Кошачьи когти - Сьюзан Спанн

Не таким он представлял запах в доме убийцы.

Хидэтаро провел их к очагу. Хиро пропустил вперед отца Матео, поэтому священнику пришлось занять почетное место справа от Хидэтаро. Сам же Хиро уселся напротив иезуита.

– Чем я могу вам помочь? – спросил Хидэтаро.

От его прямолинейности брови Хиро поползли вверх.

– Время Саюри на исходе, – сказал Хидэтаро. – Нет времени на хорошие манеры.

– Очень хорошо, – сказал Хиро. – Когда вы узнали, что Хидэтаро хочет стать покровителем Саюри?

Хидэтаро заморгал:

– Я не знаю, о чем вы говорите.

Хиро понимал, что в данном случае вопросы не помогут докопаться до правды. В сёгунате Хидэтаро научили врать, если его жизни грозит опасность. Самурай ждал вежливого к себе обращения. Хиро решил поступить иначе.

– Я думаю, знаете, – сказал Хиро. – Я знаю, что вы поругались с Хидэёши той ночью, когда его убили. Ваша испачканная одежда говорит о том, что вы побывали под дождем, а не спали дома, как утверждали ранее. Я знаю, что вы хотели сделать Саюри своей женой, а Маюри изменила цену контракта в тот самый день. Она сделала это по той простой причине, что Саюри захотел заполучить себе Хидэёши, но не в качестве жены... у него уже есть одна. Он хотел сделать ее своей собственной шлюхой. Это привело вас в бешенство еще и потому, что он намеренно сделал вам больно.

Хидэтаро сжал челюсть, глубоко вдохнул, а потом вместе с выдохом выпустил и напряжение.

– Какие еще доказательства потребуются Нобухидэ, чтобы признать вас виновным? – поинтересовался Хиро. – Или пусть он лучше во всем обвинит Саюри?

– Расскажите Нобухидэ обо всем, что узнали, – сказал Хидэтаро. Его голос был таким спокойным, словно он говорил о погоде. – Саюри останется жива. Я готов к смерти.

Хиро озарила победоносная вспышка, которая тут же сменилась сомнением. Хидэтаро намеревался взять ответственность на себя, но его признание нельзя воспринимать всерьез. Виновный человек вряд ли бы принял известие о скорой смерти настолько стоически, особенно будучи обвиненным в преступлении на почве страсти. Хидэтаро скорее выглядел, как один из мучеников отца Матео, взошедших на погребальный костер. Священник, вероятно, подумал точно так же.

– Я сомневаюсь в том, что это вы его убили, – сказал отец Матео. – Чем вы на самом деле занимались той ночью?

– Я убил брата, – сказал Хидэтаро. – Вы поймали меня. Утром я во всем признаюсь Нобухидэ, и Саюри останется жива. Сегодня мне больше нечего вам сказать.

Признание Хидэтаро спасет отца Матео, Сакуру и, возможно, сам сёгунат, но, вместо того чтобы принести удовлетворение, слова самурая лишь разозлили Хиро. Подозрение в невиновности Хидэтаро грызло совесть Хиро, словно пес мясную кость. Впервые за всю свою жизнь в статусе синоби, Хиро понял, что правда для него важнее успеха.

В его груди разгоралось разочарование не только из-за Хидэтаро, но и из-за себя самого. Хиро хотелось принять признание и убраться отсюда, испытывая, как и всегда, ощущение успеха. Хиро не потерпел провала. Он преуспел. Любой ценой. Ни жизнь, ни издержки, ни принципы – ничего не стояло у него на пути... кроме одного.

Хиро не позволит невиновному отдать свою жизнь за чье-то преступление.

Хиро с горечью осознал, что точно такой же выбор привел его в Киото, а в качестве наказания ему под защиту отдали чужеземного священника. В его блистательной карьере был только один провал... и тот провал тоже был весьма впечатляющим.

Хиро согласился помочь Саюри исключительно ради спасения жизни иезуита, но он также согласился и найти убийцу Хидэёши. Он дал слово. Эта цель была вторичной по отношению к защите священника, но, поскольку синоби взялся за это дело, он не допустит, чтобы его постигла неудача. Он не может просто найти человека, который возьмет всю вину на себя. Пока Хиро не найдет настоящего убийцу Хидэёши, его совесть не успокоится.

Но он все же надеялся, что инстинкты его подвели и Хидэтаро все-таки убил Хидэёши. Поскольку в противном случае у Хиро есть всего восемнадцать часов, чтобы понять, кто это сделал. И несмотря на благородное предложение Хидэтаро снять вину с Саюри и взять ее на себя, вряд ли Нобухидэ так просто примет заявление своего дяди.

На самом деле, Хиро полагал, что "признание" Хидэтаро, вероятно, лишь ускорит казнь, которую сей благородный жест был призван предотвратить.

