Хрупкие вещи - Нил Гейман

Здесь запах сырости ощущался еще сильнее, как будто нас привели в заплесневелый заброшенный погреб. Откуда-то издалека доносился приглушенный шум дождя. Шпрехшталмейстер представил нам Существо, «сшитое в лаборатории ночи из кусков мертвой плоти и наделенное нечеловеческой силой». Грим этого детища доктора Франкенштейна не отличался особенной убедительностью, но демонстрация силы была впечатляющей. «Существо» без труда подняло каменный блок с сидящим на нем дядюшкой Фестером и остановило на полном ходу дюноход (которым управляла вампирская женщина). Под конец он надул грелку, сдавил ее пальцами, и она лопнула.

– А когда мы пойдем есть суши? – спросил я вполголоса.

Мисс Финч так же тихо заметила, что, помимо серьезного риска подхватить паразитов, следует принять во внимание и то обстоятельство, что тихоокеанский голубой тунец, меч-рыба и чилийский каменный окунь в скором времени могут исчезнуть с лица Земли по причине чрезмерного промысла, поскольку их вылавливают быстрее, чем они успевают размножаться.

представляла собой темный зал необъятных размеров. Наверное, когда-то здесь был потолок, но его давно сняли, и теперь его заменяла крыша пустующего складского ангара, расположенного над нами. Углы помещения мерцали приглушенным синевато-малиновым светом ультрафиолетовых ламп. Зубы, белые рубашки и все белые детали одежды засветились в темноте. Заиграла негромкая ритмичная музыка. Высоко-высоко, под самой крышей ангара, парили скелет, инопланетянин, волк-оборотень и ангел. Их костюмы светились в ультрафиолетовом излучении. Они раскачивались на невидимых трапециях, пролетая над нами, как забытые давние сны, а потом разом сорвались вниз и начали падать. Все четверо. Прямо на нас.

Кто-то из зрителей испуганно вскрикнул, но ничего страшного не случилось. Акробаты на долю секунды зависли в воздухе, а потом снова взметнулись вверх, к своим трапециям – словно четыре живых йо-йо. Мы с облегчением поняли, что артисты работают с подстраховкой. На невидимых в темноте резиновых тросах, закрепленных на потолке. Они летали над нами, кувыркались в воздухе, бросались вниз и взмывали вверх. А мы им хлопали и смотрели, затаив дыхание. В тишине, напоенной счастливым восторгом.

была больше похожа на сумрачный коридор с низким давящим потолком. Шпрехшталмейстер выбрал из зрителей двух «добровольцев» по собственному произволу – ту самую коротконогую тетеньку с недовольным лицом и высокого чернокожего парня в дубленке и желтовато-коричневых перчатках – буквально вытащил их за руку. После чего объявил, что сейчас состоится показательный сеанс гипноза. Он сделал какие-то пассы в воздухе и сказал, что женщина ему не подходит. Потом попросил чернокожего парня взойти на дощатый помост.

– Наверняка подсадной, – пробормотала Джейн.

На помост выкатили гильотину. Шпрехшталмейстер положил под нож небольшой арбуз. Нож обрушился вниз и разрезал арбуз пополам. Потом шпрехшталмейстер приказал чернокожему парню положить руку под гильотину и дернул рычаг, отпускающий лезвие. Кисть в желто-коричневой перчатке упала в корзину. Из обрубка хлынула кровь.

Мисс Финч тоненько взвизгнула.

Чернокожий парень достал из корзины свою отрубленную руку и погнался за шпрехшталмейстером вокруг площадки для зрителей под заглавную музыкальную тему из «Шоу Бенни Хилла».

– Искусственная рука, – сказал Джонатан.

– Я так и думала, – сказала Джейн.

Мисс Финч высморкалась в бумажный платок.

– Развлечение на очень сомнительный вкус, – заявила она.

А потом нас отвели в пятую комнату.

Здесь было светло. У дальней стены располагался грубо сколоченный деревянный стол, за которым стоял молодой лысый парень – продавал пиво, апельсиновый сок и минеральную воду. Над столом висела табличка со стрелкой и надписью: «Туалет». Стрелка указывала на дверь в углу. Джейн пошла купить минералки, а Джонатан отправился в туалет, то есть мы с мисс Финч остались одни, и мне пришлось развлекать ее светской беседой. Честно сказать, я не знал, о чем с ней говорить.

– Как я понимаю, вы вернулись в Англию совсем недавно.

– Я была на Комодо, – сказала она. – Изучала комодских драконов. Это самые крупные ящерицы на Земле. Знаете, почему они стали такими большими?

– Э...

