Биография отца Бешеного - Виктор Доценко

- Но где я буду...

- Где ты будешь жить и чем заниматься - другой вопрос, - перебил Вадим Константинович. - Я тебе предлагаю более активный вариант в этой ситуации...

- Какой?

- Поступить в Бауманское училище!

- МВТУ имени Баумана? - с удивлением переспросил я.

- Слышал о нем?

- Кто не слышал о Бауманском училище? - усмехнулся я, вспомнив, в каких превосходных степенях о нем отзывались те немногочисленные мои знакомые, которые получали образование в Москве. - Но я слышал, что туда поступить гораздо сложнее, чем в университет. И пока дождешься вступительных экзаменов.

- Дело в том, что еще я являюсь и преподавателем физического воспитания в Бауманском.

- Вот как? - Эта информация меня заинтересовала.

- ...и мы уговорили руководство Училища провести спецнабор на месяц раньше обычных вступительных экзаменов, - закончил он свою мысль, потом добавил: Это сделано специально, чтобы наш вуз не страдал от недостатка абитуриентов-спортсменов. Если претендент провалится у нас, у него останется шанс поступать в любой другой институт!

- Интересное предложение, - задумчиво проговорил я. - Но есть один неприятный момент в моей биографии...

- Ты находишься под следствием? - сыронизировал Вадим Константинович.

- Нет, - серьезно ответил я, не приняв шутки, и добавил: - Я заканчивал вечернюю школу рабочей молодежи, а чтобы поступать в такой сильный технический вуз, как Бауманский... - я недвусмысленно покачал головой.

- Это, правда, несколько осложняет нашу задачу, но, как говаривал Наполеон, давай вступим в бой, а там посмотрим... Главное, определись: будешь поступать к нам или нет?

- Буду, но...

- Никаких "но"! - перебил он. - Погоди-ка... - Вадим Константинович вошел в телефонную будку и принялся куда-то звонить, затем вышел и сказал: Поехали!

- Куда?

- К нам: нас ждут дома! - Он подхватил меня под руку и потащил за собой...

Вам, конечно, невозможно представить мои чувства, когда я переступил порог квартиры Вадима Константиновича: нас уже ожидал великолепный обед, и вкусный запах витал уже в прихожей. Я едва не потерял сознание. Стесняясь и краснея от гостеприимства добродушной хозяйки, я вовсю отнекивался, заверяя, что не голоден и только что вкусно отобедал, однако дал себя уговорить и принялся уписывать все, что ни ставили передо мною, и обнаглел до того, что просил добавки...

Через несколько дней Вадим Константинович мне признался, что у общежития ВГИКа он оказался совсем не случайно, а потому что, вел переписку с моим бывшим тренером Доброквашиным, а я от того, как вы помните, почти ничего не скрывал. А потом Вадим Константинович добавил, что, увидев меня, с огромным трудом удержался от вопроса о моем здоровье: настолько я выглядел исхудавшим и изможденным...

С этого дня Вадим Константинович стал для меня больше чем просто тренером, больше чем просто хорошим человеком: на многие десятки лет он стал мне самым близким человеком и был мне словно отец родной...

Признаюсь, что мне сильно везло на хороших людей, которые особенно часто появлялись в самые трудные моменты моей жизни, когда казалось, я остался один и мне никто не сможет помочь. Словно сам Бог берег меня, посылая в кризисные моменты новое знакомство, приносившее мне неоценимую поддержку, не дававшее мне погрузиться на самое дно...

Жена Вадима Константиновича, кстати, тоже Наташа, была в свое время чемпионкой страны по метанию диска. Это была обаятельная женщина, очень гостеприимная и добрая. А какие блинчики с мясом она готовила!

У них была очень уютная двухкомнатная квартира со смежными комнатами, и я спал на диване в проходной комнате, которая одновременно являлась и гостиной.

Через несколько дней Вадим Константинович взял меня на тренировку своих подопечных. Тренировка проходила на стадионе Бауманского училища. Он познакомил меня с рослыми подвижными парнями, сказав, что я подающий надежды многоборец и что теперь я буду тренироваться в одной команде с ними. После чего тренер дал им задание, а меня попросил немного подождать и удалился по своим делам. Это меня немного удивило, но я с интересом наблюдал за тренировкой.

Вадим Константинович отсутствовал минут пятнадцать, а когда вернулся, вручил мне тренировочный костюм, полукеды и тапочки с шипами:

- Переодевайся и вперед, на разминку!

- Это все мне? - с удивлением спросил я.

- А кому же еще? - Он весело подмигнул. - Давай пошустрее, Виктор: кое с кем хочу познакомить...

Я успел дважды пропотеть, когда к Вадиму Константиновичу подошел высокий статный мужчина кавказского типа. В этом человеке сразу чувствовалась огромная внутренняя энергия, способная заряжать окружающих. Тренер подозвал меня.

- Хачатуров Гайкас Акопович! - представил он. - Заведующий кафедрой физвоспитания нашего училища, а это Доценко Виктор, о котором я вам говорил!

- Ну, здравствуй, Виктор! - Хачатуров крепко пожал мне руку. - Значит, хочешь у нас учиться? - проговорил он, явно не ожидая от меня какого-либо ответа. - И какие достижения ты имеешь на данный момент?

После моего ответа он задумался, словно все взвешивая, и сказал:

- Ну, что ж, Виктор, десятиборцы нам очень и очень нужны, однако должен тебя предупредить: к нам очень трудно поступить, тем более что ты готовился не в технический вуз, но еще труднее учиться...

- Догадываюсь... - промямлил я.

- Ты знаешь, что наше училище заканчивали такие великие личности, как Туполев, Королев, Ландау и многие другие известные люди? - Он не стал дожидаться моего ответа и спросил: - Какие оценки в аттестате?

- Одна тройка. - Я смущенно опустил голову.

- По какому предмету?

- По физике...

- Понятно... - Он взглянул на тренера и задумчиво проговорил: - Нужно подстраховать... А как с другими предметами, по которым будут вступительные экзамены?

- С математикой не шибко, а с другими более-менее... - не очень уверенно проговорил я.

- Ладно, готовься! По физике и математике попытаюсь помочь, но дальше будет чертовски трудно... Тебе, конечно, общежитие нужно... - Он задумался. Наши "козероги" в Ильинке живут: сорок минут на электричке по Казанской дороге, ну да что-нибудь придумаем...

- Кто такие "козероги"? - неожиданно спросил я.

- Так у нас зовут абитуриентов. - Заведующий кафедрой улыбнулся и крепко пожал мне руку. - Проводи меня, Вадим Константинович...

Когда они отошли, у меня возникло такое впечатление, что я уже учусь а этом знаменитом вузе страны: таким зарядом оптимизма обладал этот человек...

Обещание поддержки во время экзаменов как-то бодрило и внушало веру в положительный результат, но судьбе-злодейке и на этот раз было угодно испытать меня на прочность...

Наш поток почему-то вызвал интерес у самого ректора - он появился во время вступительных экзаменов.

Положение было критическим: каким-то чудом мне удалось все-таки сдать математику, хотя билет достался трудный. Но меня выручила отличная память, да и ощущение безысходности, вероятно, обостряет умственные данные человека, и в такие минуты он способен на большее, чем в обычных условиях...

Не буду останавливаться на всех вступительных экзаменах: расскажу только о двух, которые, на мой взгляд, подтверждают распространенное мнение, что сдача экзаменов напоминает лотерею...

Английский язык я знал вполне сносно и был за него относительно спокоен, но на всякий случай последний день перед экзаменом полностью посвятил различным бытовым фразам, наиболее часто встречающимся в обыденной жизни человека. Выучил массу различных обиходных выражений и без страха вошел в аудиторию.

Легко и быстро перевел попавшийся в билете текст, и как только один из педагогов, видно старший, спросил: готов ли кто-нибудь отвечать, сразу поднял руку. Он указал на преподавательницу, сидящую у самого окна.

По всей вероятности, что-то меня смутило во внешности молодой преподавательницы, к которой я пошел отвечать: непонятно почему я вдруг ощутил какую-то тяжесть в ногах и необъяснимое волнение внутри...

Монотонно, словно робот, я прочитал текст, перевел его, ответил на письменные вопросы и приготовился к разговору.

Не знаю, о чем я тогда думал, но прослушал вопрос экзаменаторши и уловил только конец фразы. Я поднял глаза, впервые взглянул на нее и попросил повторить вопрос. Я был уверен, что именно это я и попросил ее. Но приключилось нечто удивительное: преподавательница вдруг вся вспыхнула, смущенно опустила голову, метнула быстрый взгляд на сидящую рядом коллегу, затем встала и стремительно вышла из аудитории. За ней бросилась и вторая преподавательница.

Не успела за ними закрыться дверь, как за ней раздался такой мощный взрыв хохота, что все абитуриенты, словно по команде, повернули головы в ту сторону.

Я ничего не понимал и недоуменно пожимал плечами. Затем, совершенно машинально, мысленно повторил свою последнюю просьбу, высказанную преподавательнице, и тут к моему лицу прилила кровь: я был готов провалиться сквозь землю. Оказывается, я, вместо просьбы повторить вопрос, сделал ей совершенно недвусмысленное предложение...