Цветы в легендах и преданиях - Николай Золотницкий

За Швецией последовала Финляндия, потом некоторые другие государства, а в 1910 году наконец и мы.

У нас эта продажа производилась в апреле, и надо было видеть, с какой энергией, любовью и восторгом всюду наша молодежь приходила на помощь этому святому делу.

Пресса со своей стороны поддержала его, и действительно, как тогда писали, мы «забросали смерть цветами». В одной Москве за этот день собрано было более 150.000 рублей.

Дай Бог, чтобы почин борьбы со злейшим нашим врагом при помощи этого скромного цветочка продолжался так успешно и впредь и чтобы построенные на собранные таким образом средства санатории и другие учреждения действительно оправдали возлагаемые на них надежды.

В заключение упомянем, что в Германии в 1739 году этому прелестному невинному цветочку грозила страшная опасность. Его обвинили вместе с собачьей ромашкой в ядовитости, и начальством было предписано уничтожать ее всюду, где бы она только ни встретилась. Однако, оттого ли, что недостаточно деятельно принялись за ее истребление, или оттого, может быть, что самое растение оказалось необычайно живучим, но грозное это предписание оказалось невыполненным, и прелестный цветочек по-прежнему продолжает расти повсюду и усыпать своими многочисленными белыми звездочками поля и клумбы наших садов.

1 В романе М.Булгакова "Мастер и Маргарита" хозяйка весеннего бала, который ежегодно дает Воланд, должна непременно носить имя Маргарита.2 В романе Ч.Диккенса "Давид Копперфильд" Стирфорт называет своего юного друга вместо Дэви (уменьшительное от Давид) Дэзи, т.е. Маргаритка, желая подчеркнуть его юность и наивность.

Отпечаток ключей Царствия Небесного, цветок лорда Биконсфильда — примула

Отпечаток ключей Царствия Небесного

Лекарственный цветок Олимпа

Ключ к спрятанным сокровищам

Приют фей

История примулы Биконсфильда

Память англичан о родине

«Придворный штат Людовика XIV»

Екатерина Великая — любительница аурикул

Кому не знакомы те стрелки прелестных желтых цветов, которые в начале лета в изобилии усеивают наши лесные опушки и поляны? Листья и стебли их, покрытые белым пушком, издают приятный пряный аптечный запах. Особенно нравится этот запах, а также и сладковатый вкус их стебля нашим деревенским детям, которые рвут их во множестве и жуют с наслаждением, как какое-нибудь лакомство.

Цветы эти носят научное название примул (Primula veris) — первоцвета, так как появляются одними из первых цветов весной; в народе же они слывут у нас под именем баранчиков (вероятно, за свои сморщенные, похожие на смушки хивинки1 листья), а в Германии — под именем ключиков (Schlusselblume). Последнее название дано им за сходство их цветорасположения со связкой старинных церковных ключей.

О происхождении этих цветов в средние века сложилось следующее интересное сказание.

«Однажды, когда апостол Петр, которому вверены были ключи от Царствия Небесного, находился на страже у входа в рай, ему вдруг донесли, что кто-то, добыв поддельные ключи, намеревается проникнуть туда без его разрешения. Пораженный таким ужасным известием, апостол в испуге выронил из рук свою связку золотых ключей, и она, падая от звезды к звезде, полетела на нашу землю.

Желая перехватить ее, апостол послал поспешно вдогонку за ней ангела; но прежде, чем ангел успел выполнить данное ему приказание, связка уже упала на землю, глубоко в нее врезалась, и из нее вырос желтый, похожий на ключи апостола цветочек.

И с тех пор, хотя ангел и взял с собою ключи св. Петра обратно, но слабые отпечатки их остались на земле, и каждый год из них вырастают цветы, которые отпирают нам дверь к теплой погоде, к теплому лету...»

О цветах этих, как ключах, отпирающих весну, говорится и у малороссов и поется даже песенка: «Смертная неделя (4-я неделя поста, когда зима начинает уже как бы умирать), куда ты девала ключи? Я отдала их Вербному воскресенью. Вербное воскресенье, куда ты девало ключи? Я их отдало Зеленому (Чистому) четвергу. А ты, четверг, кому их отдал? Я их отдал св. Юрию».

И вот св. Юрий (23 апреля) встает, бросает их на землю, и вырастает из них первая бархатная травка и первые цветы — первоцвет.

Наконец, по древнегерманским сагам, первоцвет считается еще ключами богини весны — Фреи.

Богиня эта красива, молода, обворожительна. Ожерельем ей служит радуга, которую сковали ей гномы. И там, где это радужное ожерелье коснется земли, с него падают на землю золотые ключи и, упав, превращаются в первоцвет.

Еще поэтичнее и фантастичнее легенда, сложившаяся про родственный этой примуле вид — красную примулу-аурикулу2, растущую на высоких, малодоступных горных склонах.

Прелестный цветок этот составляет предмет страстного желания для молодых горцев. Добыть его в горах и украсить им свою хижину — считается у горной молодежи верхом молодечества и счастья; а потому всякий почему-либо уезжающий из родных гор молодой человек хранит засушенную примулу как драгоценную память о родине, о родных и всех дорогих его сердцу людях и никогда с ней не расстается. Вероятно, по этой-то причине и сложившаяся про нее легенда имеет в своей основе любовь к родине и дорогой родной семье.

«Жил-был однажды, — повествует легенда, — один пылкий юноша, который в своем увлечении наукой хотел вознестись с земли на небо и, пытаясь разрешить тысячи беспокоивших его ум вопросов, стремился все выше и выше в заоблачные пространства. Из одной страны он переселялся в другую, от одного моря к другому, проникал в миры духов подземных, все созидающих и движущих под землею, проникал в миры духов подводных, управляющих всем и творящих все, что в воде, упивался с жадностью их познаниями и превратился наконец в гиганта по знанию, уму и телесной силе. Ударом кулака он мог разбивать вдребезги скалы и силой своего ума делить, разлагать и уничтожать все существующее на земле. Он был всемогущ в разрушении. Но при всей такой страшной силе создать нового, однако, ничего не мог, не мог создать даже малейшей былинки, которую безжалостно попирали его ноги...

И охватили его тогда недовольство и злоба, и снова стал он блуждать по горам, поднимаясь все выше и выше к небу и добиваясь еще более глубокого знания и разрешения тысячи новых жгучих вопросов. И долгие дни и ночи блуждал он так, полный тревоги, не видя конца, устремив взоры днем на облака, а ночью на звезды, пока не блеснул ему наконец луч надежды. В своей руке он нес золотой ключ, который удалось ему сделать при помощи всех дружески расположенных к нему духов. Ключ этот должен был открыть доступ в небо, как только ему удастся подняться выше облаков, к преддверию вечности.