В тот необычный день (сборник) - Ходжиакбар Шайхов

— «Фотон»!..

С ужасом и жалостью смотрели космонавты на остатки некогда славного корабля.

От звездолета остались, по сути, только внутренние перегородки. Обшивки не было, как не было и защитных экранов. Энергетический отсек представлял собой темную спекшуюся массу. Жилые помещения, главный пульт корабля, восстановительные камеры пришли в полную негодность.

У экипажа «Алмаза» до последней минуты теплилась надежда на спасение своих коллег. Но теперь…

Долго ходил по кругу телеспутник. Светился фиолетовый экран. Тихо и уныло было в круглом зале «Алмаза». Первым нарушил молчание Азизов. Впрочем, до него никто и не отважился бы заговорить. У Азизова на «Фотоне» были друзья…

— Впечатление такое, что корабль размонтирован, — мрачно произнес он.

— Похоже.

— Обратите внимание: внутренние перегородки почти не повреждены.

— Какой смысл космонавтам было размонтировать звездолет?

— Им — никакого!

— Значит…

— Значит, корабль разобрали другие.

— Но кто?

— Это нам с вами и предстоит узнать. Посмотрим, что с вездеходом, проговорил Азизов.

Вездеход с «Фотона» обнаружили метрах в тридцати от входа в одну из пещер. Вернее, не сам вездеход, а то, что от него осталось — остекление кабины, несколько рубчатых ободов колес, пластиковые перегородки и щиты. Особенно поражало сохранившееся остекление кабины вездехода. Остекление изготовлялось из сверхпрочного сплава, а затем еще и намертво вделывалось в металлический корпус вездехода. Отделить остекление от корпуса самим космонавтам было практически невозможно. Такая необходимость вообще не предусматривалась конструкцией машины. Подобная операция никогда не проделывалась и на заводах. Если было нужно заменить корпус вездехода, то его меняли вместе с остеклением. Только такой способ обеспечивал надежную герметизацию корпуса. И вот теперь экипаж «Алмаза» с удивлением смотрел на остекление, аккуратнейшим образом отделенное от корпуса.

— Олмос Азизович, — заговорил Шахбоз, — обратите внимание, и на «Фотоне», и на вездеходе отсутствуют металлические части.

— Посмотрите, как умело размонтирован и корабль, и вездеход. Чувствуются навыки и сноровка.

— Да. Но этот великий умелец к тому же отличается и жестокостью. Разобрав корабль, он вольно или невольно способствовал гибели экипажа.

— Олмос Азизович, а может быть, сам экипаж по каким-либо причинам демонтировал корабль?

Азизов невесело улыбнулся:

— Исключается. В распоряжении экипажа нет для этого достаточных технических средств.

— Тогда кто это мог сделать?

— Не знаю.

— Разобрать «Фотон» могли только разумные существа. Возможно, они обитают в пещерах.

— Вряд ли. Раз уж они не побоялись выйти на поверхность и разобрать машины, то какой смысл им постоянно сидеть в пещерах? Да и выходы из пещер имели бы, вероятно, тогда другой внешний вид.

— А может быть, длительное пребывание на поверхности таит для них опасность?

— Какую? Метеоритной опасности нет. Атмосфера достаточно плотна. Песчаные бури не так уж и опасны. Да и можно предсказывать их. К тому же в районе плато они, по-видимому, бывают не часто. Но главное не в этом. Разумные существа, способные с таким поразительным мастерством разобрать инопланетный корабль, по-видимому, не отсиживались бы в пещерах, а разработали какие-то меры против грозящей опасности. Думается, что этот вариант отпадает.

— А может быть, они специально так? — подал голос Укен.

— Что — специально?

— Сидят в пещерах и ждут. А как только на планету опустится чужой звездолет, они хвать его — и с концами…

Космонавты рассмеялись.

— Укен, — спросил Азизов, — какова вероятность посадки на маленькую, затерянную на окраине Галактики планету чужих звездолетов? Сколько их наберется, скажем, за миллиард лет? И что же? Им сидеть ради этого ничтожного шанса в пещерах?!

Наступило молчание.

— Тогда, вероятно, кроме «Фотона» и нас, на Ренэ бывали и другие гости? Возможно, они и сейчас наблюдают за нами. Чем-то их привлекла к себе Ренэ.

Командир кивнул головой:

— Возможно. Однако, прежде чем подводить окончательную черту, давайте еще раз исследуем внутренности «Фотона». Если экипаж погиб, то должны ведь остаться тела или, в крайнем случае, скелеты.

Азизов вновь перешел на ручное управление аппаратом.

Телеспутник подлетел вплотную к «Фотону», затем осторожно нырнул в него и пошел кружить по этажам. С бьющимися сердцами наблюдали космонавты за экраном.

Вот сейчас появятся на нем неподвижные тела, разорванные скафандры… Напряжение достигло предела. Телеспутник достиг верхнего этажа, выскользнул из «Фотона» и поднялся над плато. В звездолете не было никого.

— Значит…

— Значит, они стали пленниками?

— Чьими?

— Тех, других.

— Возможно, даже живы до сих пор?

Азизов нажатием клавиши выключил экран.

— Товарищи, на основании всего увиденного нам необходимо принять решение.

Он встал с кресла, походил некоторое время в задумчивости по залу и заговорил снова:

— Мы здесь находимся с единственной целью — разгадать тайну Ренэ. Перед нашим отлетом высказывались различные предположения о свойствах Ренэ. Наиболее вероятной причиной прекращения связи считались песчаные бури. Это и понятно. Никаких других особенностей на Ренэ не обнаружилось. Мы видели песчаную бурю. Мы будем наблюдать и изучать другие подобные бури. Но уже сейчас можно сделать важный вывод — на связь песчаные бури не влияют. Значит, у планеты есть другая тайна, следов которой мы еще не нащупали. Возможно, дальнейший поиск сопряжен с громадной опасностью. И мы сейчас должны вынести решение, как нам поступить — продолжать поиск или же возвращаться, Шахбоз вскочил с кресла, порываясь что-то сказать, но командир сделал предостерегающий жест:

— Я еще не закончил.

Он снова сделал несколько шагов по залу и продолжал:

— Подведем баланс: наши плюсы и минусы. Начнем с минусов. Наше полное незнание предмета поиска — раз, гибель «Фотона» и вездехода — два, странное состояние их останков — три, отсутствие экипажа — четыре. Наши плюсы: готовность к встрече с неожиданным — раз, усовершенствованное защитное поле — два, «Бургут» — три. Кроме того, как всем известно, если даже по каким-либо причинам «Бургут» не сумеет взлететь, то специальный электромагнитный блок все равно доставит его на «Алмаз». Это — четыре. Шансы вроде бы равны. А сейчас я хочу услышать ваше мнение. По традиции первым слушаем младшего. Давай, Укен.