– В ходе естественного отбора они приспособились охотиться на карликовых слонов.

– А были такие слоны? – спросил я с искренним интересом. Беседовать о карликовых слонах – это гораздо приятнее, чем слушать лекцию о вреде суси.

– О да. Это типичная островная биогеология: животные естественным образом тяготеют либо к гигантизму, либо к компактности. Существуют специальные уравнения… – Мисс Финч принялась объяснять, как и почему одни животные становятся больше, а другие, наоборот, меньше. Она говорила очень увлеченно, и ее лицо сделалось более человечным, более живым, и я не то чтобы проникся к ней неудержимой симпатией, но мое мнение о ней изменилось к лучшему.

Джейн принесла минералку. Джонатан вернулся из туалета, радостный и смущенный: пока он делал свои дела у писсуара, к нему подошел человек и попросил автограф.

– Слушай, я все хотела спросить, – обратилась Джейн к мисс Финч. – Я сейчас активно читаю криптозоологические журналы, собираю материалы для следующего выпуска «Путеводителя по необъяснимому». Это мой новый проект. И ты, как биолог...

– Биогеолог, – поправила ее мисс Финч.

– Ну да. Как ты думаешь, каковы шансы, что доисторические животные не вымерли полностью и живут до сих пор в каких-нибудь потаенных уголках Земли, о которых мы даже не знаем?

– Это вряд ли, – сказала мисс Финч тоном строгой учительницы, которая отчитывает нерадивых учеников. – На Земле нет никаких «затерянных миров» на неоткрытых островах, где до сих пор обитают мамонты, саблезубые тигр и эпиорнисы...

– Кто? – спросил Джонатан.

– Эпиорнисы. Гигантские нелетающие доисторические птицы, – пояснила Джейн.

– А, ну да, – кивнул Джонатан. – Я просто забыл.

– Только они никакие не доисторические, – сказала мисс Финч. – Последние эпиорнисы были истреблены португальскими моряками на острове Мадагаскар в семнадцатом веке. Также существуют надежные исторические свидетельства, что в шестнадцатом веке при дворе русских царей был представлен карликовый мамонт и что римский император Веспасиан купил в Северной Африке несколько больших диких кошек, которые, судя по сохранившимся описаниям, вполне могли быть саблезубыми тиграми. Так что эти животные вовсе не доисторические, а вполне исторические.

– А зачем были нужны саблеобразные зубы? – спросил я. – Разве они не мешали охотиться?

– Что за вздор?! – Мисс Финч даже поморщилась. – Саблезубые тигры были очень умелыми охотниками, если судить по тому, что окаменелости этих животных встречаются в геологических отложениях двух исторических периодов. Мне бы очень хотелось, чтобы они сохранились на нашей планете и по сей день. Но их уже не осталось. Мир изучен вдоль и поперек.

– Мир большой, – нерешительно заметила Джейн, а потом свет замигал, и призрачный голос, идущий как будто из ниоткуда, объявил, что пора идти дальше, в следующую комнату, предупредил, что вторая половина спектакля не рекомендуется для просмотра людям со слабым сердцем, и сообщил, что только сегодня, единственный раз в сезоне. Театр ночных сновидений с гордостью представляет нам Кабинет исполнения желаний.

Мы прошли вместе со всеми в шестую комнату.

– Дамы и господа, представляю вам Творца боли! – объявил шпрехшталмейстер.

Луч прожектора метнулся вбок и высветил патологически худощавого молодого человека, одетого в плавки и подвешенного к потолку на крюках, продетых сквозь соски. Две девицы в панковских прикидах помогли ему спуститься на низкий помост и поднесли реквизит. Представление началось. Молодой человек вбил себе в нос шестидюймовый гвоздь, поднял гирю на тросе, прикрепленном к кольцу в проколотом языке, запустил себе в плавки двух хорьков и подставил голый живот в качестве мишени для дротиков, которые бросала одна из припанкованных девиц – та, которая повыше ростом.

– Кажется, мы его уже видели, – сказала Джейн. – Года два-три назад.

– Да, – сказал Джонатан. – У него впечатляющие номера. Он тогда поджигал петарды, держа их в зубах.

– Помнится, вы говорили, что в этом цирке нет дрессированных животных, – сказала мисс Финч. – Как, по-вашему, должны себя чувствовать бедные хорьки в исподнем у этого парня?

– Наверное, это во многом зависит от того, мальчики эти хорьки или девочки, – весело отозвался Джонатан.

Здесь нам показали коротенькую комедийную сценку под рок-н-ролл, с плоскими пошлыми шуточками. У монашки обнажился бюст, а горбун потерял трусы.