Глава 34

– Расскажите, как вы убили Хидэёши, – попросил Хиро.

Отец Матео уставился на него.

– Разве ты не понимаешь, что он сознался только для того, чтобы спасти жизнь Саюри?

– Если он хочет признать вину, он должен объяснить, каким образом убивал. – Хиро посмотрел на Хидэтаро. – Или, если он хочет найти настоящего убийцу, он просто может рассказать, что делал той ночью, когда его брат умер.

Хидэтаро размеренно вдохнул и выдохнул. Хиро узнал технику дзен, помогающую снять стресс и привести в порядок мысли. Самурай не ерзал и даже не двигался, но дыхание выдало его внутреннее терзание.

Хиро дал ему некоторое время, чтобы принять решение.

В конце концов Хидэтаро кивнул.

– Сегодня я вам помогу. Завтра, если вы так и не найдете убийцу, я сделаю признание, чтобы спасти Саюри жизнь.

– Вы так сильно ее любите, что умрете ради нее?

Хиро гадал, каково это – ощущать подобное.

– Все когда-нибудь умрут, – сказал Хидэтаро. – Большинство без веской причины. По крайней мере эта смерть не будет напрасной.

– Но вам вообще не нужно умирать, – сказал отец Матео. – Расскажите, что случилось той ночью, когда убили вашего брата.

– Эта история началась за день до произошедшего, – начал Хидэтаро. – Позавчера утром я пришел в Чайный дом Сакуры, чтобы заплатить за контракт Саюри. Был средний день месяца, а я всегда оплачиваю счета в середине месяца и в последний день месяца.

Он смущенно улыбнулся, словно маленький мальчик, пойманный на лжи.

– Я говорил вам, что платил утром в день смерти брата, но я обманул вас, хотя в чайном доме тем утром я все же был. Маюри рассказала мне об убийстве... хотя не ее я желал видеть.

Он помолчал.

– Пожалуй, будет лучше, если я буду рассказывать по порядку. За день до смерти Хидэёши я был в чайном доме, чтобы внести плату. Маюри мое серебро не взяла. Она сказала, что другой мужчина предложил ей гораздо большую сумму за то, чтобы стать покровителем Саюри. В конце концов, Маюри просто хотела оставить девушку в своем чайном доме. Я потребовал, чтобы она назвала мне имя покровителя и сумму, которую он предложил. Она назвала астрономическую цифру – тысяча золотых кобанов.

Глаза Хиро распахнулись от удивления, а отец Матео выглядел смущенным. Синоби объяснил:

– Один кобан – это три коку риса. Тысяча кобанов способна кормить целую армию весь год.

– Маюри, вероятно, солгала, – сказал Хидэтаро. – Никто не способен заплатить такую цену только лишь за женское внимание.

– Согласен, – сказал Хиро. – Но зачем Маюри врать?

– Я полагаю, ей нужно было, чтобы сумма была настолько высока, чтобы я даже не думал о выкупе. Но я решил попытаться. Проведя весь день в медитации и переступив через гордость, я пошел к Ёши. Мы разговаривали наедине в его личной оружейной. Я встал перед братом на колени и попросил выкупить контракт Саюри. Для меня. Я поклялся, что, если он выполнит мою просьбу, я никогда ни о чем его больше не попрошу. Даже зернышка риса просить не стану.

– Но у Хидэёши не было такого богатства, – сказал отец Матео.

Хидэтаро удивленно отклонился назад:

– Видимо, было. Он оказался тем покровителем, имя которого Маюри мне так и не сказала.

– Как вы это поняли? – спросил Хиро.

– Ёши не просто отказал мне в просьбе. Он рассмеялся мне в лицо и назвал дураком за то, что я влюбился в проститутку.

Хидэтаро тут же добавил:

– Это его слова, не мои.

Отец Матео понимающе кивнул, самурай же продолжил рассказ:

– Ёши сказал, что купил Саюри для себя. А еще он сказал, что будет думать обо мне, когда лишит ее девственности.

Кулаки Хидэтаро сжались. Он закрыл глаза, его дыхание снова замедлилось. Самурай молчал до тех пор, пока не успокоился.

– Отсмеявшись, он протянул мне кинжал из своей коллекции и предложил мне совершить сэппуку, поскольку этот клинок будет последним, что я получу из его рук.

– Вы нашли ему лучшее применение, чем ритуальное убийство? – поинтересовался Хиро.

– Я хотел. Если бы Ёши не был моим братом, я убил бы его на месте. Но я этого не сделал. Я отбросил нож как можно дальше. Клинок попал в токонома и сбил то, что там стояло. – От воспоминания Хидэтаро горько усмехнулся. – Неко-те рассыпались, а тессен упал на пол. Ёши начал ругаться. Я услышал смех Нобухидэ, но вышел из комнаты, даже не оглянувшись.

– Нобухидэ видел, как вы бросили кинжал? – спросил Хиро.