшие черт знает сколько времени в океане, будут рассматривать ваш костюм и сравнивать его с иллюстрациями в модных журналах того времени?　– Это уже встрял в дискуссию молчавший до сих пор юноша-консультант.　– И кто это будет делать – матросы? Им будет глубоко безразлично то, что на вас надето,　– хоть мешок из-под картошки, они и пиджак от сюртука не отличат. Капитан? Его жена? Хотя она – да, наверное, сможет. Но опять же вряд ли – не думаю, что, поглощенная заботами о двухлетнем ребенке, она станет пристально изучать внешний вид незнакомца. Ей просто будет не до того, она даже не покажется на палубе в то время, когда вас вытащат из воды. Вы хоть представляете, какая в Северной Атлантике в ноябре погода?

«А ты сам-то представляешь?» – свои мысли Павел озвучивать не стал, он подчинился требованиям девицы и позволил измерить себя. Она старательно записала все цифры, потом еще минут пятнадцать обсуждали фасон. В результате получилось что-то вроде охотничьего костюма – помесь пиджака и куртки, брюки, высокие кожаные ботинки на шнуровке, выбранные по подсунутому расторопной девицей каталогу, и головной убор – нечто среднее между шляпой и кепкой. Подготовка к броску во времени входила в завершающую стадию, на изготовление «спецодежды» консультанты взяли сутки. И после того, как все дополнительные услуги были, не сходя с места, оплачены, очкарик в кроссовках вытащил из папочки и подал Павлу небольшой радостно шуршащий пакетик:

–　Это бонус к заказу – вещь компактная и нужная. Спасательное покрывало, оно поместится в любом кармане, а весит всего шестьдесят граммов. Покрывало высокой прочности, оно защищает человека как от переохлаждения, так и от перегревания в течение двадцати часов, а также предохраняет его от осадков. В необходимых случаях позволяет транспортировать пострадавшего попутным транспортом в лечебное учреждение. Ну, это вам тоже не понадобится.

–　Благодарю вас.　– Павел взял пакетик, повертел его в руках и снова вернул консультанту: – Положите сразу в карман, пожалуйста. А то сам я могу и забыть.

Консультант проявил отзывчивость и понимание, пакет со спецсредством взял и пообещал собственноручно сложить его в один из карманов «охотничьего» костюма. А на прощание преподнес задумавшемуся клиенту еще один бонус:

–　Вы легенду себе уже подготовили? Как какую? А что вы скажете тем людям, которые вытащат вас на борт «Марии Селесты», каким именем назоветесь, свою биографию, наконец? Что касается вашего появления в открытом море – придумайте что-нибудь простенькое, незатейливое. Кораблекрушение отлично подойдет, на мой взгляд. Вы английский знаете? Вот и отлично, тогда рекомендую вам выдать себя за австралийца. Тем более что и внешность ваша к этому располагает.

–　Внешность? При чем здесь внешность?　– в который раз за последние несколько часов растерялся Павел.

–　Видите ли, в чем дело? В Австралии индекс солнечной активности равен одиннадцати единицам, тогда как у нас, в средней полосе,　– всего трем. И количество солнечных дней в году там значительно больше, чем в Подмосковье. А это означает, что жители Австралии очень загорелые люди. Любому другому я бы посоветовал воспользоваться гримом, тональным кремом например, но в вашем случае это будет лишним.

–　Понятно,　– оборвал консультанта Павел. Ему уже был ясен ход мыслей собеседника. Действительно, узкое смуглое лицо, черные глаза и черные же (правда, чуть седеющие) густые, коротко подстриженные волосы – во всем видна кровь казачьих предков. И она сейчас поможет ему выдать себя за жителя пустынного континента и сделать еще один шаг к осуществлению детской мечты. А юноша-консультант вещал дальше.

–　Если что, вдруг прижмет, вы себя и за испанца выдать сможете,　– бесцеремонно заявил он.

Павел даже не нашелся, что сказать в ответ на неожиданный комплимент. Но и тут консультант оказался прав: для завершения образа идальго Павлу не хватало только лихо закрученных усов и короткой острой бородки. А собеседник тем временем продолжал: