Псевдоним(б). В поисках Шекспира - Даниэль де Труа

Он выглянул в окно. На такой скорости разглядеть что-либо за окном в темноте было не просто. Но кое-какие знакомые места узнавались, да и по времени было ясно, что до Ленинградского вокзала осталось не больше часа. Известное дело: при больших скоростях расстояние измеряется временем. Полчаса на «Сапсане» звучит как двенадцать световых лет – совсем рядом, поэтому Александр попробовал направить свои мысли в практическое русло.

Ну вот приедет он, и дальше что? Сразу домой? Или к теще? В Москве поезд будет в половине двенадцатого. Никита спит, да и теща спросонья ничего толком не объяснит. Нет, лучше сначала домой. Хотя, пока он доберется до дома, Эдуард успеет дать сигнал кому надо, там-то его тепленьким и возьмут… Но все равно к теще надо обязательно. И тут он вспомнил про свой маскарад. Пока об этом маскараде никто не знает, нужно им пользоваться. Вряд ли они будут его у квартиры стеречь – скорее у подъезда. А если Эдуард, с которым они столько общались, его в упор не узнал, то те, кто его никогда не видел, по фотографии тоже не опознают…

За такими рассуждениями проходило время, но Александр так и не решил, куда отправиться по приезде.

Февраль 1580

Хотя, куда идти, Уильям еще не решил, но все равно пошел, почтительно склонив голову и стараясь не смотреть на отца. В школу все-таки еще рано возвращаться, но и в доме оставаться ну никак невозможно. Вдруг отец еще что-то придумает. С него довольно – не столько принял решение, сколько почувствовал Уилл. Требовалось время хотя бы для того, чтобы просто прийти в себя! Он брел куда глаза глядят, и ноги сами привели его на место преступления. Получается, его туда тянуло, словно преступника! Тут Уилл вспомнил совет коронера никому не доверять, даже себе. «А алиби у меня есть?» – в сознании всплыло когда-то услышанное слово, значение которого Уилл представлял себе смутно, но почему-то считал, что в данной ситуации нужно употребить именно его. Где он был во время убийства? Неизвестно. Впрочем, неизвестно было и само время убийства, да и заводь с ивой явно была не столько местом преступления, сколько местом обнаружения трупа девушки. Так что подтверждение собственного алиби откладывалось на неопределенное время. Да, еще многому нужно учиться, чтобы стать настоящим коронером, завершил свои размышления Уильям и пошел в школу.

В полном одиночестве за партой он раньше не сидел никогда. Странное ощущение пустоты вокруг поначалу мешало его попыткам сосредоточиться. Но нужно было во что бы то ни стало привести в порядок мысли и как следует обдумать произошедшие за последние три дня события. Среда. Утонувшая мисс Гамлет. Разговор с коронером, сначала подслушанный, а потом и взаправдашний. Четверг, то есть вчера. Найденная белая лента. Разговор отца с неизвестным. Венок, который привел к старому складу. Откопанная в сарае Патрисия. И наконец, тот, кто забрал Патрисию, знакомый Анны. Сегодня, в пятницу, еще новый след – пропавший товар, явная контрабанда. Кто мог его взять? Тот, кто знал его ценность, то есть кто-то из контрабандистов.

Так, с одной стороны, фактов много, в некоторых ключевых событиях Уильям даже сам участвовал. С другой стороны, именно потому, что фактов много, все как-то слишком ясно, если не считать личности неизвестного помощника отца и его роли. Но по всей видимости, он просто помогал: взял задушенную Катерину Гамлет со склада и дотащил до известной всем ивы, где и утопил. А задушила, получается, Патрисия… Или отец, но это вряд ли: не стал бы он сам руки марать! Но за что? Или почему? Не ясно.

И еще Уильяму была не совсем понятна его собственная роль в этом деле. Он начал как случайный наблюдатель, которому нечем было себя занять, потом напросился к коронеру в помощники, но тут же стал сначала заинтересованным, а потом и действующим лицом всей этой истории. А теперь еще получил задание от отца узнать, куда делся товар. Выходит, нужно срочно как-то отбиться от коронера, чтобы он ничего не заподозрил. Скажу, что много работы дома, да и в школе тоже занятий прибавилось. Сам же мне велел латынь учить. Вот ни на что больше времени и не осталось.

И в этот момент в коридоре школы послышались шаги. Кто бы это мог быть? До занятий больше получаса – на церковной колокольне еще не били часы. Шаги приближались к его аудитории, скрипнула дверь, и на пороге появился коронер – легок на помине.

– Так вот ты где, – с порога бросил он.

– Да, я здесь учусь, здравствуйте.

– Ну здравствуй, здравствуй. Что же ты не заходишь? Напугал я тебя? Не хочешь больше становиться помощником коронера?

– Нет, сэр, очень хочу, но отец внезапно завалил меня работой. Совсем времени не остается.

– Надо же, завалил. Как-то и вправду внезапно. Ни с того ни с сего взял и завалил. – Коронер хитро посмотрел на Уилла, у которого от этого взгляда чуть душа в пятки не ушла. А вдруг коронеру что-то известно о его похождениях?

– Да, сэр, говорит, иди считай товар, срочно.

– И что, Уилл, тебе это подозрительным не показалось? Только ты начал расследование, а он тебя – бац! – завалил работой! И вот еще один фактик, из-за которого не складываются в убедительную картину твои показания.

– Какой фактик, сэр?

– Твое присутствие в школе в это время. Ученики вообще так рано на занятия никогда не приходят. Им школа и по расписанию надоедает, а тут чуть ли не на час раньше пришел с обеда, да еще в то время, когда отец тебя завалил работой. – Шакспер подавленно молчал. Не удалось провести коронера, застал он его врасплох. А коронер, не давая Уиллу продыху, продолжал гнуть свою линию: – И вчера тебя видели совсем не за работой, да и в школу после обеда ты не пришел.

Молчание юноши затянулось до неприличия, он судорожно пытался придумать, как бы оправдаться. Заведомая ложь не пройдет, но что из правды сказать и при этом не выдать ни себя, ни других?

– Что молчишь? Прикидываешь, что соврать? Куда ты ходил вчера в обед? Ведь дома на обеде тебя не было… – наугад спросил коронер, но Уилл легко попался на эту уловку следователя:

– Сэр, отец поручил мне пойти на склад, посчитать товар.

– Какой склад?

– Дальний склад, сэр. За городом. Там, вверх по течению реки.

– Какой товар?

– Не знаю, какие-то тюки.

– Сколько тюков?

– Сколько? – Уильям запнулся, но тут же решительно ответил: – Тридцать девять.

– Вот как? И большие тюки?

– Это коммерческая тайна, сэр.

– Ух ты! Сколько тюков – не тайна, а величина тюка – тайна.

– Да сэр, общий объем товара – тайна. Вам это ни к чему. А спрашивая, сколько тюков, вы же проверяли не товар, а меня. А про себя я могу говорить.

– Подумать только – какой оборот! Да ты просто настоящий софист.

– Кто, сэр?

– Выкручиваетесь, сэр!

– Что вы, сэр.

– Ладно, работа – так работа, но я тебя уже предупреждал, будь осторожен с этой работой. Заработаешься – потом костей не соберешь. Я не шучу, бывали в наших краях и такие случаи: не в меру пронырливые работяги были схвачены за нос и повешены за ноги.

Уилл очень испугался, но виду постарался не подавать.

– Так что думай, Уилл. Если что, приходи, чем смогу – помогу.

– А вам, сэр, стало что-то известно об утопленнице?

– Ничего нового, кроме того что она страдала лунатизмом. И живет она в той стороне города, к которой близко расположен склад твоего отца. Так-то.

– Спасибо, сэр.

– Не за что. Я к тому, что она и сама могла свалиться в реку. Как сомнамбула.

– Спасибо, сэр.

– Если все же узнаешь что-то новое по этому делу, приходи. Ругать не буду. Помогать отцу тоже нужно, это понятно. Но вот идут твои одноклассники, какая мелюзга, однако. Прощай, Уилл!

– Всего доброго, сэр.

– Доброго? Пожалуй.

Коронер вышел из класса. А Уилл впал в панику. И до этой беседы он не очень-то представлял, как выбираться из столь быстро соткавшейся вокруг него паутины, но теперь, когда он неожиданно попал под подозрение властей, способность хоть как-то анализировать ситуацию совсем его покинула. Уильям ощутил, что загнан в угол.

29 декабря 2010

Александр в полной мере ощутил, что загнан в угол, только когда на цыпочках подошел к двери в собственную квартиру и, прижавшись к ней ухом, затаил дыхание.

Путь от Ленинградского вокзала до Академической показался ему вечностью, хотя на самом деле занял не более двадцати минут. В двенадцать часов ночи по Москве ездить одно удовольствие, чего не скажешь о любом другом времени суток.

Он вышел из такси на углу соседнего дома и прошел во двор пешком. Напротив его подъезда стояла машина, в которой сидели двое и курили. Александр еще издалека увидел, как в темноте вспыхивает то один огонек сигареты, то другой. Увидев это, в свой подъезд он входить побоялся, даже под маской метросексуала. Что же делать? Александр вспомнил, что, хотя после терактов чердак в его подъезде и стали закрывать на замок, мальчишки замок этот постоянно срывали и продолжали лазить по чердаку. Он это слышал наверняка, так как его квартира была на последнем этаже, и частенько над головой кто-то ходил и даже бегал. Вряд ли это были голуби.